Диссонанс

Радостный лай и мягкий топот собачьих лап заставил ее оглянуться.

– О, привет, Пайки. Давно не виделись, старина, – девушка присела на корточки, почесывая за ушами золотистого ретривера, бурно высказывавшего свою радость по поводу встречи.

Пайки отбежал и обернулся, приглашая ее последовать за ним. Ирэн знала, что он хочет отвести ее к старому клену на берегу озера, где выступавшие из-под земли корни окружали небольшую полянку, заросшую шалфеем и зверобоем. Пайки любил лежать рядом с девушкой, когда она сидела, прислонившись к грубой коре, а его большая умная голова покоилась на ее коленях.

– Что ж, пойдем, – улыбнулась Ирэн, – все равно увидимся только через два месяца.

Прыжки неизменно счастливого при каждой их встрече пса, кружившего вокруг девушки с оглушительным лаем, немало мешали Ирэн идти вперед, но она не могла даже прикрикнуть на лишенного дара речи друга, любившего ее столь искренне и столь бескорыстно. Вспомнив последнее анкетирование, девушка не сдержала слабой улыбки: она с трудом преодолела искушение написать имя Пайки в ответ на вопрос: «С кем Вам уютно молчать (укажите род отношений: член семьи, друг, наставник)?».

– Скажи, что бы ты сделал с теми, кто предал твое доверие за ничтожную цену? – задумчиво спросила девушка, поглаживая макушку расположившегося возле пса.

Пайки проворчал что-то нечленораздельное, вытянув шею и удобнее положив голову ей на колени.

– Да ладно? – недоверчиво фыркнула Ирэн, склонив голову и разглядывая мирно сопевшего друга. – Думаешь, это так легко – не обращать внимания? Вообще-то, – призналась она мгновением позже, – я всю жизнь этим занимаюсь… Хорошо, что у меня есть Гвен, – улыбнулась она, – иначе давно бы сломалась.

Пес вскинул голову с недовольным рычанием.

– Эй, хорош ревновать, – подначила его Ирэн, – в моей маленькой вселенной у тебя почетное третье место… после родителей и Гвен, – добавила она, поглаживая мягкий подбородок ретривера.

Подкупленный лаской, Пайки снова устроился на ее ногах. Девушка усмехнулась, проводя пальцами между его ушами. Солнце неспешно пряталось за неровные макушки раскидистых темно-зеленых крон, озеро одевалось в бледные сумерки, ветер становился холоднее. День угасал. Предпоследний день в Лейквуде – а Ирэн впервые в жизни радовалась тому, что покидает его на целых два месяца.

– Не забудьте забрать перечень литературы на следующий год и сдайте книги в библиотеку…

Ирэн едва ли прислушивалась к голосу фрау Шульц, проводившей последний кураторский час в учебном году; на тетрадном листочке перед девушкой уже красовались каллиграфические надписи: «Death Note», «L Lawliet», «Nite River», «Michael Khell», и она продолжала бессознательно обводить красивые буквы, не слушая несколько визгливого голоса суетливого куратора группы, в n-ный раз проверявшего списки и ведомости.

– Внимание! – донесся из динамиков на стене тягучий голос профессора Уолтерс, за редким исключением дававшей почти все объявления в школе. – Мисс Ирэн Бёртон, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора. Повторяю. Мисс Бёртон, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора.

Протяжный гул и улюлюканья, наполнившие класс, полные довольства выкрики с задних парт и вопрос в глазах фрау Шульц, отвлекшейся от очередного списка, – Ирэн невозмутимо посмотрела на куратора и бесцветным голосом поинтересовалась:

– Могу идти, профессор?

– Прошу прощения? А… Да, конечно, мисс Бёртон. Все в порядке?

– Да, – ответ получился резким, но девушка не придала этому значения; забросив рюкзак на плечо, она вышла, по обыкновению проигнорировав провожавшие ее насмешки и предположения однокурсников.

