Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно

— Что?! — воскликнул сэр Джордж.

— Я сказал — мозоли, — повторил инспектор, показывая на свою огромную ногу. — Очевидно, вы не знаете, какой болезненной может быть такая мозоль…

— Это уже предел глупости! — возмутился Г. М., ударяя кулаком по столу. — Не могу больше его слушать! Не хотите ли вы случайно нас убедить, что Бендер убит при помощи какого-то лекарства от мозолей?

— Не сердитесь, сэр, я все объясню вам. Просто я никак не мог отказаться от желания вести себя, как вы в подобных случаях. — Он перестал усмехаться. — Вот в чем дело. Бендер, судя по всему, был человеком с сильно развитым чувством долга. Отправляясь в «Комнату вдовы», он, несомненно, знал, что подвергает себя опасности попасть в западню, расставленную каким-то безумцем, психическое состояние которого было ему хорошо известно. И все-таки он пошел, поддерживаемый своей болезненной добросовестностью. Однажды у него были такие острые боли, что все в тот момент решили, что у него приступ аппендицита. Но, несмотря на свое состояние, он поехал на службу и отказался с кем-либо говорить на эту тему, полагая, что таким образом он сам сможет забыть о боли. Это бессмыслица, не правда ли? Даже если речь идет только о мозоли на ноге.

— Но у него не было аппендицита, так? — проворчал Г. М. — К чему все эти рассказы?

— К тому, что мне известно, как он умер, — спокойно сказал Местерс, открывая свой портфель. — У меня здесь имеются два доказательства: одна шелковая нить и одна фотография, с помощью которых я докажу вам, что это преступление совершил Гийо. Я не стану сейчас тратить время на утверждения, что он сумасшедший… ему из-за этого все равно не удастся избежать наказания. Но вначале разрешите мне, господа, рассказать вам, с какими очевидными трудностями пришлось мне столкнуться, прежде чем удалось дойти до известных заключений. Вот эта комната. — Он взял листок бумаги и начертил безукоризненный квадрат, отметив на нем дверь, окно, налево от него камин, а справа — пустую стену. — Видите ли, мы стоим перед трудной загадкой: дверь находится под присмотром свидетелей, на окне — закрытые ставни, на них невозможно сдвинуть задвижки из-за ржавчины. Никакого тайного хода нет. Естественно, можно подумать, что существует какой-то скрытый механизм, но после того, как мои люди осмотрели всю комнату от пола до потолка, мы убедились, что ничего подобного здесь нет.

— Вы в этом уверены? — спросил сэр Джордж.

— Совершенно уверен! Вторая загадка: хотя все слышали голос, человек был кем-то отравлен, но у всех имеется алиби. Вы меня извините, господа, если я скажу, что я приступил к этой трудной задаче, руководствуясь здравым смыслом. В первую очередь мне следовало убедиться в подлинности этих алиби. Это оказалось легким делом, ведь два лица фактически не имели алиби, поскольку оно основывалось лишь на их взаимных подтверждениях. Я не доверяю показаниям Гийо и подозреваю, что он искал поддержки у своей тетки. И помню ее странное поведение, когда она давала свои последние показания, особенно меня поразили слова, которые она произнесла перед тем, как покинула нас. Показывая рукой на окно, она каким-то полным напряжения голосом спросила: «Действительно ли эти ставни были закрыты на задвижку изнутри?»

Г. М. встал.

— Это неплохо, Местерс, — проговорил он. — Я было испугался вашей привычки придерживаться лекций в моем стиле. Должен вас поздравить: я сам мыслил так же. Значит, ваше внимание привлекло окно, не так ли?

— Да, потому что я помнил место, где было найдено тело, — по другую сторону кровати, вероятно, вы тоже это помните? Не совсем напротив окна, а между углом кровати и этой стеной. Почему же мисс Бриксам так интересовало, были ли заперты ставни? Я рассуждал следующим образом: предположим, что Гийо покинул ее на минуту и по возвращении признался, что он смотрел через окно и видел, как умер Бендер, уверяя ее, что он не преступник, так как ставни были заперты. Затем он умолял ее подтвердить его алиби, чтобы он не попал под подозрение. В этом случае она должна была задать вопрос, который ее мучил, именно так, как она и сделала это. Но если бы кто-то стоял снаружи, под окном, он мог бы прекрасно видеть внутренность комнаты, глядя через достаточно широкие отверстия в ставнях, сделанные для вентиляции.

— Минутку! — прервал его сэр Джордж. — Оконное стекло было разбито!

Местерс подтверждающе кивнул головой.

