Дитя понедельника

— Кто там? — спрашивает Джанет по домофону.

— Привет, это Брайан, — слышу ответ.

— Только черта помяни… — смеется Лили. Она знает, что Брайан сейчас слышит ее, а потому придает своему смеху глубокие, сексуальные нотки.

Еще больше сплетен и поддевок Лили обожает флиртовать. Она заигрывает с каждым, у кого есть что-то в штанах, даже будь он лыс, стар или уродлив. И хотя Брайан ей глубоко противен, она может совершенно откровенно флиртовать и с ним.

— А мы как раз о тебе говорили, Брайан, — кричит она. — Поднимайся к нам!

— Э… хорошо, — невнятно бормочет Брайан, и домофон умолкает.

Я немедленно вскакиваю с места и бросаюсь к зеркалу — причесаться.

— Да брось, Анна, уже поздно дергаться, — усмехается Лили.

Слышен скрежет лифта. Я пожимаю плечами и снова усаживаюсь на свое место.

Наша квартира расположена на втором этаже, прямо над книжным магазином, торгующим преимущественно литературой для феминисток. Это старое массивное здание с темными коридорами и балкончиками. Чтобы добраться до своей квартиры, нам приходится подниматься на лифте, таком же старом, как и весь дом, да к тому же кошмарно узком. В нем умещаются две худые модели или одна здоровенная Анна. Ощущение такое, словно вас засунули в гроб без бархатной обивки и поставили стоймя.

Брайан закрывает дверь лифта и входит в комнату. На нем белая синтетическая футболка и бурые брюки, вытянутые на заду. Очень неопрятный вид, но я все равно рада его видеть. Ведь он мой парень, разве не так? Как здорово, что у меня есть парень!

— Привет, дорогой. — Я подхожу и целую его в щеку. — Проходи.

— Привет, Брайан, — тянут Лили и Джанет хором. Обе они начинают как бы невзначай касаться своих волос и поправлять одежду, оглаживая себя по бедрам.

— Привет, — отвечает Брайан, не отрывая глаз от моих соседок. В его взгляде светится неприкрытое восхищение.

Это меня несколько напрягает, потому что я-то стою с другой стороны, а значит, мой парень на меня не смотрит.

— Сделать тебе кофе? — спрашиваю я в надежде, что он удостоит меня вниманием.

— Э… нет, спасибо. — Брайан качает головой, продолжая пялиться на Лили с Джанет.

Я покашливаю, снова пытаясь его отвлечь.

— Выйдем поужинаем?

— Ты же говорила, что у тебя полно работы! — восклицает Лили. В ее голосе снова издевка — впрочем, довольно беззлобная. При этом она кокетливо глядит на Брайана, одаривая его белоснежной (насквозь искусственной) улыбкой. — Анна так много работает, Брайан…

— Я могу сделать перерыв, — бодро говорю я. — Для тебя, милый.

Теперь Брайан поворачивается ко мне. В глазах его мелькает нечто вроде смятения.

— Мы… могли бы пройти в твою комнату?

— Ого! — Это Лили. — Кажется, Анна, тебе предлагают что-то непристойное!

— Да уж, это точно! — хохочет Джанет. — Только не балуйтесь, детки.

Брайан вновь поворачивается к моим соседкам и хихикает. Это выходит у него так по-дурацки, словно он какой-нибудь недоразвитый. Я уже с трудом подавляю раздражение.

— Вы не так поняли, — оправдывается Брайан. — Нам просто нужно уединиться.

— Значит, мы поняли все именно так, как требовалось. — Лили хлопает черными как ночь ресницами (я себе не могу позволить такую тушь!). — Не обращайте на нас внимания, прошу вас. К тому же у Анны нет от нас секретов. Мы почти как сестры, ведь так?

Я тяжело вздыхаю, беру Брайана за руку и направляюсь в свою комнату, которая напоминает размерами большой стенной шкаф. А что вы хотели за триста в месяц?

— Постойте, — машет рукой Джанет. — Оставайтесь здесь. А мы с Лили выйдем на кухню.

