Дипломная работа по обитателям болота

— Внимательно тебя слушаю. — Я изобразила жгучий интерес.

— Итак, Юля, я не знаю, почему ты еще не выяснила все, что могла, о «кругах». Но, пожалуй, возьму на себя труд просветить…

Он замолчал, а я, переводя растерянный взгляд с Феликса, который с силой сжимал руль, на шута, понимала, что ничего хорошего сейчас не услышу.

— Кругов у нас пять. Пятый — посторонние, четвертый — знакомые, третий — приятели, а первые два — это друзья, любимые и родные. Привязка в первых, как правило, производится магическим способом. Начнем с третьего круга. Это приятели, за которыми ты признала право на свое время. Но я, отдельная, можно сказать одиозная, фигура, — неприятно усмехнулся Тис. — Как Мастер сектора, я имею право почти на что угодно. Хоть утащить тебя и воспользоваться в меру, поверь, весьма богатой фантазии. А твой покровитель даже слова мне сказать не посмеет. Это раз. Единственное условие — твое физическое здоровье до знакомства со мной не должно слишком уж разительно отличаться от состояния после.

— Не понимаю, к чему ты ведешь, — спокойно призналась я, до боли сжимая пальцы и почти радуясь тому, что ногти впиваются в кожу ладоней, отрезвляя, помогая сосредоточиться. Не испугаться.

— Все очень просто, — немного грустно улыбнулся Айлар и закрыл глаза. — Юля, ты хоть раз задумывалась, куда ты попала? Вернее, куда тебя риалан затащил? Мы… мы его ближний круг, который не стал личным только потому, что мы дали ему право выбора. Очень актуальное право, ведь в личном круге возможна лишь связь «ведущий — ведомый», а в ближнем царит равноправие. Но даже в этом случае из данного круга Феликс удалить нас не сможет. Сильные мира сего не отпускают того, что считают своим. И неважно, любимая это, друг или вещь. Каждый близкий человек драгоценен, именно поэтому в верхах сектора их привязывают почти цепями.

Последовала пауза, во время которой я лихорадочно думала, перебирала варианты и пыталась понять:

— Но что вы во мне-то углядели?

— А ты — реципиент, и это самое главное для нас твое качество. Ведь ты совершенно инертна к магии, как и Феликс.

— Спасибо за откровенность, — сухо ответила я, неотрывно глядя на приближающиеся ворота Кален-Зара. — Но неужели нельзя было найти кого-то более опытного и зрелого?

— В тебе есть своеобразная прелесть, — неожиданно сказал Лель. — Чистый лист. Опытных пираний в нашем болоте более чем достаточно, а ты, Юленька, очень перспективный материал. И это видят все, кто дает себе труд присмотреться.

— Слова красивые, а вот подоплека не очень, — хмыкнул Феликс. — Им нужен реципиент Юля. Хорошие взаимоотношения с ним, конечно, не обязательны, но, если они будут, это сделает процесс передачи лишней силы более легким.

— Сила… — снова начал Айлар. — Моя и Пытки… скована, понимаешь? Заперта в теле, но не может не «фонить». На неустойчивое сознание жителей Малахита это действует не очень хорошо… Мы «запираемся» еще больше, но это влияет уже на наш разум. Замкнутый круг.

— Вредить они не хотят, но быть открытыми только наедине с собой тоже тяжко, — более просто объяснил синеглазый музыкант. — Вот и ищут или очень сильных магов, или тех, в ком силы вообще нет. И то и другое в нашем больном мире — редкость.

— Забавно… — пробормотала я.

— Еще как. — Лель вновь светло улыбнулся, тряхнул челкой и наигранно бодро закончил: — Ну, и в завершение нашего «приятного» разговора последняя отвратительная новость. Минавель будет на ближайшем празднике в День Мастеров.

Мы едва не врезались в один из столбов. Только чудом кикимор выровнял машину, и на площадку перед резиденцией мы въехали подчеркнуто аккуратно.

