Дитя в небе

— И с чем же он расстался?

Уайетт повернул голову и холодно взглянул на меня.

— С моральным равновесием. Фил делал лучшие фильмы ужасов в мире, таких больше никто никогда не снимет. Но они слишком хороши — слишком ужасны.

Славу ему принесли презренные, отвратительные кошмары. Поначалу они являлись для него чем-то вроде циничной шутки, но со временем это ухватило его за яйца и уже не отпускало. Обрати внимание на то, как он всегда стремился поучаствовать в других проектах. Но каждый раз его, так или иначе, затягивало обратно в это его «полуночное» дерьмо.

Только однажды появилась надежда, что ему все же удастся вырваться. Но тогда сразу произошли три вещи: появился ангел, и давай на минуту допустим, будто это действительно был ангел, а не какая-то странная маленькая девочка. Она велела ему не снимать эпизод. Но он все же снял его. И каков результат? Двое его лучших друзей гибнут при странных, почти невероятных обстоятельствах.

По-твоему, здесь нет связи? Ты не видишь ни причины, ни следствия? В конце концов Самый Обыкновенный Парень получил все: великолепные фильмы, сделавшие Кровавика культовой фигурой. Со злом все в порядке до тех пор, пока оно оригинально. Это приносит известность. Но Стрейхорна так мучают угрызения совести, что он кончает с собой. И, наконец, мелкая, но весьма специфическая деталь, Шизик Фил убивает не только себя, но и одного из тех немногих, кого он по-настоящему любил — совершенно невинную и преданную псину.

— Плюс то, что случилось с Сашей.

— Да, и это тоже.

— Хорошо. Допустим, Уайетт, ты прав. А как же тогда посланные им Саше и мне видеокассеты? Что они означают? Как он ухитрился послать весточку из ада?

— Вот этого я пока и сам не понимаю. Может быть, он говорит правду. Возможно, ему и впрямь дали последнюю возможность искупить свою вину через кого-то, кого он любил.

Но сейчас лично я ничему бы не верил. В «Докторе Фаустусе» мне больше всего нравилась та часть, где дьявол столь искусно соблазняет человека. Он отнюдь не хватает его за ногу и не тащит за собой. Нет, напротив, они с Фаустусом ведут совершенно замечательные беседы, во время которых дьявол убеждает его не продавать душу, поскольку ад просто ужасное место. И в конце концов Фаустус вынужден едва ли не уговаривать его согласиться. Думаешь, все это не было спланировано заранее? По-твоему, зло так и бегает в поисках нас? Как раз наоборот.

Мы гоняемся за злом до тех пор, пока оно не поймает нас. Это же совершенно очевидно.

* * *

Прежде, чем поведать о случившемся в доме Артуса, я должен хоть немного рассказать вам об этом человеке.

Несмотря на свою репутацию одного из лучших звукооператоров Голливуда, он всегда с трудом находил работу, поскольку был исключительно требовательным и невероятно въедливым человеком. Он никогда ничего не проверял дважды — нет, поскольку он все проверял по пять раз. Ему нужно было не лучшее оборудование, ему обязательно требовалось два комплекта лучшего оборудования на тот случай, если что-нибудь случится с одним. Он любил рассказывать историю о пианисте Кейте Джаретте" [95] , который к каждому концерту требует по два специальных рояля — просто на всякий случай.

95

Джаретт, Кейт (род. В 1945 г.) — американский джазовый пианист, композитор и саксофонист, один из самых выдающихся и оригинальных джазовых музыкантов второй половины XX века. В последние годы получил широкую известность и как классический пианист.

Голливуд готов сутки напролет носиться с любыми, даже самыми идиотскими требованиями кинозвезд, но у него не хватает терпения на капризы технического персонала. Когда Райнер Артус требует два магнитофона «Награ»— просто так, на всякий случай — будьте уверены, несколько важных шишек обязательно поднимут вой. Поэтому Артус хоть и работал, но не так часто, как мог бы.

Но Фил все равно использовал его на съемках всех фильмов «Полуночи» — несмотря ни на что, поскольку знал, чего стоит Артус, и еще потому, что важнейшей составляющей фильмов ужасов является именно звук. Короче, они вполне устраивали друг друга.

