Дитя Марса

По своей природе, области сознания не поддаются описанию, ибо существуют на плоскости, не имеющей ничего общего с так называемой объективной вселенной. Как показали исследования, вторичная – или субъективная, реальность соотносится с объективной лишь через восприятие создателей. Кроме того, у областей отсутствовала внешняя форма, а многие параллельные образы хоть повторялись из области в область, но почти всегда – в разном обличье, обусловленном видением самих творцов.

Естественно, рано или поздно кто-то из преступников должен был додуматься до того, чтобы спрятаться в собственном сознании и сидеть там до тех пор, пока не истечет срок давности наказания. Естественно, за первым прецедентом последовали и другие. В противовес общество учредило психополицию, а вслед за ней объявились и психодетективы.

Блейк был одним из них.

Его нынешнее задание стояло особняком в череде прочих. Впервые на его памяти преступник дерзнул скрыться в сознании преследователя. Уловка удалась бы на славу, не выдай Сабрина Йорк себя в самом начале. В сознание Блейка она проникла через пространственно-временную материализацию его крохотного офиса с Экс-Терры, который он открыл на заре своей карьеры. Сабрина зачем-то перевернула там все вверх дном прежде, чем затаиться в сопредельной мнемопроекции.

Впрочем, даже это сошло бы ей с рук, не относись конторка к разряду сокровенных воспоминаний. Всякий раз берясь за дело, Блейк невольно вспоминал о серой, одинокой комнатушке со столом из тонкой листовой стали и обшарпанными картотечными шкафами; уже взявшись за дело Йорк – или еще до того? точно детектив не помнил – он увидел совершенно иную картину: ящики стола выдвинуты, бумаги разбросаны, кругом беспорядок.

Блейк мигом заподозрил проникновение, а забытый на шкафчике платок с монограммой «С Й» только укрепил догадку – добыча действительно пряталась в сознании преследователя. Вернувшись в свою холостяцкую берлогу, он материализовал пространство-время офиса и пустился в погоню.

Лишившись единственного преимущества, Сабрина Йорк оказалась полностью в его власти. Если она каким-то чудом не сумеет отыскать недавнюю материализацию пространства-времени, поймать ее будет проще простого.

Беспокоили только две вещи. Крохотный офис остался в далеком прошлом, и никто, за исключением пары ближайших друзей, не подозревал о его существовании. Спрашивается, откуда о нем узнала совершенно посторонняя Сабрина Йорк? Не просто узнала, но и использовала в качестве входного пункта.

Второй момент тревожил куда больше. Блейк побывал во многих сознаниях, прочел немало работ по треворизму и на собственном опыте убедился, что люди способны создавать в своих головах образы на порядок сложнее обычных призраков. Например, дамочка, которую он арестовал в ее же сознании, воссоздала Деву Марию, следовавшую за ней по пятам. А один бывший вояка укрывался в мнемопроекции казармы, где ему прислуживал без малого генерал армии. Однако все эти казусы случались с людьми неподготовленными, а сами сверхобразы первоначально таились в подсознании объектов. Даже если допустить, что подготовка у Блейка хромала, откуда выплыли столь зловещие сверхобразы мисс Стоддарт, офицера Финч и Веры Бархагная-Кожа?

Троица устремилась из кампуса в мнемопроекцию Уолдена, к хижине Торо и прилегавший к ней лес. Судя по восторженным охам, зрелище им чрезвычайно понравилось. Обернувшись, Блейк увидел, что преследовательницы восхищенно застыли перед хижиной, словно перед кукольным домиком. Торо сидел под высокой сосной неподалеку и любовался птичкой, всполохом мелькавшей среди ветвей.

Блейк поспешил к следующей мнемопроекции. Английский парк, который власти Экс-Терры сохранили как дань памяти английским поэтам, некогда впечатлил юного Блейка и с тех пор прочно обосновался в его области сознания. Парк состоял из реконструкций домов выдающихся английских лириков, однако по странному стечению обстоятельств туда затесалось родовое гнездо сына Шотландии Роберта Бернса. Маленький коттедж особенно запал Блейку в душу и потому воплотился в мельчайших подробностях, в отличие от более знаменитых обителей.

Очевидно, Сабрине Йорк тоже приглянулось жилище шотландца – судя по следам, она вошла в калитку, миновала тропку и поднялась в дом.

