Дискуссии о сталинизме и настроениях населения в период блокады Ленинграда

В 1990-е годы в Германии, как и на Западе в целом, существенно возрос интерес к истории Второй мировой войны. Хотя ленинградская проблематика в количественном отношении занимает в многочисленной литературе весьма скромное место, тем не менее следует обратить внимание на две публикации, отражающие одно из направлений исследований немецких историков. В фундаментальном сборнике документов о преступлениях вермахта в период Второй мировой войны, в разделе о голоде как инструменте политики нацистов, специальный параграф посвящен Ленинграду (Verbrechen der Wehrmacht 2002:308–327). В нем приведены многочисленные факсимиле документов немецкого командования всех уровней о том, как планировалось и осуществлялось умерщвление голодом сотен тысяч ленинградцев. Выдержки из приказов ОКВ, группы армий «Север», а также 18-й армии, армейских корпусов и немецких спецслужб убедительно показывают, что военные были не только участниками массового убийства гражданского населения, но и в деталях знали о тех страданиях, которые выпали на долю ленинградцев. Таким образом, авторы и составители сборника дезавуировали попытки тех немецких историков, которые пытались снять ответственность с вермахта за преступления в период Второй мировой войны.

Проблема жизни в блокированном Ленинграде и настроений населения нашла отражение в подготовленной берлинским музеем Карлхорст выставке, посвященной блокаде. Проект, задуманный директором этого музея П. Яном, был реализован в сотрудничестве с российскими историками и организациями. На выставке весной 2004 года были представлены фото и письменные документы из крупнейших музеев и архивов Санкт-Петербурга, а также из Федерального архива Германии. В приуроченном к выставке сборнике документов (Блокада Ленинграда 2004), изданном на немецком и русском языках, были впервые опубликованы фотографии быта в период блокады Н. И. Хандогина, приведены рисунки художника А. Ф. Пахомова, сделанные им в одном из моргов Ленинграда, представлены дневник и рисунки графика Я. О. Рубанчика, а также выдержки из дневника историка-искусствоведа и критика H. H. Лунина. Особое внимание вопросу о настроениях в Ленинграде в период блокады уделено в вводных статьях (см.: Петер 2004: 7–18; Ломагин 2004:19–31).

Проведенный нами анализ зарубежной и отечественной историографии настроений в довоенный период и в годы блокады позволяет сделать некоторые предварительные выводы. С 1990-х годов вследствие произошедших в России перемен, связанных со сменой политического режима, начинается постепенное формирование общего научно-методологического пространства в изучении советской истории, включая сталинизм. Вполне естественно, что на начальном этапе наиболее востребованными в методологическом отношении стали работы представителей школы тоталитаризма, которые наиболее резко критиковали сталинский период советского общества. Однако уже с середины 1990-х годов все большее внимание обращается на ревизионисткую традицию, а также работы представителей школы «сопротивления». В настоящее время наряду с традиционными для советской историографии трудами они остаются доминирующими. Следует также отметить, что еще одно естественное направление преодоления догматизма в подходах к изучению Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда — опора на лучшие достижения отечественной историографии, когда методы изучения одних периодов (в нашем случае — исследование эволюции настроений в годы Первой мировой войны) используются для анализа других (Великой Отечественной войны). Кроме того, в условиях открытости общества во многом под воздействием зарубежной исторической науки [26] российские историки начали осваивать новые темы, вводить в научный оборот новые архивные материалы. Существенно возросла степень интенсивности участия россииских ученых в международных исследовательских проектах, включая совместное с ведущими зарубежными специалистами издание научных трудов [27] . Однако до сих пор, на наш взгляд, этот процесс применительно к периоду советской истории еще далек от завершения. Период длительной изоляции российского исторического сообщества, занимающегося советским периодом отечественной истории, был настолько разрушительным, что потребуется немало времени, чтобы полностью преодолеть его последствия.

26

На русском языке издано несколько важных монографических исследований по истории советского общества, в том числе работы Ш. Фитцпатрик, М. Малия, А. Рабиновича, С. Коткина, H. Верта и др.

27

В 2003 году с участием западных и российских специалистов по истории сталинизма, включая X. Куромия, Г. Риттерспорна, Т. Виховайнена, H. Барона, С. Дэвис, Дж. Смита, Д. Шляпентоха, С. Журавлева, H. Ломагина и др., был опубликован сборник «Советская власть — народная власть? Очерки истории народного восприятия советской власти в СССР» (Советская власть 2003).