Нам как-то довелось работать с Артусом в одном из фильмов, но мне он показался чересчур замкнутым, слишком властным, и я всегда в глубине души задавался вопросом, а не являлся ли он в свое время нацистом? Фил считал, что нет, но я так уверен не был. Я знал, что у Артуса был трудное детство в

Германии, с будто сошедшей со страниц трудов Фрейда [96] матерью. У нее была так развита анальная ретенция, что в ванной она вешала два разных полотенца— одно для «верхней» половины тела, а другое— для «нижней». Поймав детей на том, что они одним полотенцем вытираются целиком, она била их. Таким образом, совсем нетрудно было понять, почему ее сын столь педантичен. В мире Райдера царил абсолютный порядок, и просто не могло быть пыли. Его длинная машина буквально сверкала, и пепельницы в ней всегда были безукоризненно чистыми, хотя он и курил, как паровоз. Та же чистота царила и в его доме. Фил утверждал, что Артус даже медитировал, пылесося гостиную. Одним из самых ярких воспоминаний, оставшихся у меня после посещения его дома много лет назад, действительно был стоящий в кладовке самый примечательный из когда-либо виденных мною пылесосов. Да-да, я тайком заглянул туда. Машина была огромной, изобиловала кнопками и клавишами, и скажи мне тогда кто-нибудь, что это русский спутник, я бы, наверное, поверил.

96

Фрейд, Зигмунд (1856-1939)— австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа. Развил теорию психосексуального развития индивида. За основу психоаналитической терапии взял метод свободных ассоциаций.

Он жил на сонной тупиковой улочке в одном из тех построенных в стиле полу— ''Миссия " домов, которые когда-то возводились в Калифорнии целыми кварталами. Когда Уайетт подрулил к входу, до нас донеслись рвущиеся из окон звуки дорзовскои [97] "Зажги во мне огонь ".

— Это у него так играет?

— Думаю, да. Но, по-моему, Райнер всегда ненавидел рок.

Уайетт кивком указал на дом.

— Похоже, у него изменились вкусы.

— У Райнера никогда не менялись вкусы. Пошли.

97

«Дорз» — американская рок-группа, чрезвычайно популярная на рубеже 60-70-х годов. Особенную известность группа приобрела благодаря своему руководителю, солисту, композитору и поэту Джиму Моррисону, тайна загадочной смерти которого в 1971 году в Париже до сих пор не раскрыта.

Мы прошли через поросшую пожухшей травой и высокими сорняками плешивую лужайку. Райнер любил возиться на участке. В последний раз, когда я был здесь, эта лужайка была просто идеальной. А теперь она больше всего походила на какую-то кожную болезнь.

Поднявшись на крыльцо, мы увидели, что сетчатая дверь распахнута настежь и в дом то влетают, то вылетают наружу целые тучи ленивых черных мух.

— Здорово смахивает на дом Флэки Фунта из «Зап Комикс» [98] .

98

«Зап» — комикс.

— Или из «Тобакко Роуд» [99] . — Я позвонил. Сквозь оглушительную музыку я услышал, как кто-то громким криком приглашает нас войти.

— Райнер? — Я медленно вошел.

— Ага.

— Райнер, это Уэбер Грегстон. Вы где?

— Здесь, в спальне. Просто идите прямо.

Мы двинулись через дом, который был не то чтобы грязным, а, скорее, каким-то… нечистым. Запах стоял такой, будто в доме кто-то умер. Медленно продвигаясь вперед, я почувствовал, как Вертун-Болтун ухватился сзади за шлевку на моих джинсах. Он шепнул:

99

«Тобакко Роуд» — популярные комиксы по одноименному роману известного американского писателя Э. Колдуэлла о жизни южных штатов.

— Ничего? Ты не против?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Это хорошо, я все равно бы не отцепился.

— Райнер, где же вы, черт побери?

— Да здесь я, здесь. Идите вперед.

Наконец, мы оказались в комнате, которая, по-видимому, служила ему спальней. По крайней мере, на полу здесь валялся матрас, а на нем восседал Райнер. ' — Уэбер, как делишки? Ба, и Вертун-Болтун здесь!

Он сидел на матрасе, привалившись спиной к стене. На нем не было ничего, кроме трусов и черных носков. Его длинные, грязные волосы свисали сальными прядями. Перед нами как будто предстал совершенно другой человек, поскольку неотъемлемой частью солдатского облика Райнера всегда являлась очень короткая седовато-стальная стрижка.

— Интересно, что вам двоим здесь нужно?

— Мы пришли поговорить о Филе.

— О каком еще Филе?

— О Филе Стрейхорне.

Он прищурился, с трудом пытаясь припомнить имя человека, с которым сделал четыре фильма.

— Фил Стрейхорн? А, ну да, конечно. Только ведь он приказал долго жить. Не слышали, что ли? Фил мертв.

— Да, мы знаем. Но что с вами такое, Райнер? Вы кошмарно выглядите. Он улыбнулся.

— Правда? Зато чувствую себя прекрасно. Даже не представляю, с чего бы это мне ужасно выглядеть, если я так здорово себя чувствую.