В голове не было мыслей, даже прогнозов, только эхо нежной «Please, forgive me» Брайана Адамса, которую она слушала утром; Ирэн широким шагом пересекла холл перед учительской и проследовала в приемную, ведшую в кабинет директора Гали, – обитель дьявола, куда и работники столовой не заходили, не помянув Господа. Печатавшая что-то секретарь – миловидная бесцветная блондинка в строгом чёрном костюме и розовой блузе – отвлеклась от экрана монитора, проводив решительно прошедшую в кабинет директора девушку шокированным взглядом.

– Сеньора Гали ждет вас, – робко вставила она.

– Хотели меня видеть, госпожа директор? – громко спросила Ирэн, едва открыв дверь.

Изучавшая разложенные на письменном столе документы сеньора Гали подскочила от неожиданности и буквально окатила девушку полным гнева взглядом.

– Закройте дверь, мисс Бёртон! – рявкнула она, отшвырнув бумаги.

Ирэн выполнила приказ с неменьшим шумом, вызвав в директоре новый приступ праведного негодования. Но ей было все равно – настолько, что даже обиду заглушило настойчивое и дерзкое желание потрепать нервы самой сеньоре Гали, которую не осмеливались сердить даже охранники Лейквуда.

– Слышала, вы нарушили дисциплину, – отрывисто начала директор, – подвергли свою жизнь риску и, более того, осмелились игнорировать звавшего вас преподавателя. Как вы смеете подрывать порядок в моей школе?! Что за пример вы подаете младшим курсам? Вы, наша лучшая студентка! Вы хоть осознаете ответственность, которую от вас требует это звание?..

Ирэн фыркнула и окинула равнодушным взором многочисленные награды и дипломы, украшавшие стену за спиной директора, сувениры и книги за стеклянными дверцами дорогих шкафов, роскошный ковер под ногами, тяжелый письменный стол; возмущенную речь сеньоры Гали слышал, наверное, уже верхний этаж главного корпуса, но девушка, старательно считавшая корешки книг на полках, не расслышала и десятой ее части. Едва в кабинете воцарилось недолгое молчание, Ирэн перевела взгляд на женщину и хмуро рассмотрела крашеные рыжим завитки коротко стриженных волос, круглое, почти не тронутое морщинами лицо, выразительные черные глаза, элегантный пиджак бордового костюма, махагоновый шарф на шее и тяжелый браслет золотых часов.

– Я не позволю вам портить репутацию Лейквуда такими проступками, я не хочу, чтобы славное имя этой школы связывали с наглостью и высокомерием некоторых ее студентов. Поэтому в следующий раз вы не отделаетесь просто предупреждением, мисс Бёртон. Вы меня поняли? – каким-то севшим голосом осведомилась директор.

– О, разумеется.

От едва слышного ответа Ирэн лицо сеньоры Гали пошло красными пятнами. На памяти директора никто еще не говорил с ней так смело и бессовестно; в мыслях девушки пронеслось, что по привычному для Лейквуда сценарию ей уже пора упасть в обморок или, в крайнем случае, залиться слезами, – хотя бы из уважения к силе директорских легких. Оглушительных нотаций руководителя школы не выдерживал никто – ни студенты, ни работники учреждения; возможно, именно в этом крылся секрет поразительной дисциплины в Лейквуде, для которого и незначительная драка в начальной школе становилась сенсацией, обсуждаемой долгие недели.

– Кто позволил вам говорить со мной в таком тоне? – голос сеньоры Гали начал набирать обороты. – Вы что, полагаете, что ваши достижения и награды дают вам право вести себя подобным образом?

– Да, полагаю! – почти выкрикнула Ирэн и глотнула воздуха, прогоняя непрошенные слезы.

В течении долгого времени она слушала преподавателей, читавших ей лекции о высокомерии, о том, что нельзя ставить себя выше остальных, о том, что ей просто посчастливилось иметь множество талантов и замечательных родителей, сделавших все возможное, чтобы обеспечить ей высокое духовное развитие. Ей, не придававшей никакого значения собственным достижениям, приходилось оправдывать каждое из них везением, прекрасной памятью, хорошими способностями, волей случая, симпатиями судей – чем угодно, но не упорным трудом и любовью к знаниям. А сейчас ей было до горького смеха все равно, что о ней думают.