Дитя падшего бога

Анмаглахки поднялись и крадучись двинулись за ним. Теперь первым шел Хкуандув.

Чей был этот слабый крик? Маленькой женщины? Почему маджай-хи отправился искать ее в одиночку?

Хкуандув осознал, что они сейчас поднялись гораздо выше, чем ему казалось, быть может почти до самых горных вершин. Быть может, эта маленькая женщина отыскала место, куда идет Магьер? И если это так, почему она пошла одна?

Слишком много вопросов, на которые нет ответа… и тут он увидел, что маджай-хи развернулся прямо к стене ущелья и прошел сквозь нее.

Хкуандув упал в снег и медленно пополз вперед. Натянув пониже белый капюшон, он заглянул в трещину.

В глубине скальной стены поднимался вверх узкий желоб, и наверху слева виднелась сидящая на корточках фигура. Хкуандув распознал маленькую женщину. Плащ ее впереди, над коленями, странно бугрился, как будто под ним двигалось что-то живое. Женщина что-то бормотала, но так тихо, что он не мог разобрать ни слова, а затем из-под ее плаща высунулась голова маджай-хи.

Хкуандув отпрянул и, перекатившись выше, привалился к шершавой стене ущелья. Маджай-хи рисковал собой ради человека, но ведь никогда еще эти хранители его народа не проявляли такой привязанности к чужакам-слабокровкам.

В странную, противоестественную компанию угодил Сгэйльшеллеахэ, и Хкуандув уже начал сомневаться в том, что его собрат по касте пребывает в здравом уме. Или же он попал под некое загадочное влияние? Хкуандув мельком глянул на Ахаркниса и Курхкаге: они замерли, припав к земле, и ждали его сигнала.

Если кто-то и впрямь отыскал место, куда стремится Магьер, он, Хкуандув, должен это знать. Самым уместным решением было бы взять и допросить эту маленькую женщину. Она уже заблудилась, и спутники так и не узнают, что с ней произошло на самом деле. С маджай-хи будет гораздо труднее.

Никто и никогда не оспаривал права маджай-хи поступать так, как ему пожелается.

Хкуандув подал знак Курхкаге следовать за ним, оставив Ахаркниса стеречь вход в желоб. Затем он поднялся и ступил на каменистое дно желоба, но не успел сделать и трех бесшумных шагов, как маджай-хи снова поднял голову.

В темноте у скальной стены сверкнули его прозрачно-голубые глаза, и по желобу прокатилось рычание.

Хкуандув застыл, но маджай-хи задрал морду вверх, и анмаглахк проследил за его взглядом.

С черного ночного неба падала прямо в желоб еще более черная мерцающая и зыбкая тень.

* * *

Малец слышал, как где-то за нижним краем желоба шуршит, перекатываясь под натиском ветра, свежевыпавший снег. И вдруг этот звук резко, слишком резко оборвался. Малец выпростал морду из-под плаща Винн.

В вышине над его головой пронеслось пронзительное карканье.

Малец изумленно глянул в небо. Никакая птица не могла бы выжить при таком бешеном ветре.

Из темноты вынырнула черная тень — чернее ночного неба, чернее камня. И полетела дальше, держась между скальными стенами желоба.

Малец ощутил, как внутри него разрастается жар… признак неудержимого стремления охотиться. Сердце забилось гулко и часто — всем своим существом он чуял близость вампира. И однако же, проводив взглядом странную тень, он увидел, что она приняла облик крупной птицы, быть может ворона.

Винн, вставай!

Девушка шевельнулась, подняла голову, озираясь по сторонам.

Что-то еще метнулось в темноте возле скальных стен — как раз там, куда летела тень-птица.

Эта вторая тень была отнюдь не черной. Силуэт, размытый завесой метели, был белым как снег и прыжками перемещался между отвесными стенами желоба.

Охотничий жар, охвативший Мальца, вдруг остыл. Пес вывернулся из рук Винн, прыгнул, высоко держа голову. Он попытался разглядеть стремительную белую тень… и тогда увидел внизу, у входа в желоб, две высокие фигуры.

Сверху их прикрывала белая ткань, но углы плащей были обвязаны вокруг талии, перехватывая наискось серо-зеленые туники анмаглахков.

* * *

Хкуандуву почудилось, что он видит черный силуэт ворона. Размах крыльев у птицы был так велик, что кончик крыла задевал высокую скальную стену. Ворон летел вниз по желобу, и Хкуандув разглядел позади него темную громаду стены.

Нет, не позади — сквозьнего, как будто лишь тень гигантской птицы сорвалась с камня и сама собой взмыла в воздух. И метнулась прямо ему в лицо.

Хкуандув в последний миг отпрянул и обернулся, но выкрикнуть предостережение так и не успел.

Тень с налета прошла через грудь Курхкаге.

Единственный широко раскрытый глаз Курхкаге даже не моргнул, когда черная тень вырвалась из его спины, взвилась по дуге в высоту и исчезла во тьме. Рот Курхкаге был разинут, и губы еще дрожали, когда он, уже бездыханный, повалился на стену желоба.

Хкуандув сгреб его спереди за плащ и бросился к нижнему выходу из желоба.

Что это была за тень?

Плащ Курхкаге с треском лопнул.

Руку Хкуандува завернуло ему за спину, да так резко, что хрустнуло плечо. Нога скользнула по камням, которыми было усыпано дно желоба, и Хкуандув стремительно изогнулся, чтобы удержать равновесие. Он оглянулся, ожидая увидеть, что его злосчастный сотоварищ зацепился за острый камень или трещину в стене.

И оказался лицом к лицу с женщиной, бледной, как снег.

Это была не та, за которой он шел по следу, не Магьер. Все его чувства мгновенно обострились.

Женщина в упор смотрела на Хкуандува. Ее раскосые глаза с прозрачными, совершенно бесцветными радужками формой напоминали капли, но сейчас превратились в горящие злобой щелки. Овальное лицо плавно сужалось к подбородку, как будто в жилах женщины текла эльфийская кровь. Вот только глаза у нее были слишком малы, и черные стреловидные брови никак не могли принадлежать не то что эльфу — даже полукровке. Эта женщина — человек, но к какому людскому племени она принадлежит, Хкуандув определить не мог.

Растрепанная грива угольно-черных волос обрамляла ее лицо и плечи, ниспадая почти до самого дна желоба, потому что женщина присела на корточки у отвесной скальной стены, так прочно держась за нее одной рукой, словно ее ногти вонзились в камень. Худощавая, с тонкими руками и ногами, она была совершенно обнажена, однако же не дрожала от лютого холода. Другой рукой женщина крепко обхватила лицо Курхкаге, прижав его голову к скальной стене.

Хкуандув выпустил Курхкаге и схватился за стилет, прикрепленный на запястье, но пальцы его не успели сомкнуться на рукояти.