— Отлично! Я заметил это позднее, потому что в комнату снаружи проникло немного влаги. С помощью моих людей я сломал резьбу и отворил ставни: было ясно, что до этого к ним никто не прикасался, и только в одной половинке окна часть стекла была вырезана алмазом. Мы с очень большим трудом открыли окно, и, когда нам это, наконец, удалось, мы поняли, в чем дело. Это окно, находящееся в задней части дома, выходит на узкий проход шириной не более четырех футов, отделяющий его от противоположной степы дома. Окно расположено на довольно значительной высоте от земли, но совсем рядом с окном проходит пожарная лестница, начинающаяся у двери черного хода. Она почти соединяет противоположную стену со стеной, на которой находится окно. Видите ли, кто-то мог легко пройти через черный ход, подняться по лестнице к окну, приникнуть к ставням и видеть через щель все, что происходило в комнате. Когда я рассуждал таким образом, мне неожиданно пришло в голову: если кто-то мог видеть и слышать все, что делается в комнате, он мог с таким же успехом отвечать на ваши вызовы, и это выглядело бы так, словно отвечали из «Комнаты вдовы». — Местерс остановился, чтобы передохнуть. Он с победоносным видом оглядел всех собравшихся в комнате, затем достал из портфеля несколько листков бумаги. — В общем, я убежден, что Гийо виновен в этом преступлении. Вот два снимка отпечатков пальцев: одни мы нашли на разбитом стекле окна, я их сравнил с отпечатками пальцев Гийо, оставленными им на бокале с портером. Отпечатки оказались тождественными.

Глава 12. Стрела исчезла

— Я, естественно, горжусь этим своим открытием, — продолжал Местерс, который, похоже, и правда был очень горд собой. — Я пришел к нему в результате тщательных поисков и исследований, благодаря своей привычке, к которой вы, сэр Генри, относитесь с таким презрением. Но вернемся к нашим исследованиям. Дело было легким, единственная опасность, которой подвергался Гийо, заключалась в том, что кто-нибудь мог услышать его снаружи. Но эта опасность фактически не существовала по многим причинам: во–первых, когда он кричал, губы его были прижаты к отверстию в окне, во–вторых, туман настолько приглушает звуки, что его голос рассеивался и его нельзя было слышать с улицы, в–третьих, противоположная стена дома не имеет никаких окон.

— Боюсь, что вы все-таки не правы, — сказал сэр Джордж. — Ваши рассуждения кажутся правильными, они почти убедительны, но тем не менее я еще не могу в это поверить. Вы нам объяснили все о голосе, но не сказали ни слова о преступлении.

Г. М. подошел к камину, чтобы подложить немного дров в огонь, но вдруг застыл в неподвижности.

— Может быть, — сказал он наконец. — Да, вы правы. Боюсь, что вы его поймали, Местерс.

— Боитесь?

— Я хочу сказать, что не буду вполне доволен, если дело примет такой оборот, какой вы хотите ему придать. Но как совершено преступление?

— При помощи отравленной стрелы, выпущенной из выдувной трубки через отверстие в ставнях, — ответил инспектор. Обычно чрезмерно суетливый, он теперь выговорил слово «выпущенной» торжественным, официальным тоном, точно давал показания на суде.

— Я понимаю ваши подозрения, господа, — продолжал он тем же тоном. — Вы скажете, что стрела не была найдена в комнате. Минуту, я объясню вам и это.

— Скажите мне, Местерс, — воскликнул сэр Джордж, — вы из-за этого звонили мне сегодня утром?

— Так точно, сэр, мне нужна была ваша протекция в музей, где я получил драгоценные сведения о примитивном оружии. — Местерс сунул руку в портфель. — Вот два образца южноамериканской выдувной трубки. Более короткая подошла бы в нашем случае. А вот стрелы. Не пугайтесь, они не отравлены. — Он положил на стол бамбуковую трубку длиной пальца в три и две тонкие полоски темного дерева. — Вы, конечно, спросите, как преступнику удалось попасть в цель через щель в ставнях? Это было легко: между двумя отверстиями в ставне существует расстояние максимум в два пальца. Человек среднего роста может прислонить конец трубки к нижнему из отверстий в окне, причем его глаза окажутся чуть выше верхнего отверстия. Это вполне удобно для прицела. Посмотрите на эту стрелу — она абсолютно такая же, как те, что хранились в письменном столе у лорда Ментлинга. Возьмите ее в руки, что вы замечаете?

Терлена поразила ее тяжесть. Он осторожно дотронулся до се конца, острого, как игла.

— Возможно, она потому такая тяжелая, — сказал сэр Джордж, — что так она лучше попадает в цель. Или это не имеет значения? Самое интересное для нас — это узнать, каким образом она могла исчезнуть из комнаты. Это еще труднее объяснить, чем запертую комнату.

— А что вы скажете, если мы попробуем произвести маленький опыт? — спросил неожиданно Г. М.

У Местерса от радости заблестели глаза. Г. М. взял ширму, стоявшую в углу, и расправил ее. От ширмы поднялось облако пыли.

— У вас есть перочинный нож, Местерс? — спросил он. — Хорошо! Прорежьте в ширме отверстия, такие, как на ставнях того окна. Ширма не так высока, как окно, но мы все же можем ею воспользоваться. Встаньте за ширму и бросьте стрелу через отверстие так, чтобы она потом исчезла. Как вы полагаете, сможете вы это сделать?

Местерс, казалось, был очень доволен.

— Я в детстве часто таким образом бросал горох. Тут у меня есть все необходимое, чтобы маленькое представление удалось. Прошу одного из вас, господа, сесть в это кресло, оно хорошо освещено, если смотреть из-за ширмы. Я брошу стрелу, а вы попробуйте объяснить, как она исчезнет после того, как поразит цель.