Дитя грозы. Кровные узы

Генлий сел во главе всех и обвел взглядом присутствующих.

– И так, по какой причине мы все здесь собрались?

Вставала дочка Генлия Нинла. Красивая стройная дололка с роскошными оранжевыми волосами в черной тунике, ни капли не скрывающей ее аппетитные формы.

По обычаям дололов, дети могли покинуть первоначальную семью и присоединиться к другой семье, которую посчитают наиболее привлекательной либо как это сделал Генлий создать новую, что более опасно. Но это не всегда происходило, часто дети оставались в прежней семье и становились мужем или женой своим же родителям. Поэтому Нинла была не только дочерью Генлию, но и его супругой. Долол был с ней всего однажды в самом начале их брака, а затем ею владели другие мужья, не являющиеся ей близкими родственниками.

Нинлу Генлий недолюбливал, и у него была веская причина не любить дочку, не только потому, что она была в одной с ним постели, за ней числись и более страшные грехи, которые даже у Генлия вызвали шок.

– Генлий, нам удалось вычислить, куда направляется Колдун, его путь лежит в мир "Ночная вьюга", именно оттуда прибыли напавшие на него демоны, - проговорила отчетливо Нинла.

– Раз вычислили, идите и убейте его!
– взмахнул руками долол в крайнем раздражении, обводя взглядом всех членов семейства.
– Хотя после гибели третьей каральи вы должны были понять, что Колдун требует более тщательного изучения. Но нет, вы претесь напролом и все еще пытаетесь его убить. Колдун опасен, мы должны для начала разобраться кто он такой. Наконец, переговорить с другими семействами, возможно, мы не единственные кто столкнулся с ним.

– Отец! Мы должны отомстить ему!
– закричала Нинла.
– Мы потеряли трех каральий, мы опозорены! И позор может быть смыт только кровью!

Генлий прикрыл двумя пальцами серебряные глаза:

– Ты не собирала нас всех здесь, если бы у тебя не было какого-то плана насчет Колдуна. Ну, мы слушаем тебя, Нинла. Что за идея пришла в твою златокудрую головку?

– Эйрон!
– позвала громко женщина.

Генлий закрыл глаза не в силах смотреть на вошедшего парня - каральима, привязанного с помощью кровных уз к Нинле. В их семействе Эйрон был самым сильным каральимом. Его много раз пытались выкупить более сильные и многочисленные семьи, но Генлий отказывал им. Он не мог отдать Эйрона и совершить против него еще одно предательство, хотя страшнее того, что с ним сделала Нинла, быть не может. Эйрон и был причиной неприязни Генлия по отношению к Нинле. Генлий являлся дедушкой каральима, а Нинла - родной матерью. Ей даже не потребовалось рожать от него ребенка, Эйрон был слишком молод для его расы, чтобы терять девственность, когда она сделала его каральимом, было достаточно того, что Нинла его мать.

– В холодной долине никто лучше него не справится, - проговорила Нинла, подойдя к сыну и положив ему руку на крепкое плечо.
– Если кому-то и по силам застать Колдуна врасплох, то только Эйрону. Если он справиться мы позволим ему впервые возлечь с женщиной, с самой юной и нежной дололкой из нашего семейства. Наконец-то он станет настоящим мужчиной, и я смогу гордиться им еще больше.

Старший долол долго смотрел на дочь, изучая ее красивое лицо, как если бы видел впервые. Генлий думал, какое же чудовище он некогда зачал с одной из своих многочисленных жен. Жаль, что сомнений у него не было в том, что Нинла именно его дочь, а не другого мужчины из семейства. "В мать пошла, стерва" - подумалось ему, а вслух он сказал:

– Ты знаешь, какая будет расплата, если он не справится? Да, я не спорю, что он самый сильный твой каральим, но...

– Он справится, - перебила отца уверенная в победе Нинла.

– Расплатой будет твоя жизнь, - усмехнулся старший долол, закончив мысль.

– Я смогу увернуться, я достаточно опытна.

– Нет, не сможешь, - отрицательно покачал головой Генлий, - потому что ты совершила непростительный грех с точки зрения светлых. Страшный грех, за который ты заплатишь жизнью. Десять раз подумай, прежде чем посылать именно Эйрона за Колдуном. Мы потерям не просто самого сильного каральима, мы потеряем члена семьи, - его глаза сузились.
– Ты готова рискнуть жизнью?

