Дитя Марса

Я провожу. Джудит зажгла две свечи в позолоченных подсвечниках и протянула одну Майлсу. Комната располагалась на третьем этаже, под самой крышей – судя по всему, на максимальном удалении от хозяйской спальни. Но Филип не роптал. Ему нравилось спать под самой кровлей. Есть в мерном стуке дождя некое очарование, недоступное обитателям более приземленных жилищ. Попрощавшись с Джудит, он распахнул единственное окно, разделся и лег в кровать. Спохватившись, достал из кармана розу и внимательно изучил ее в свете свечи. Цветок оказался даже зеленее, чем показался на первый взгляд. Его аромат напоминал летний ветерок, гулявший по гостиной. Запах резко контрастировал с промозглым октябрьским воздухом, врывавшимся в распахнутое окно. Майлс положил розу на тумбочку и задул свечу. Утром он непременно отыщет диковинный куст.

Филип привык вставать ни свет ни заря. Еще до рассвета он оделся и, прихватив розу, на цыпочках спустился вниз. В гостиной, свернувшись калачиком в кресле, лежал Заратустра. На мгновение Филипу почудилось, будто пес вытянул лохматое ухо и почесал им спину. Майлс потер глаза – ухо приняло обычный размер и повисло вдоль рыжеватой щеки. Майлс тряхнул головой, прогоняя остатки сна.

– Заратустра, гулять.

Филип направился к задней двери, песик семенил следом. Однако впереди возникло препятствие в виде запертых створок, ведущих в столовую. Нахмурившись, Майлся вернулся в гостиную.

– Ладно, Заратустра, попробуем через парадный вход.

Обогнув дом, они вместе с преданным спутником очутились на заднем дворе. К вящему разочарованию Филип не обнаружил ни единого розового куста – ни зеленого, ни обычного. Внимание заслуживала лишь конура – ветхая и чересчур просторная для мелкого пса. Наверное, сохранилась еще с тех времен, когда Джудит держала крупную собаку. В целом двор являл собой неприглядное зрелище: траву не подстригали все лето, живая изгородь разрослась, лужайку покрывал ковер из палой листвы. Не лучше дело обстояло с дворами по соседству; весь квартал смотрелся невероятно запущенным. Похоже, обитатели деревушки перестали заботиться о своей собственности задолго до переезда.

Постепенно Филип добрел до черного входа. Где искать розы, как ни на огороженной клумбе, примыкавшей к небольшому крыльцу. Однако и там не обнаружилось ничего, кроме высохших лоз дикого винограда и палой листвы.

Убедившись, что задняя дверь заперта, Филип поспешил обратно и у входа в дом наткнулся на Джудит.

– Спасибо, что выгуляли Заратустру. – В голосе женщины звучала стужа. – А заодно не поленились проинспектировать двор.

Ее желтое платье плохо гармонировало с настроением хозяйки, а кокетливый синий передник не мог смягчить сурового взгляда зеленовато-серых глаз. От Джудит буквально веяло злобой.

– Извините, не знал, что двор запретная зона,– спокойно произнес Филип. – Вас не затруднит выдать мне список собственности для оценки, чтобы я смог поскорее приступить к работе.

– После завтрака я все покажу.

Майлс поплелся обратно в гостиную и стал ждать, пока хозяйка закончит кулинарные манипуляции. Завтрак снова подали на подносе. Очевидно, Джудит не собиралась подпускать гостя к кухне. Филип никогда не отличался любопытством, но теперь его интерес возрастал с каждой минутой.

После еды Джудит вознамерилась помыть посуду, а Филипу велела ждать на крыльце в компании Заратустры. Казалось, в ней уживаются две разные женщины: та, что обращалась к Заратустре, говорила теплым, летним тоном. Майлсу же доставались холодные осенние интонации.

