Дитя порока
Шрифт:
– Кузина...
– ЗАТКНИСЬ!
– Беги, - сказал я ему.
– Итан...
– Беги. Назовем это ничьей. Спустись по лестнице в подвал и выберись через окно. Никто из копов тебя не поймает. Это только между нами. Или ты, правда, хочешь, чтобы она тебя убила? Иди. И молись, чтобы мы больше не встретились.
– ИТАН!
– заорала Айви.
– Айви, не стреляй в него!
– крикнул я.
– Он - мой, я его убью.
Элрой усмехнулся и стал отступать назад, тогда как Айви все еще держала пистолет, направленным на него.
– Значит, до следующего раза, Каллахан.
– Убедись, что он ушел, - сказал я ей, доставая из кармана
– Закрой дом, - приказал я ей.
Когда она заперла двери и опустила ролеты на окна, то повернулась ко мне.
– Я хотела его убить. Я могла бы его убить.
– У тебя был всего один патрон, - напомнил я ей.
– Что?
– Вчера вечером ты чистила пистолет, помнишь? И в нем был всего один патрон. Ты не хотела спускаться за остальными, вспомнила?
– лениво усмехнулся я и взглянул на нее.
– Если бы он понял это, то продолжил бы нападки, а я...
Ноги подкосились подо мной, и я повалился на пол, глядя на собственную кровь на своих руках. Сегодня действительно был не мой день.
– Итан!
– Она подбежала ко мне, снимая рубашку, игнорируя всякую боль и прижимая ткань к моей ране.
– Надави! Я вызову...
– В...ыво..ви... вызови Уайатта... никого больше.
– Итан, прямо сейчас он может быть где угодно. Тебе нужно в больницу!
Прижав руку к ее щеке, я притянул Айви к себе так, что наши лбы соприкоснулись.
– Жена, мне нужно, чтобы, прежде всего, ты успокоилась, поднялась по лестнице и попыталась привести себя в порядок...
– Итан!
– ПОСЛУШАЙ!
– заорал я, потому что презирал то, как она произнесла мое имя, со страхом и болью.
– Мы - Каллаханы, малышка, мы не поддаемся и не демонстрируем слабость. Глаза всех бостонцев прикованы к этому месту прямо сейчас. Меня не могут вывезти отсюда на носилках. Ты не можешь выбежать из дома, зовя на помощь, как угорелая. Половина нашей силы в восприятии. Я лучше умру здесь, чем буду выглядеть слабым там.
Слезы выскользнули из ее глаз.
– Ты же истечешь кровью.
– Тогда прекращай со мной спорить, - улыбнулся я, целуя ее в лоб.
– Иди. Уайатт где-то здесь. Мой брат делает вид, что не в восторге от безумия, но правда в том, что он стал врачом, чтобы всегда быть среди сумасшествия, при этом выглядя невинной овечкой.
Она поцеловала меня в губы.
– Если ты умрешь, я тебя убью!
– Возьму на заметку, - улыбнулся я, опираясь на балку.
– Иди.
Перед глазами все начало затуманиваться, мне не хотелось отключиться у нее на глазах. К счастью, она двинулась наверх. Правда же была в том, что мои шансы истечь кровью до ее возвращения были высоки. Я отправил ее к единственному человеку, которому мог доверять в безопасной транспортировке Айви из города, если ситуация того потребует.
– Прости, - прошептал я, зная, что она не слышит... Я нарушил свое обещание. И манипулировал ею снова.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
Семья - это семья, дело тут не в свидетельстве о браке или разводе, документах на усыновление. Семья рождается в вашем сердце. И конец ей наступает, только когда вы разрезаете связывающие нити в вашем сердце. И если вы разрезали их, то данные люди вам не семья. А если вы наоборот создали такие ниточки, то люди, к которым они ведут, - ваши родные. И даже если вам станут ненавистны эти связи, те люди все еще будут вашей семьей, потому что вне зависимости от вашей ненависти, они будут с вами рядом.
К. Джой Белл К.
АЙВИ
Он сказал успокоиться.
Мне следовало спросить в ответ, как.
Мое сердце объяло пламя.
Я была напугана. Так напугана, что до этого момента не осознавала, насколько люблю его. Что не смогу жить без него теперь. Теперь он был... всем моим миром. Я бы пошла куда угодно. Сделала бы, что угодно ради него. И потому я вышла через входную дверь, не оглядываясь, волнуясь, что если он не ответит, я сломаюсь, или что он потратит силы, повторяя мне еще раз сказанное ранее, и я позволю сломаться ему.
Я собрала волосы в хвостик и уложила локоны на одно плечо на случай, если повязка промокнет, и на одежде появится пятно крови. Мои ноги адски болели от каждого нового шага по дороге на улицу, но я просто представляла боль Итана и шагала дальше. Благодаря одетому на мне черному брючному костюму, казалось, будто я была одной из репортеров на месте происшествия. Южный Бостон стал адом на земле, небо с оранжевыми облаками и серой дымкой от выхлопов автомобилей нависало над домами города. Я не понимала, где искать. Здесь толпилось так много людей, работников и машин скорой помощи, полиции, ФБР, пожарной службы. На подсознании я чувствовала, что время работает против меня.
– Где же ты?
– прошептала я, снова доставая телефон, но все линии были заняты.
– Простите, мэм, репортерам нельзя сюда, - оттолкнул меня сотрудник полиции.
– Я не репортер, - ответила я, быстро пытаясь думать.
– Я врач. Была поблизости и приехала, когда услышала новости.
– Я похлопала себя по боку.
– Черт, моя сумка. Я с доктором Каллаханом. Вы не знаете, где он?
– Без понятия, но, слава Богу, вас здесь стало на одного больше.
– Он поднял для меня ленту и дал пройти.
– Эй, Чарли, у нас еще один док!
Дерьмо! Он кивнул мужчине из службы чрезвычайных ситуаций у меня за спиной. К черту.
– Что у нас здесь?
– спросила я, подбегая к мужчине.
– Огнестрельное в бедро.
Соберись, гребаная ты слабачка! – подумала я, глядя на тяжело дышавшего и дрожащего мужчину, который, казалось, пребывал в полнейшем шоке.
– Закрепите две его ноги и его можно транспортировать в больницу. У вас есть габапентин?
– Нет. А у него вот-вот случится сердечный приступ?
– спросил мужчина, глядя на раненого.
Я, блять, даже не представляла. Он тяжело дышал и габапентин - единственное, что пришло мне на ум в разрезе помощи человеку на грани нервного срыва.
– Да, везите его в Шарон Мед, так как бостонская больница переполнена срочными травмами!
– сказала пожилая женщина, одетая во врачебный костюм и маску поверх рта. Когда она взглянула на меня, мне показались знакомыми ее карие глаза.
– Доктор, здесь нужна помощь!
– закричала она мне, выливая воду на шею пожарного. Его волосы были покрыты пеплом, и мужчина кашлял.