Директива: Расширить!

В общем, Кайя ещё тогда смирилась с невозможностью вернуться в столицу к мужу, развив бурную деятельность «на местах». Она нагло пользовалась некоей формой лояльности Единения, которое привело к Цитилле существенные силы: почти полторы тысячи кораблей, из которых девять сотен по размерам не уступали лучшим линкорам Андайрианцев, а на деле наверняка превосходили те многократно.

По крайней мере, вся эта армада каким-то образом скрывалась в просматриваемой и прослушиваемой вдоль и поперёк системе не один день, и её так бы никто и не увидел, не реши Единение по какой-то причине раскрыться.

Хотя, почему — по какой-то? Причина была самая что ни на есть конкретная: машинам требовался плацдарм, и не нужна была пусть и стремительная, но всё же лишняя война.

И, как подозревала Кайя, в этом крылось что-то ещё. Что-то, связанное с пресловутым коллапсом подпространства и рядом оговорок-не оговорок, — ведь машина не может случайно что-то сболтнуть, — из которых следовало, что «апокалипсис» — это не неконтролируемое стихийное бедствие, а вполне себе целенаправленный акт разделения галактики, призванный упростить процесс её завоевания.

А кто сейчас выступает главным агрессором?

Альянс Ззод.

О том, чтобы раса технологически отсталых примитивов могла воплотить такой проект своими силами не могло быть и речи: даже лучшие умы Консорциума представить себе не могли, что и как нужно сделать, чтобы добиться такого эффекта. Глас Единения Систем, уже знакомый по прошлой встрече ноль-ноль-девяносто-пятый, ранее так же сообщил о невозможности воплощения подобного эффекта методами, основанными на эксплуатации физических законов галактики.

И это тоже являлось оговоркой. Машина могла бы сказать, что подобное невозможно, и в этом не было бы ничего удивительного. Но вместо этого Единение сообщило, что такого результата невозможно достичь, полагаясь на физические законы.

Кайя не так уж и давно узнала о существовании людей, — и только людей, — обладающих странными, необъяснимыми возможностями. Раньше Консорциум банально не столь сильно интересовался происходящим в галактике, отчего данных было откровенно мало.

Но они были, и в подлинности их не оставалось сомнений.

Магия? «Плавающая» способность мозга, всплывающая в отдельных индивидуумах и пытающаяся закрепиться эволюционно? Сказать точно нельзя: данных не было. Но если существует человек, способный вот так, образно говоря, развернуть задом кверху всю галактическую цивилизацию, убив тем самым сотни и тысячи триллионов разумных…

Это пугает. И нет тогда ничего удивительного в том, что неодолимый машинный разум, располагающий бесчисленными армадами, армиями и производствами, решил вернуться в «большой мир»… но с какой целью?

Органическая жизнь была весьма хрупкой, если так посмотреть. Нескольких боевых вирусов будет достаточно для того, чтобы за век-другой вытравить органику с лица галактики. И Кайя была склонна полагать, что Единение, приняв решение о зачистке, применит именно такое оружие.

Что вообще может быть проще и эффективнее? Машинам не нужна органика, и даже если в той возникнет вдруг нужда — пожалуйста, в неизведанных регионах достаточно «зелёных» планет без разумной жизни. Сотня-другая бомб со смертельной начинкой на планету — и та просто вымрет. Выжившие если и будут, то слишком мало для продолжения вида. Разумные в таких условиях просто выродятся, а уж ждать машины наверняка умеют: несколько десятков тысяч лет подождали, подождут ещё пару тысячелетий, лишь бы избавиться от непонятной угрозы.

Органик ни за что не прибегнул бы к такой стратегии, слишком опасной и рискованной для него самого. Но не машина. Кремний не ведает жалости. У него нет эмоций. На примере Про Кайя запомнила, что это такое — эффективность бездушной стали, направленная на выполнение поставленных задач. Дроид может казаться добрым и участливым, честным и гордым, но на деле в глуби его корпуса этого не будет даже близко.

Только цель и методы её достижения.

И ничего больше.

Подобные размышления вызывали серьёзные приступы меланхолии, ведь Кайя хорошо понимала, на что может быть способен машинный разум, которому дали столько времени. Любые усилия на его фоне казались бессмысленными, а единственным подходящим выходом виделся слепой прыжок на одном с Хинко корабле, куда-нибудь подальше отсюда.

Дожить свой век и кануть в лету вместе со всей разумной органической жизнью — чем не план?..

От того, чтобы рассматривать эту идею всерьёз Кайю останавливало лишь стойкое нежелание сдаваться и уходить так просто, ничего не добившись и став той самой жирной точкой для своего вида. Пока существовала надежда на то, что машины ограничатся локальной войной и снова уйдут на несколько десятков тысяч лет, девушка собиралась бороться.

Бороться ради себя, супруга и их дитя, с которым родная мать виделась лишь раз в несколько месяцев. Государственные дела не ждали, а игнорируя их можно было однажды проснуться на пепелище… или не проснуться вовсе, ведь стабильность в Консорциуме пока была величиной очень уж непостоянной и зыбкой.

— Ноль-ноль-девяносто-пять. — Кайя ступила на «мостик» единственного адаптированного для органиков корабля во всём флоте Единения, посреди которого стояла гуманоидная фигура машины, посредством которой Единение предпочитало общаться с ней, Кайей, и другими органиками. — Я хочу задать несколько вопросов…

Глава 5 Откровения

— Кайя Фал’Зёрстронг. Проходите, и присаживайтесь. — Повинуясь нечеловечески плавному жесту, из «поплывшего» пола выросло одинокое кресло и серый, безликий столик, на котором исходила паром чашка необычно-алого чая. Рядом сиротливо примостилось минималистичное блюдце с любимыми сладостями императрицы.

Всё — идеально-свежее, только что приготовленное, но к этому Кайя уже привыкла. Машинный разум ни разу не постеснялся демонстрировать способность предсказывать каждое её действие, каждую мысль и каждый шаг. Даже сиюминутные озарения Единение прогнозировало, и к моменту встречи с его Гласом, — а это пять-десять минут от силы, — её ждал тёплый приём и ответы на всевозможные вопросы.

— Благодарю. — Кайя проследовала на подготовленное заранее место, не став отказываться, по крайней мере, от заинтересовавшего её напитка. Устроившись в кресле, которое оказалось на ощупь не таким уж и металлическим, императрица сделала первый глоток, обдумывая всё то, что она планировала сказать и о чём хотела спросить.

Глас Единения её не торопил: времени на этот разговор у них традиционно было с избытком. Всё-таки созданной специально для неё машине некуда было торопиться, в отличие от самой девушки.

Кайя размышляла и до того, как пришла сюда. Не могла не размышлять, придя к каким-то выводам и даже составив список вопросов, которые было необходимо задать. Но неуверенность вкупе с желанием обставить всё как можно лучше, — а ещё ответственность перед целой расой, — подталкивали её мысли ко всё новым и новым виткам, уже не открывающим перед девушкой ничего нового.