Мои соседки торопливо выскакивают за дверь и тщательно прикрывают ее за собой. Затем я слышу отчетливые шорохи и перешептывания: несомненно, Лили и Джанет спорят, кто первый приложит ухо к двери.

— В чем дело, дорогой? О чем ты хотел поговорить? — с неловкой нежностью спрашиваю я.

— О наших отношениях, Анна, — начинает Брайан. — Это очень важно.

Неужто он снова начитался чего-нибудь вроде «Как постичь себя» или «Отношения двоих»?

— А мы не могли бы обсудить наши отношения за ужином? — с тоской спрашиваю я. — Можно пойти в пиццерию за углом, это близко.

Я предложила пиццерию не только из соображений расстояния, но и потому, что это дешевое заведение, а Брайан несколько… скуповат.

— В настоящее время это не соответствует моей моральной парадигме, — мрачно бухает Брайан.

— Что? — Я еле удерживаюсь от смеха. Где он набрался таких выражений? — Прости, это что, терминология из учебника по сексуальным патологиям?

— Не вижу ничего смешного. Это так похоже на тебя — хихикать в такой серьезный момент! — Брайан надувается. — Тебе всегда не нравилось, что я занимаюсь саморазвитием.

Видя, что он всерьез задет, я делаю виноватое лицо.

— Прости, так что ты хотел сказать?

— Мы встречаемся уже довольно продолжительное время, — начинает он.

— Да, три месяца.

Брайан хмурится. Его брови светло-песочного цвета грозно нависают над глазами. Он ненавидит, когда его перебивают.

— В общем, можно сказать, что мы немного притерлись друг к другу и… получили бесценный опыт. — Он коротко улыбается мне.

Уж не хочет ли он предложить мне переехать в его квартиру? Да-да, у Брайана есть одно большое достоинство — приличная (хоть и с одной спальней) квартира в Камдене. Там даже есть крохотный дворик — моя заветная мечта. Я бы могла читать проклятые сценарии, сидя на свежем воздухе, возле увитой плющом ограды!

— Ты совершенно прав, — послушно киваю я Брайану, предвкушая то, что он сейчас мне предложит.

— Да уж конечно, я прав, — несколько недовольно отвечает мой парень. — Но я чувствую, что мой нынешний мир стал тесен для меня, понимаешь? Мне не хватает свежих впечатлений, новизны восприятия. Конечно, нам было отлично вдвоем…

Брайан на минуту умолкает.

На целую минуту, в течение которой я тупо пялюсь на него.

А затем меня вдруг осеняет.

— Ты хочешь меня бросить, — медленно произношу я, разглядывая Брайана. От моих глаз не укрываются желтоватые пятна в районе его подмышек (сколько я ему ни советовала носить темные майки — все без толку), жидкие жирноватые волосы, тонкие поджатые губы, напряженно уставившиеся на меня глазки. Короче, передо мной — самый непривлекательный мужчина, какого мне случалось видеть так близко. — Вот оно что! Ты меня бросаешь!

— Ты рубишь с плеча, — мрачно пыхтит Брайан, недовольный тем, что я не дала ему закончить его блистательную речь. — Только не надо истерик, ладно?

О Боже! Что происходит?

— Я просто не могу поверить в происходящее, — говорю я бесцветным голосом.

— В страдании рождается сила, Анна, — мудро подмечает Брайан.

— Что ты несешь? Что это за бред? — возмущаюсь я. — Немедленно уходи, Брайан.

Он не двигается с места. Похоже, спектакль одного актера еще не окончен.

— Ты даже не спрашиваешь почему? — Он театрально всплескивает руками. — Дело, конечно, не только в твоей внешности, хотя ты могла бы приложить усилия и что-то в себе исправить. Но… внешность тоже очень важна. Я имею в виду, что внешность отражает внутренний мир человека. — Почему-то он указывает пальцем на мой живот. — Думаю, тебе нужно над собой поработать. Это просто дружеский совет.