Опять-таки, если верить следам, добыча внутри не задержалась, соответственно, у Блейка не было ни малейшего повода медлить. Сказать по правде, восхищение, некогда породившее проекцию коттеджа, с недавних пор сменилось непонятным отвращением, однако отвращение по притягательности мало уступает восторгу, поэтому Блейк не только помедлил, но и зашел в дом.

Он отчетливо помнил гостиную: выложенный плиткой пол, огромный камин с решеткой, глубокий проем окна, кухонная утварь на стене; в углу – стул с прямой спинкой, голый деревянный стол...

Внезапно Блейк замер на пороге. Стул больше не пустовал, стол не зиял голой столешницей.

На стуле сидел мужчина, на столе поблескивала бутылка вина. Да и комната в целом утратила нежилой вид: на полу въевшаяся грязь, стены потемнели от копоти, каминная решетка заляпана жиром.

Кем бы ни был таинственный незнакомец, он явно не принадлежал к призракам прошлого – слишком детальное воплощение. По виду ровесник Блейка, примерно одного с ним роста и телосложения, но сильно раздобревший. Огромный живот являл разительный контраст с тонкой талией Блейка. Смутно знакомое лицо опухло – вероятно, от выпитого вина,– мясистые щеки грозили обвиснуть. Под налитыми кровью глазами залегли тени, одежда являла собой причудливую смесь обносков Блейка: тесный потрепанный свитер с буквой «Л» на груди, потертые охотничьи брюки в красную клетку и древние сапоги.

Блейк пересек комнату и понюхал содержимое бутылки. Определенно, его позаимствовали из мнемопроекции марсианского винного погреба. Он поставил бутылку обратно на стол и решительно обратился к незнакомцу:

– Кто ты такой?

Мужчина ухмыльнулся.

– Зови меня Смит. Если скажу настоящее имя, все равно не поверишь.

– Откуда ты взялся в моей голове?

– Думаю, ответ очевиден. С твоей подачи, откуда же еще.

– Да я тебя впервые вижу!– возмутился Блейк.

– Допустим, но мы были знакомы, и довольно близко. – Смит повернулся и снял со стены кружку. – Бери стул, и давай выпьем. Только тебя и ждал.

Блейк растерянно опустился на стул, но кружку отставил.

– Я не пью.

– Точно. Как я мог забыть!– Смит сделал добрый глоток прямо из бутылки. – Семь лет уже прошло, верно?

– Откуда, черт возьми, ты знаешь?

– Кому же еще знать, как не мне?– вздохнул Смит. – Ладно, чего теперь убиваться. Ты материализовал кучу всего в период своей, скажем так, бурной молодости. Хотя,– покачал он головой,– мне грех жаловаться.

Блейка вдруг осенило. Он слыхал о паразитах, населявших области сознания, но до сих пор не сталкивался с ними напрямую.

– Теперь понятно, ты обычный диверсант,– сказал он. – И как я сразу не догадался!

Смит даже оскорбился.

– Обижаешь, друг. Сильно обижаешь. И это благодарность мне за коттедж, заднюю дверь и прочее? Дамочка, что тут была, не в пример сообразительнее.

– Ты с ней встречался?– Блейка передернуло от мысли, что добыча видела, какое мерзкое существо поселилось в его сознании. – Как она выглядит?

– Сам знаешь, как.

– Понятия не имею. Дело нарисовалось внезапно, поэтому я не успел раздобыть ни фото, ни словесный портрет.

Смит окинул его проницательным взглядом.

– Что же она натворила?

– Убила родного отца.

– Вообще не удивлен,– захохотал Смит. – Вписывается идеально. Кстати, как ее зовут?

– Сабрина Йорк – хотя тебя это совершенно не касается.

– Еще как касается, ведь мы с тобой в одной упряжке. Более того, я помогу поймать ее.

Блейк резко вскочил.

–Нет, не поможешь! Немедленно выметайся из моего разума и впредь держись подальше...

Его гневный спич прервал стук в дверь. Смит отворил, и в комнату вихрем влетели мисс Стоддарт, офицер Финч и Вера Бархатная-Кожа. Троица окружила Блейка, и снова три руки взметнулись вверх, три указательных пальца нацелились в грудь.