Дитя больших планов

 Новое слово, обозначающее Доброго и Теплого, всплыло в памяти только вчера. Они теперь часто всплывали, эти новые забытые слова. Вот только почему Добрый и Теплый так удивился, когда он назвал его этим словом? Непонятно. Зато теперь не болят кости. Это все гость - тоже добрый. За добрые руки его нужно умурчать. И еще он сделал так, что не болит голова. И челюсти тоже.

 Химеренок завернулся в одеяло, внезапно - нет, не вспомнив - шкурой ощутив память о том, как жил в пещерах, как шел по холодному снегу. Он не хотел вообще ничего помнить, существуя только настоящим. А в настоящем было уютно и хорошо...

 Дверь тихо скрипнула, и в комнатку-ночлежку к химеру тихонько скользнула приснопамятная девчушка со шкурой ирсана на хрупких плечах. Яркие синие глаза, казалось, чуть светились в темноте.

 - Старший братик?
– тихо позвала она, не зная, спит тот или нет.
– Можно к тебе, старший братик?

 На нее из угла зыркнули два светящихся золотом глаза. Но он не зарычал, как обычно, только передвинулся куда-то в угол поудобнее и снова запахнулся в толстую шерсть, то ли пытаясь согреться, то ли спрятаться.

 Она тихонько вздохнула, подходя чуть-чуть ближе.

 - Старший братик... почему ты так себя ведешь? Я ведь...
– Айрене снова вздохнула и помотала головой, обрывая мысль.

 Каинар посмотрел на нее чуть удивленно и растерянно: мол, откуда же я могу знать, почему?

 - Не помню...
– неожиданно для себя выдал он, разглядывая собственную лапу.

 - Что не помнишь?
– присела перед топчаном девочка.

 - Ты спрашиваешь - почему, - выражение лица химера не изменилось, зато опустились уши.
– Я не помню - почему...

 - Это не страшно, - улыбнулась она.
– Не помнишь - и не надо. А хочешь научиться заново?

 - Чему?
– нет, определенно, нужно было учиться сдерживать порывы собственных ушей. А то теперь они встали торчком и выдавали с головой.

 - Всему чему захочешь, - она тихо рассмеялась.
– И как вести себя со всеми кроме твоего папы тоже. Ты же старший братик, верно?

 Вот тут он удивился окончательно и даже подался ближе к ней.

 - Старший братик? Но у меня не было... Откуда я тебя знаю?

 - А ты не помнишь? Кошку? Большую, вот такого цвета?
– она стащила с себя шкуру и показала ему.
– Я нашла тебя в снегу, старший братик. Наверное, когда-то очень давно мы потерялись. Но я точно знаю, что ты братик.

 Химер нерешительно тронул мертвую шкуру ирсана, потеребил недоверчиво густой мех, потом принюхался к запаху девочки и кивнул, принимая как должное. Его нисколько не удивило оборотничество. Откуда-то он знал, что так бывает.

 - Значит, мне можно остаться?
– немного неловко улыбнулась она, возвращая шкуру на место.
– Ты не будешь против?

 - Нет. А как ты... как тебя зовут?

 - Айрене, - снова улыбнулась она.
– А ты - Каинар, верно же?

 - В-верно...

 Он не помнил даже, почему его зовут именно так. Было же что-то там, за гранью самолично выстроенной стены. Было, но не хотелось об этом знать... Кроме одного, очень важного, звавшего и тянувшего к нему сотни тонких звенящих нитей... Он почему-то боялся спрашивать об этом, как будто это что-то изменит. Длил эту мягкую неизвестность, сгустившуюся вокруг.

 - У тебя красивое имя, - она устроилась поудобнее.
– И ты сам тоже!

 - Врешь, - фыркнул химер в ответ.
– Рогатое чучело красивым не бывает.

 - Почему чучело? Ты красивый, правда, - она осторожно коснулась его руки.

– Ты особенный, и красота у тебя особенная. Но врать мне незачем. Честно. Так что я не вру.

 Каинар вздохнул. Не очень верил, наверное. Посмотрел на детскую ладошку, лежащую на его лапе.

 - А расскажи что-нибудь, - вдруг попросил он.

 - Про что, например?

 - Ну-у... На что похож большой мир? Я... Я и этого не помню...

 - Ну...
– она замялась.
– Я и сама-то была не очень много где... Есть горы, это я точно знаю. Они высокие, выше даже чем сосны, которые растут вокруг, если взять десяток и поставить одну на другую. И они покрыты снегом, в который проваливаются лапы. Но они красивые, хотя опасные и дикие. Есть... равнины, я видела их издалека. Они зеленые и блестящие, как бутылочное стекло. Там часто стоят деревушки, в которых живут люди...

 - Люди? Я тоже, наверное, был этим... людем... Человеком.

 Его передернуло. Был людем, а теперь кто?

 - Быть человеком невесело, - авторитетно заявила девушка.
– Живешь мало и большей частью скучно. И мы бы так не встретились! И была бы я без старшего братика. Нет, не хочу. Лучше в шкуре и с братом, чем без шкуры и без брата, да!

 - А где ты жила?
– химеру неожиданно стало интересно. Если не вспоминать, так хоть заново все узнать.

 - В одной деревушке, с родственниками, седьмым ребенком. Признаться, я не знаю где она сейчас, и есть ли вообще, у кошек время идет иначе. Да и твой отец что-то сделал... как вспышка света - и мы оказались здесь, - она задумчиво почесала себя за ухом.
– Помню, что она была большая, домов тридцать, может больше. Людно, шумно... собак много, да. И постоянно много работы, обязательств, требований... Нет, это невесело, кошкой быть лучше.

 - Обязательства, - Каинар чуть запнулся на слове, словно вспоминая, как его произнести.
– Есть у всех. Я...
– он тряхнул головой, удивляясь, откуда что всплывает, - сам служил... Чему-то. А жить без обязанностей это как... не знаю. Неправильно это.

 - Нет, я же не говорю - совсем без обязательств. Это непорядочно, - кошка кивнула, радуясь, что у нее появился собеседник.
– Но иногда тебе навязывают чужие обязательства. А это уже тяготит. Не волнуйся, старший братик, - она потрепала его по лапе.
– Ты все вспомнишь, когда будет нужно. Главное, что ты знаешь, что правильно, а что нет. Вот тут знаешь, - тонкие пальцы мягко коснулись груди напротив сердца.

 Он слегка вздрагивал от ее непривычных прикосновений, но не отстранялся. Постепенно страх, туманящий разбитый разум, прятался, уходил вглубь. И было какое-то даже удовольствие в том, чтобы сидеть в темноте и болтать ни о чем. Вернее, болтала Айрене. Он по большей части слушал - только уши подрагивали...

 Тем временем в гостиной расположились вемпари. Жилище, выстроенное по человеческим меркам, было им не очень привычно - вемпари жили в просторных и высоких домах, где запросто можно было летать. Но в камине пылал жаркий огонь, пол устилали меха, пахло сдобой и травами. Красота, да и только. Мужчины замерли в креслах, свесив крылья по бокам, Инайя-эрхан неслышно ходила вокруг них, мягко ступая босыми ногами по толстым шкурам.