Дитя грозы. Кровные узы

– Верон, тебе повезло, что я детей не убиваю, даже если они сверх гениальны. Так что, шуруй отсюда, пока я добрый либо говори, зачем пришел.

– Можно пожать вам руку, Роэ?
– нагло поинтересовался мальчик, не собираясь никуда уходить.
– Вы, пожалуй, первый, кто не задал мне дебильного вопроса, где заблудились мои родители.

Роэ захохотал и "упал" на диван.

– Зачем пришел, верон, я знаю твою расу, знаю, на что вы способны и, что от вас ждать, но мне интересно, зачем тебе я? Ты надеюсь, помнишь, чей я сын?

– Я пришел к сыну хранительницы миров, может, я ошибся?

– На сентиментальность хочешь пробить? Не выйдет. Я свою совесть давно похоронил, - без тени улыбки произнес Роэ.

– Ты же не похоронил свою месть, - улыбнулся уголком рта Макс.

– Много знаешь обо мне? И что ж за нужда тебя вынудила прийти ко мне? Ах, да, ты же принц веронов, которого женили на королеве южных крылатых. Кажется, это их мир собирается захватить капитан моего папочки. Что, сам справиться не можешь, поэтому прибежал ко мне, просить о помощи? Прости, хочу тебя разочаровать! Я не помогаю неудачникам!

– Неудачникам?
– Максим прищурился и с сарказмом сказал: - Выгляни в окно, о великий.

Роэ изумленно раскрыл рот, посмотрев на улицу через стекло. Он, словно впервые, увидел открывшуюся ему за окном картину.

– Как ты это сделал? Почему я этого не заметил?
– полудемон встал и подошел к окну, дабы открыть его.
– Ты скопировал мой дом? Или перенес нас в другой мир?

– Технически...

Роэ засмеялся.

– Твой дар заставлять говорить правду имеет некоторую особенность. Ты изобретатель и, как я понимаю, это не все, что ты умеешь.

– Нет, но мои знания имеют цену, и ты знаешь какую. Я бы не стал к тебе приходить, если бы в этом не было нужды.

– Я отцу не соперник, убить его капитана и разбить его армию, значит навлечь на себя гнев Азаделя - за это ты мне должен предложить нечто грандиозное, - Роэ снова "упал" на диван.

– А что ты хочешь получить от меня?
– в ответ спросил мальчик.
– Ты же знаешь, что, такие вероны, как я, рождаются редко. Помоги, и мои способности в твоем распоряжении.

– Ты понимаешь, что заключаешь сделку с демоном?
– нахмурился Роэ.

– Я заключаю сделку не с демоном, а с сыном хранительницы. Я бы даже не пришел, будь ты другим. Бесполезно разговаривать с тем, у кого мертва душа, а от ненависти почернела кровь.

– Я потребую оружие.

– А я его изготовлю таким, каким ты захочешь его увидеть. У тебя есть выбор, либо пойти против отца, либо, наконец, отомстить всем, кто сумел избежать твоей мести.

– Есть какой-то подвох, ты бы не стал рисковать жизнями невинных, если бы точно не знал, что никто не пострадает. Ты же светлый. В чем подвох?

– Оружие, которое изготовлю я, будет подстроено под тебя и никто кроме тебя не сможет коснуться его - это раз, а второе, все твои враги, по сути, темные, среди них нет светлых, а значит...

– Твое оружие будет убивать только темных, - закончил за него Роэ.
– Светлый, я вас просто обожаю, везде найдете выход, даже имея дело с демонами. Ты мне нравишься, и не только потому, что ты наглый верон, - в его руке появилось перо.
– Где мне расписаться, чтобы нанять тебя, принц?

Глаза верона жутко загорелись красным огнем. В его руках появилось бумага, горящая в огне. Роэ внимательно наблюдал и взял горящую бумагу в руки. Он читал, и саркастическая улыбка с его лица исчезла.

– Чем больше, я тебя узнаю, малец, тем больше ты мне нравишься. Пожалуй, мне не стоит недооценивать новое поколение веронской семьи. Вы переплюнете поколение Дунгрога, а также его покойного дядьки, который немало попил крови у моего папаши. Ты очень похож на своего предка, он тоже был рыжим, только его волосы не напоминали по цвету кровь.

– Мы будем связаны с тобой долгом, его нарушить ты не сможешь, если поставишь на листке, хоть черточку, неважно, чем и неважно как. Даже ты не сумеешь его обойти и обмануть меня.

– Честно, в мыслях не было, - улыбнулся и уколол себя в запястье Роэ, а затем поставил кровавую подпись на огненном листке. Мужчина сразу сморщился от боли.
– Ни хрена себе! Мазохисту бы точно понравилась эта штука, но не мне! Что это было?!

– Свиток заставит тебя говорить мне правду, - мальчик потянул за свиток и он разъединился на два экземпляра.
– Но это палка с двумя концами, как ты не сможешь мне солгать, так я не смогу обмануть тебя. Теперь мы связаны долгом друг перед другом. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Как только мой мир будет спасен от нашествия армии твоего отца, а твои враги все умрут, свиток исчезнет сам, и мы будем свободны от обязательств.

– Маленькая зараза. Ну что ж всегда мечтал пободаться с папашкой, правда, у него рога побольше, чем мои, - с наигранной грустью указал на свои рожки Роэ.

– Через неделю встретимся в моем мире, тебе хватит этого времени, чтобы прощупать почву под ногами капитана твоего отца?

– Вполне, я и так знаю, что эта жирная скотина задумала, так что будет весело, и не забудь про свое обещание, верон.

– Не забуду, - ответил с улыбкой мальчик и с огненной вспышкой исчез.

Роэ продолжал сидеть на диване, когда внезапно понял, что мальчишки здесь даже не было. Все что полудемон увидел было иллюзией, за исключением огненного свитка, который он так и держал в руке.

– Хитрая малолетняя зараза!

Глава 17

Все было ненастоящим, иллюзией, обманом его разума. Сколько раз Амрон пытался вырваться, но все его старания не увенчались успехом. Его попытки освободиться напоминали копание крота в твердом грунте. Он потерял счет времени, да и текло оно в иллюзорном пространстве совсем по-другому, не так как в реальном мире. Чтобы не сойти с ума юноша разговаривал с иллюзией, которую сам для себя создал.

Иногда он словно в кино видел, что творилось снаружи. Это были отрывки изображений, некие фразы, которые ничего не говорили Амрону. Чаще всего он слышал голос брата Акраса. У наследного принца было достаточно времени, чтобы подумать. То, что с ним произошло, было еще не самым худшим. От полного влияния ошейника его нечто ограждало. Какие цели преследовал Акрас, Амрон не мог знать, да и не пытался предполагать. Понятно одно, брат каким-то образом заточил его разум в иллюзорной тюрьме, где он был в относительно безопасности, но все же это была тюрьма. Тюрьма разума, где ничего нет настоящего.