– Он справится, - повторила дочь упрямо.
– И я не считаю, что сделала, нечто скверное.

– Ну-ну, ты так считаешь, но не силы света, которые тебя прикончат, если твой каральим не справиться и Колдун сумеет его атаковать. Запомни, я уже это говорил, ты умрешь в случае провала.

– Не умру.

– Посмотрим. Все согласны послать Эйрона за головой Колдуна?

Если кто-то и был не согласен, то промолчал. Спорить с беспощадной Нинлой, кроме Генлия, никто не решался. И если она погибнет по собственной глупости.... что ж, никто плакать не будет и ей найдут замену.

– Тогда решено, - хлопнул в ладоши Генлий.
– Эйрон будет сражаться с Колдуном до победного конца, и будем надеяться, что его не постигнет неудача, а Колдун умрет после встречи с каральимом.

– Благодарю за благословление, отец, - поклонилась Нинла, продолжая держать сына за плечо.

Генлий ничего не сказал, он встал и удалился из зала, так и не взглянув на своего внука. Один взгляд на него вызывал в дололе гневную дрожь и ему, казалось, что его жизнь сплошь состоит из черных полосок, где единственный светлый лучик являлся сын Лилии - Зенл. Остальных бы Генлий с радостью утопил в сточной канаве. Но он долол и дороги назад не было, а стоило оступиться, и его ждала смерть, также как самоуверенную Нинлу.

Глава 7

Звуки, запахи и видения, они казались реальным, но Лимра смутно понимала, что она спит и ей снится сон. Веронка шла по дремучему лесу, вокруг было темно и мрачно. Ветви деревьев напоминали когтистые черные руки с листьями похожими на мох яркого зеленого цвета. Животные не наблюдались, словно вся животность вымерла и Лимра была единственной живой в страшном лесу. Веронка пыталась кричать, но из горла не вырывалось ни звука.

Перед ней появился ее муж в той же черной одежде, в которой она видела его последний раз. Распущенные черные волосы немного прикрывали лицо мужчины. Лимра обрадовалась и побежала к нему, но резко остановилось. От мужчины пахло по-другому, чем от Каэриана, и он был другим... просто другим. Еще прекраснее, чем ее муж, и светлее... душой. Из-за темноты, царившей в лесу, их действительно можно было спутать, но мужчины отличались и теперь, внимательно разглядывая незнакомца, Лимра это понимала особенно хорошо.

– Кто ты?
– спросила она напряженно.

– Я не могу сказать, - ответил он очень громко, так громко, что веронке пришлось зажать уши руками.
– Воспоминания причиняют мне сильную боль, я не должен здесь быть, - он осмотрелся, - в этом месте холодно и одиноко, но я застрял и не могу вырваться.

– Почему ты застрял?

– Причина...
– он задумался, наморщив лоб, - причина... в нем...
– указал на ее живот, - в его крови... это он призвал меня.

– Мой ребенок?!
– изумленно воскликнула Лимра, закрывая руками живот, словно пытаясь защитить не рожденное дитя.

– Нет, его отец... он причина того, что я не могу вырваться... причина моей боли... Никаэра... она задумала недоброе... он не знает...

– Что она задумала?

– Я не знаю, - он снова задумался.

– Вспомни, что она задумала?

– Она...

Лимра резко проснулась от неприятного запаха прямо под носом. Кто-то подсунул ей бутылочку с дурно пахнущим зельем. Глаза резанул яркий свет и зеленые краски просторного помещения. Принцесса изумленно осмотрелась. Место, где она находилась, напоминало эльфийские дома на деревьях, изящные вещи и надписи также принадлежали эльфам. Тут же всплыли воспоминания о похищении, неужели эльфы пошли на преступление? Похитили принцессу? Зачем?

Веронка приподнялась, чтобы посмотреть на двух остроухих желтоволосых женщин, сидящих перед ней и похожих как сестры. Обе в зеленых обтягивающих платьях и украшениями на головах, поддерживающими роскошные длинные волосы. В руке одной из эльфиек была та самая бутылочка, разбудившая веронку. Отличие между эльфийками все-таки имелось. У державшей бутылочку женщины - насыщенно синие глаза, а у второй - зеленые с легким переливом, какой бывал у молодых веронов и полукровок. Знак веронской силы, хотя зеленоглазая женщина и не была полукровкой, но она обладала силой веронов.