Я… я смотрела на невозмутимое лицо риалана и испытывала огромное желание стащить с него кольцо, чтобы узнать его чувства. Но так же сильно и боялась этого. Того, что подозрения подтвердятся. Не может мужчина так реагировать на одно имя женщины, если он безразличен к ней.

Машина, объехав находящийся в центре площадки фонтан, остановилась, и я, не дожидаясь, пока присутствующие продемонстрируют джентльменские замашки, решительно вышла. Разумеется, спешка добром не кончилась. Я наступила на подол платья и едва не полетела на темно-зеленые плиты двора. Но, хвала небесам, все обошлось, и я даже выровнялась без посторонней помощи. Кик передал ключи подошедшему лакею, который подчеркнуто почтительно поклонился сначала Мастеру Смерти, который лениво кивнул в ответ, а потом остальным.

Мы направились к широкому крыльцу, по бокам от которого стояли большие каменные «вазоны» на тонкой ножке. Там меня и подстерегала вторая неприятность. Ступня соскользнула с края ступеньки, каблучки подкосились, и я стала заваливаться набок. Под руку подвернулась какая-то опора, но перевести дух я не успела, потому что в ней что-то крякнуло и она зашаталась.

В этот момент болотник схватил меня за руку и, дернув, прижал спиной к своей груди.

Я же, сжимая пальцы на рукаве его камзола, зачарованно наблюдала, как огромная «ваза», за которую я попыталась ухватиться, шатается и медленно заваливается набок, чтобы через бесконечно долгое мгновение сорваться в полет и с грохотом расколоться.

— М-да… — В тишине неестественно громко и бодро прозвучал голос Леля. — Юль, ты не переживай, они все равно никому не нравились.

— Они же дорогущие, наверное, — пролепетала я, пытаясь представить финансовые последствия этого происшествия.

— Не без того, — спокойно признал Ла-Шавоир и, отстранив меня, подошел к остаткам каменной скульптуры. — Но… халтура. Судя по всему, в районе основания был производственный брак.

— Так что не бери в голову, — внес свою лепту Мастер Смерти, трогая сапогом один из осколков, долетевший до нас.

— И иди работать, — закончил инструктаж Кик.

Меня немного царапнуло. С одной стороны, кикимор сейчас отослал меня, показывая, что никаких последствий не будет. А с другой… это опять прозвучало ужасно по-хозяйски.

— Хорошего всем дня, — пожелала я в ответ и торопливо двинулась к главному входу.

Феликс… не удержался он долго в роли мягкого и предупредительного кавалера, который не позволяет себе лишнего. И в данном случае «лишнее» относится к словесным высказываниям.

Ла-Шавоир — управляющий дворцом, Тень Гудвина и бог знает кто еще. Как я могла про все это забыть?

Так! Хватит рефлексировать, в конце концов Кален-Зар — это место моей работы, а не обитель для душевных метаний. Последние вообще весьма вредная штука. Разжижающая мозг, если таковой имеется.

Я хмыкнула, уловив забавное направление своих мыслей, и, ускорив шаг, двинулась через холл к лестнице на второй этаж. Правда, помня о недавнем, сначала приподняла подол, чтобы не оступиться.

На втором пролете столкнулась с Юноной и приветливо улыбнулась женщине:

— Доброе утро!

— Здравствуйте, Юлия.

На этом мы разошлись. Я свернула в один из коридоров, а Юнона продолжила спускаться в главный холл.

Итак, какие же у меня планы?

До обеда я поработаю над своими схемами и почитаю чего-нибудь полезного, а после займусь сначала приемом, а потом психопрофилем Юны. Интересно, что она нарисовала? Очень хорошо, что этот талант у ниоры есть, ведь на ее работах можно будет что-то разобрать, а соответственно и понять, что именно ее больше всего беспокоит.

Эх, еще бы материальчика для статистики…