– Рано или поздно,– доверительно поведал Филип псу,– ее броня даст трещину, но будет уже поздно, как случилось со мной. Я всю жизнь пытался убежать от самого себя в волчьей шкуре, но осознал это слишком поздно.

– Гав,– ответил Заратустра, не сводя с него золотистых глаз,– гав-гав!

Наконец Джудит вышла, уже без передника, и все трое пошагали по улице, залитой ярким октябрьским солнцем. Филипу впервые довелось оценивать целую деревню, но благодаря солидному опыту к полудню половина работы была сделана.

– Ухаживай вы за домами как следует, могли бы запросить втрое больше,– сокрушался он за холодными сэндвичами и кофе. — Я не спорю, переезд дело хорошее, но зачем запускать все до такой степени?

Джудит равнодушно пожала плечами.

– Люди охладели к домашнему хозяйству и садоводству. Дефицит кадров, сами понимаете. Такова природа людей: кто станет возиться с развалюхой, если впереди маячит дворец.

— Развалюха!– возмутился Филип. – Если хотите знать, у вас шикарный дом. Сказать по правде, все выставленные дома хороши. Да, им немало лет, но старина придает им особый шик. Если в Пфлюгервилле преобладают современные постройки, то вы с соседями еще горько пожалеете о своем решении переехать.

– В Пфлюгервилле не преобладают современные постройки, и перебрались мы туда не ради комфортных условий, но это неважно. Ваше дело Пастораль, а не Пфлюгервилль.

–Ладно,– процедил Филип. – Сегодня же закончу оценку.

Поужинав всухомятку, без кофе, поскольку воду и газ отключили еще днем, Филип занялся подсчетами. Сумма получилась внушительная. Он перевел взгляд с бумаг, покрывавших кофейный столик, на Джудит, которая сидела напротив и при сомнительной помощи Заратустры методично сортировала груду конвертов, сваленных посреди гостиной.

– Сделаю все, что в моих силах, но быстрых результатов не гарантирую. В идеале было бы поселить сюда хотя бы пару-тройку семей. Люди неохотно переезжают в пустые кварталы, а коммерсанты не стремятся открывать бизнес там, где нет клиентов. Но думаю, дело выгорит. Здесь неподалеку площадь, где можно устроить рынок, пока не появятся местные лавочки. Кроме того, Пастораль относится к централизованному школьному округу. – Филип сунул листок с цифрами в «дипломат» и встал. – Буду держать вас в курсе.

Однако Джудит покачала головой.

– Ничего не выйдет. Сразу после вашего отъезда я отправляюсь в Пфлюгервилль. Моя миссия здесь закончена.

– Хорошо, свяжусь с вами там. Оставьте мне новый адрес и телефон.

Джудит снова покачала головой.

– Оставить контакты не проблема, но толку от них не будет. И вообще, мы отклонились от сути. Отныне Пастораль ваша забота, не моя.

Филип опустился обратно в кресло.

– Продолжайте, я никуда не тороплюсь.

– Все очень просто. Собственники Пасторали переписала всю жилую и коммерческую недвижимость на меня, а я, в свою очередь, на вас – с условием, что вы не присвоите себе всю сумму, а ограничитесь комиссионными. – Д жудит вытащила из конверта листок бумаги. – После продажи вы разделите вырученные деньги между четырьмя благотворительными организациями, упомянутыми в данном контракте. – Она передала бумагу Майлсу. – Теперь понимаете, почему я потратила столько времени на поиск честного риэлтора?

Филип уставился на листок, но от изумления не мог разобрать ни слова.

– Допустим, в силу непреодолимых обстоятельств я не сумею выполнить свою часть сделки. Что тогда?

– В случае болезни вы передадите право распоряжаться указанной собственностью другому риэлтору, в чьей честности не сомневаетесь, а в случае смерти завещаете собственность все тому же риэлтору – предварительно удостоверившись, что он согласен с условиями вышеупомянутого контракта. Кстати, советую ознакомиться.