Дискорд однажды - Дискорд навсегда

Взгляд незваного гостя стал хищным, длинный язык облизал морду. Зверь встал на все четыре лапы, и пристально глядя в глаза Кризалис, начал медленно приближаться.

– не подходи! – Жалобно взвизгнула королева перевертышей, начав беспорядочно шевелить ногами, пытаясь отползти подальше. – Стража… стража!

– не шуми, моя маленькая… они все спят, и проснутся еще не скоро. – Чудовище оскалилось, протянуло левую переднюю лапу, на которой в тусклом свете свечей, блеснули острые когти.

«вот и все… конец. Обидно, так долго бегала и теперь умру, всхлипывая как плаксивый жеребенок».

Как не странно, но в голове у кобылы не возникло даже мысли о том, что можно было напасть на Дискорда, и победить его. Слишком велик был страх, возникший в далеком уже прошлом, картины которого с невероятной четкостью проносились перед внутренним взором в эти мгновения. Даже защитная пленка, из-за утраченной концентрации, лопнула будто мыльный пузырь, стоило острому когтю хищника лишь коснуться ее поверхности.

«не хочу… не хочу умирать. Кто ни будь, помогите».

Из груди Кризалис вырвался всхлип, из зажмуренных в ожидании конца глаз, потекли горячие слезы. Гордая и сильная правительница чейнжлингов, сама себе была противна за то, что не может хотя бы умереть с достоинством.

– ты выросла настоящей красавицей. – Прозвучал рычащий голос прямо над ухом, к горлу прикоснулись кинжально острые когти. – Пони ничего не понимают в красоте.

Внезапно мордочку обожгли прикосновения горячего влажного языка, слизнувшего текущие из-под опущенных век слезы. Кобыла замерла словно статуя, не решаясь вздохнуть или вздрогнуть. А когти тем временем, начали скользить по шее вверх, затем переместились на подбородок и легким нажимом, заставили поднять мордочку к потолку.

– дыши. – Приказал мучитель, и королева перевертышей осознала, что уже минуту сидит задержав дыхание. – Знаешь, маленькая… с тех пор как вы, «птенцы», выпорхнули из моего дома, в поисках самостоятельной жизни, я время от времени следил за вами краем глаза.

– чего ты хочешь? – Собравшись с силами, кобыла отстранилась назад, пытаясь избавиться от ощущения ласкового прикосновения, которое в любой момент могло смениться стальной хваткой дробящей кости и ломающей хитин. – Я сделаю все… только оставь меня…

– чего же я хочу? – Дискорд произнес это задумчиво, настойчиво прикоснувшись к хрупкой шее собеседницы кончиками пальцев лапы. – А чего хочешь ты, дочка? Если бы твои подданные, не стали угрожать моим питомцам, я бы не обратил на тебя внимания в ближайшую пару тысяч лет. Какое мне дело до детей неблагодарных детей?

– детей?! – Злость наконец прорвалась через пелену паники и отчаяния, заставляя Кризалис распахнуть глаза и зашипев змеей, с ненавистью уставиться в золотые глаза мучителя. – Ты измывался над нами, превратил в монстров, а затем бросил как надоевшие игрушки.

– да ну? – Натурально изумился Дискорд, прижимаясь кончиком холодного носа, к носу кобылы, обжигая ее мордочку горячим дыханием.

«дура… надо было бежать. Но куда? Он ведь найдет и догонит. Но ведь в прошлый раз не догнал… а искал ли вообще?».

Весь боевой настрой королевы перевертышей, тут же испарился, когда она осознала, что находится вплотную к чудовищу, способному разорвать ее тело парой небрежных движений. Она сомневалась что успеет использовать магию, да и не знала, какое заклинание сможет причинить вред Дискорду.

– ты ведь выбрала себе имя? – Совершенно неожиданно спросил незваный гость, немного отстраняясь и позволяя осторожно выдохнуть.

«опять я задержала дыхание… стоп! Не о том думаю. Зачем ему мое имя?».

– я жду. – Тон чудовища стал требовательным, а шею уже обхватила вся ладонь.

– Кризалис. – Борясь с желанием упасть в обморок, все же ответила кобыла.

– Кризалис… звучит как название драгоценного камня. – Словно пробуя слова на вкус, заявил мучитель. – Подумай вот над чем, Кризалис: разве вы смогли бы бежать, если бы я вам этого не позволил? Неужели вы, маленькие несмышленые дети, смогли бы что-то противопоставить моей воле? Неужели у кого-то из вас, получилось бы спрятаться, начни я вас искать, что бы уничтожить или вернуть?

«нет».

– вот именно. – Морда чудовища исказилась в клыкастой улыбке. – Вы решили, что достаточно взрослые, что бы жить самостоятельно, и я вас отпустил.

– почему…? – Едва шевеля ставшими непослушными губами, спросила королева перевертышей.

– а почему нет? – Хитро прищурив глаза, вопросом на вопрос ответил Дискорд. – Мне ведь не нужны рабы… с ними слишком много мороки.

– слуги. – Сама не понимая зачем, произнесла кобыла.

– вы не стали бы мне служить добровольно, а принуждать… это было бы уже рабство. – Говоря так, словно объяснял очевидные вещи маленькому ребенку, заявил мучитель… лапа которого осторожно поглаживала шею жертвы.

«вот сейчас… я могу его убить… одно заклинание…».

Мысли снова путались, в глазах помутилось, в горле встал горький ком.

– зачем? – Не понимая, о чем именно спрашивает, произнесла единственное слово кобыла.

– ты ведь не знала, что алмазные псы принадлежат мне, и убивать тебя за попытку защититься от хищников, было бы глупо. Можешь верить, можешь не верить, но я никогда не ставил перед собой цель, уничтожить перевертышей…

– чейнжлингов. – Хлюпнув носом, произнесла королева. – Мы назвали себя «чейнжлинги».

«всю жизнь я боялась… мы прятались и оглядывались по сторонам, ожидая удара… а он нас даже не искал. Как-то обидно осознавать, что единственный кого мы по настоящему ненавидели, не испытывал к нам даже интереса».

– тш-ш-ш-ш… тише маленькая, не надо слез. – Подняв вторую переднюю лапу, Дискорд провел кончиками пальцев по щекам пони, вместо шерсти покрытой черным хитином.

«даже сейчас… я не ощущаю от него никаких эмоций. Неужели ему настолько все безразлично? Он даже не боится что я нападу? Хотя… с чего бы ему бояться?».

– как же я тебя ненавижу. – Всхлипнув в голос, Кризалис с силой ткнула сидящего перед ней монстра обоими передними копытами, но не смогла его даже пошатнуть, а убедившись в своей беспомощности, просто разревелась.

Мимо сознания прошел тот момент, когда она уткнулась мордочкой в широкую грудь, покрытую мягким теплым мехом, и когда сильные лапы сжались в объятиях, начав ласково гладить голову, шею и спину.

«позор! До чего я дожила… реву на груди у самого злейшего врага. И что бы на это сказали братья и сестры?».