Дитя понедельника
Шрифт:
— Все это довольно странно, — прерывает его Эли Рот, кивая на диаграмму. — Ваша схема неверна. Мы уже видели фильм с таким сюжетом.
— Да, но, значит, это было довольно давно, — лепечет Карл защищаясь. — «Путешествие Гулливера» и тому подобное старье…
— Нет, совсем недавно. «Солдатики», вот о чем я говорю. Карл становится таким бледным, что хочется подхватить его под мышки, чтобы не дать упасть. Понятно, что он впервые слышит об этом фильме. Затем он кивает и нервно прокашливается.
— Но этот сюжет может быть трактован иначе. Вышло бы… неплохо. — Он растерянно
Остальные прячут глаза. Разумеется! Они же знают только о тех фильмах, которые запускало наше руководство. Это удобно в тех случаях, когда нужно подобострастно восхвалить прошлые деяния начальства. Происходящее далеко в Америке никого не интересует.
— Вы же помните «Солдатиков»? — нетерпеливо спрашивает Эли Рот. Он сверлит взглядом новых подчиненных. Его глаза потеряли все свое дружелюбие и стали колючими.
Почти каждый что-то черкает в своем блокноте, опасаясь встретиться с Эли взглядом. Тишина стоит мертвая.
— Конечно, мы помним этот фильм, — тихо говорю я со своего места. Кто-то же должен спасти ситуацию.
Рот пристально смотрит на меня, на его губах вновь появляется усмешка.
— Анна Браун, — говорит он. — Это ведь вас представила мне утром Китти?
— Да. — Я снова краснею.
Рот встает за свое кресло и опирается об него локтями.
— И о чем же этот фильм?
— Производство Эллиот и Россио. Ожившие игрушки. Жестокие солдатики и демонические Барби.
— Что-то я впервые слышу об этих режиссерах, — резко говорит Карл.
— Это не режиссеры. Это сценаристы, — вздыхаю я.
— Ах, сценаристы! Неудивительно, что я о них не знаю. — Карл обводит стол глазами, надеясь найти поддержку.
Он прав, авторы редко становятся знаменитыми, редко получают хорошие гонорары и обретают поклонников. В Голливуде ходит одна шутка. Блондинка отправилась на Фабрику грез, дабы стать знаменитой. Но она была до такой степени глупа, что переспала с автором.
Теперь вы можете понять, как в нашей среде относятся к сценаристам. Поэтому я снова краснею, услышав слова Карла. Лично я считаю, что успех фильма на девяносто процентов зависит от сценария. Можно пригласить знаменитых кинозвезд и популярного режиссера, задействовать огромный бюджет, но если сценарий слабоват, фильм выйдет провальным. Возьмите, к примеру, «Героя последнего боевика» с Арни. Эту картину только фанаты станут смотреть повторно.
— Анна, признаться, ты меня удивила, — говорит Эли Рот. — Мало кто помнит фамилии сценаристов. Знаешь еще какие-нибудь их фильмы?
— Да. «Шрек», «Аладдин», «Маска Зорро»…
— И «Пираты Карибского моря», — завершает Эли Рот. — Один из лучших фильмов последних лет.
За столом начинается перешептывание, Карл открывает рот, чтобы что-то сказать (при этом он становится похожим на рыбу, выброшенную на берег), затем закрывает его.
— Еще идеи? — спрашивает Рот, и собрание продолжается. Я слушаю выступающих, подмечая при этом скуку в глазах босса. Он явно не впечатлен предложениями других директоров. Майк рассказывает о паре фантастических фильмов с запутанными сюжетами, требующих большого бюджета.
Я вижу, что Эли Рот еле сдерживает зевоту.— Китти?
Моя начальница встает.
Нет, она не просто встает — она выходит к большой доске в центре зала. Китти двигается с грацией кошки, тонкие золотые браслеты на руках тихо позвякивают в такт ее шагам. Никогда прежде я не видела Китти отчитывающейся перед кем бы то ни было, поэтому замираю в ожидании. Триумф нашей команды будет означать и мой личный триумф.
— У меня есть отличный сценарий, — начинает Китти. — Я нашла его сама. Он называется «Мамаша невесты».
Нашла сама? Что я слышу? Я непонимающе смотрю на начальницу, но она избегает моего взгляда.
— Это очень необычная вещь. — Она выдерживает паузу и многозначительно добавляет: — И почти не требует затрат.
Да она же цитирует мою рецензию!
— Это будет фильм о женщине, ведущей светский образ жизни. Ее дочь собирается замуж, и она пытается расстроить свадьбу из ревности…
Я сижу ни жива ни мертва. Китти не просто цитирует мою рецензию — она даже выделяет особым тоном те места, что я подчеркнула маркером!
— Вот это уже интересно! — восклицает Эли, когда она заканчивает. Его глаза снова блестят. — Забавный сюжет с вкраплениями старого доброго юмора. Где ты нашла этот сценарий, Китти?
Моя начальница всплескивает руками, дабы блеснуть бриллиантом.
— Личные контакты, — поясняет она. — Я отдала сценарий Анне на рецензию.
Эли переводит взгляд на меня. Я же не в силах даже кивнуть. Глаза Китти похожи на две острые льдинки.
— Так ведь, Анна? — спрашивает она холодно. Я вяло киваю:
— Так.
Китти расслабляется и даже удостаивает меня улыбкой.
— Что ж, я вижу здесь потенциал, — говорит Рот. — Сделайте копии сценария и рецензии и разошлите куда следует.
— Нет проблем, — царственно кивает Китти.
— Отлично, — улыбается ей Эли. — Что ж, впереди у вас много работы. Спасибо всем.
Не успеваем мы выйти из зала, как рука Китти опускается мне на плечо.
— Ко мне в офис, живо, — приказывает она.
Я вхожу к ней, сажусь на край кушетки и жду. Мне здорово не по себе, если не сказать еще больше. На душе скребут кошки.
— Надеюсь, — доброжелательно говорит Китти, входя в кабинет, — ты поняла мою задумку?
— Не совсем. — Голос не слушается меня. Приходится откашляться. — Ведь это я нашла сценарий.
Китти безразлично пожимает плечами:
— Мы же работаем в одной команде. Я хочу, чтобы этот фильм увидел свет, Анна. Это означает, что нам требуется хорошее прикрытие. Если Эли будет знать, что сценарий нашла я, он будет ко мне прислушиваться — а у меня есть опыт в такого рода работе. Какая разница, кто нашел его на самом деле, если фильм все-таки будет снят?
— Но я хотела заслужить его доверие, — тихо говорю я.
— Зачем тебе его доверие? У тебя будет мое доверие, — поясняет Китти таким тоном, словно я малое дитя. — Именно я помогу тебе достичь небывалых высот. Скажу по секрету: Майк все последние три месяца копал под тебя. Он настаивал на увольнении, но я тебя отстояла. Ты под моей защитой, Анна.