Дитя небес

— Может быть, возьмёте её на руки? — с надеждой спросила Мэгги.

Он удивлённо приподнял бровь.

— А вы?

— Мне хочется проверить корзинку, — объяснила Мэгги.

— Надеетесь найти записку родителей?

— Да хоть что-нибудь, что могло бы помочь узнать, кто она, — ответила Мэгги, перебирая складки одеяла. — Это серьёзно, Тимоти. Подбросить младенца…

Он чувствовал её страх и искренне хотел помочь ей. Он давно мечтал познакомиться с Мэгги поближе, стать частью её жизни, и сейчас ему представлялась такая возможность. Это был единственный способ сравнить Мэгги из его мечты с Мэгги, существующей наяву. Что касается детей, то у него было лишь несколько племянников и племянниц. А поскольку возраст Тимоти приближался к Тридцати годам, ему не терпелось стать отцом.

Мэгти с облегчением вздохнула, когда он нагнулся над корзинкой и обхватил ребёнка руками.

— Иди ко мне, дорогая, — сказал он с необыкновенной нежностью и поднял девочку над головой, а потом уютно устроил её у себя на руке. Другой рукой он развязал чепчик, снял его, и они увидели множество кудряшек, таких же рыжих, как у Мэгги.

Позавидовав той лёгкости, с какой Тимоти обращался с ребёнком, Мэгги принялась внимательно рассматривать корзинку. К счастью, в корзинке действительно кое-что нашлось. Каждый раз, вынимая тот или иной предмет, Мэгги громко называла его. Когда она достала из корзинки пластиковую бутылочку с яблочным соком, малышка тут же отреагировала на неё.

— Сейчас мы тебе её дадим, — сказал Тимоти, успокаивая девочку и присаживаясь на край массивного дубового стола. — Мэгги, снимите сперва крышку с соски. У меня руки заняты, — улыбнулся он.

Веснушчатое лицо Мэгги слегка покраснело, когда она сняла крышку и передала бутылочку Тимоти. Он приложил её к губам малышки, и та, ухватившись за соску, начала с жадностью сосать сок.

— О'кей, — выдохнула Мэгги и снова углубилась в корзинку. — Несколько подгузников.

— Пригодятся, — сказал Тимоти.

— Один серебряный медальон на цепочке.

Стоило Мэгги произнести эти слова, как малышка тут же заплакала и начала беспокойно себя вести.

— Может быть, она не хочет, чтобы вы трогали её драгоценности? — пошутил Тим.

— Такое впечатление, что она действительно хочет что-то сказать. — Мэгги внимательно смотрела на девочку. — Сначала не отдавала салфетку, теперь хнычет из-за медальона.

Тим переложил девочку с руки на руку.

— Глупость какая-то!

Мэгги открыла овальный медальон и увидела две фотографии, расположенные рядом: красивый, строгий на вид мужчина лет сорока с тёмными волосами и пронизывающим взглядом и женщина лет тридцати, ярко крашенная блондинка с большими яркими губами. Обе фотографии не предназначались для такого романтического предмета, как этот медальон. Они были грубо вырезаны из фотографии большего размера. Причём на прежней фотографии эти двое были сняты рядом. Свидетельством тому был один и тот же фон.

— Похоже, «голубков» сюда положили в спешке. — Тимоти высказал то, о чем подумала Мэгги, протягивая ему медальон.

— Вы видели кого-нибудь из них у нас в здании?

— Нет.

— Я тоже. — Мэгги, расстроившись, положила медальон рядом с салфеткой и очень удивилась, заметив, что девчушка внимательно следит за каждым её движением. Мэгги продолжала просматривать корзинку, а ребёнок теперь неотрывно смотрел на серебряный медальон. Но ведь не могла же крошка думать об этом украшении? А может быть, могла?

— Удивительно, как часто дети или начинают плакать, или смотрят осмысленным взглядом в самый подходящий момент. Кажется, они только его и ждут, — сказал Тимоти, читая мысли Мэгги. — Это просто случайное совпадение.

Мэгги продолжала поиски.

— Эй, вот ещё находка: конверт. — Она открыла его и обнаружила один-единственный листок бумаги, сложенный втрое. Мэгги развернула его, и на стол упала банкнота в один доллар. — «Я нужна вам, — прочитала Мэгги. — А вы нужны мне на короткое время. Берегите меня. Целую. Аннабелла».

— Забавно! — сказал Тим, целуя малышку в лоб. — Приятно познакомиться, Аннабелла.

Мэгги насупилась, перечитывая записку. Она была написана на бумаге хорошего качества перьевой ручкой и безупречным почерком.

— Ничего не понимаю, — невнятно сказала Мэгги, глядя куда-то в пространство.

— А что непонятно?

— По-моему, женщина на фотографии вполне может иметь голос клиентки, которая договорилась со мной о сегодняшней тайной встрече. Но эта записка… Она совершенно не в её стиле.

Тим вытянул шею, чтобы взглянуть на записку.

— Довольно сухая. Люди — странные создания.

Мэгги несколько печально посмотрела на него.

— Таково ваше объяснение, да, мистер Частный Сыщик?

Тимоти сощурил глаза.

— Мне нравится это ваше «мистер». Меня так называла только сестра Клер, когда трепала за уши. Но это было давно, в пятом классе.

— Трепала за уши? — повторила Мэгги.

— Да. По дороге в кабинет директора, чтобы поговорить с ним о моей лягушке, которая сдохла в её коробке с домашним печеньем.

Мэгги представила себе эту сцену и усмехнулась.

— Надеюсь, значение этого вам понятно, правда? — сказала она, беря банкноту и помахивая ею перед лицом Тимоти.

— Это значит что ваши услуги самые дешёвые в городе?

— Вовсе нет. Это означает, что Аннабелла — моя клиентка. Написавший эту записку — довольно проницательный человек. Он делает различие между двумя понятиями: оставить ребёнка на произвол судьбы или оставить его так, чтобы я за ним присмотрела.

— Значит, вы не обязаны отдавать её работникам социальной службы? Вы это хотите сказать?

— Правильно. — Мэгги задумчиво посмотрела на доллар, который держала длинными тонкими пальцами. — Несмотря на всю формальность записки, женщина, с которой я должна была сегодня вечером встретиться, весьма проницательна и сумела продумать всю ситуацию!..

— Неизвестная в белом?

Мэгги, пожав плечами, прислонилась к столу.

— Думаю, да. Я стараюсь ограничить свои предположения, потому что ошибочные могут завести в тупик. Эта дама, по всей видимости, знает, как "работает социальная служба. Ведь мне её порекомендовала моя знакомая, работающая там.

— Интересно. Знаете, — произнёс Тимоти задумчиво, — в здании все-таки был кто-то ещё.

— Что?! — воскликнула Мэгги так громко, что Аннабелла захныкала. Девушка погладила её по головке:

— Извини, дорогая.

— Я не обратил на неё внимания, потому что она вошла в здание, но не вышла, — объяснил он торопливо, забирая пустую бутылочку у ребёнка. — На ней было тёмное тёплое пальто.

— А фигура, цвет волос?.. Тим прижал к себе малышку и погладил по спине.

— Она была укутана с ног до головы. Воротник поднят, на голове — платок. Вошла — и прошмыгнула к лифту.