Дитя Всех святых. Перстень с волком

Она никого не умоляла. Она гордо смотрела прямо перед собой, шепча никому не слышные молитвы. Справа и слева от нее два монаха произносили другие молитвы, полные таинственных слов, — вероятно, то была процедура изгнания дьявола. Хотя девушка была закована в цепи и в конце пути ее ждал костер, казалось, что это монахи боятся осужденную, а не наоборот.

Потрясенный, Адам смотрел, не в силах оторвать глаз. Вот его идеал женщины! Он вновь обратился к своему соседу:

— А на женщин этот обычай распространяется? Какой-нибудь девственник может спасти такую?

— Да, только у этой девки еще меньше шансов, чем у крестьянина с его свиньей: она по ночам убивала своих любовников.

— Почему? Она колдунья?

— И еще какая! Она уверяет, будто она — сама Лилит, вернувшаяся на землю.

— Кто такая Лилит?

— Проклятая Адама…

У Адама Безотцовщины перехватило дыхание. Он вцепился в соседа.

— Объясни-ка мне!

Со своей привязанной к поясу булавой он выглядел устрашающе. Крестьянин задрожал.

— Я больше ничего не знаю, клянусь вам! Я только слышал это от монаха-инквизитора, вот и все…

Адам ринулся вперед. Она, это была она, та исключительная женщина, которую он ждал! Адам преградил дорогу процессии.

— Освободите ее! Я хочу на ней жениться!

После недолгого замешательства доминиканец, ступавший впереди, подошел к Адаму:

— Тебе известно, в чем ее обвиняют?

— Да, отец мой.

Монах приблизился к Лилит, которая проявляла полное безразличие к их разговору, и рывком разодрал платье, сшитое из грубой черной ткани. На груди девушки обнаружилась пятиконечная звезда острым концом вниз.

— Перевернутая пентаграмма, знак Зла. Она сама выжгла ее каленым железом на собственной плоти, чтобы никогда не расставаться с этим проклятым символом. Ты продолжаешь настаивать на своем желании?

— Да, отец инквизитор. Я хочу привести ее к Господу.

Впервые за все время Лилит ответила — она плюнула в сторону Адама.

Доминиканец закричал:

— Ты видел? В ней нет ничего, кроме зла. Она сама — зло! Откажись!

— Я прошу лишь того, что допускают обычаи вашей местности.

— Воля твоя… Ты можешь поклясться на кресте, что никогда прежде не знал женщины?

Монах протянул ему распятие. Адам улыбнулся. С каким удовольствием он совершил бы сейчас клятвопреступление! Но гораздо больше возбуждала его возможность сказать правду в таких необычных обстоятельствах. В его памяти мелькнули ночи, проведенные с бандитами из Шатонёфа, годы жизни с Рауле д'Актонвилем… И Адам поклялся.

С явным нежеланием инквизитор отдал приказ, и солдаты освободили пленницу. Доминиканец вновь обратился к Адаму:

— Она не может выйти за тебя замуж. Ее сердце слишком ожесточилось, чтобы принять таинства евхаристии. Вы поженитесь позже — возможно…

Едва оказавшись на свободе, девушка стремглав умчалась. Адам Безотцовщина бросился за ней. Тяжелая булава мешала ему, а беглянка оказалась на редкость ловкой. Ему с трудом удалось настичь ее перед часовней, стоявшей посреди поля.

Оба они задыхались. Адам не успел произнести ни слова, как его спутница вдруг указала на крышу здания.

— Помоги мне подняться. Я хочу видеть, как его сожгут. Он пытался изнасиловать меня, когда мы были в тюрьме.

Адам помог девушке и присоединился к ней. Вдалеке были видны первые взметнувшиеся языки костра. Вскоре ветер донес до них тошнотворный запах горящей плоти человека и свиньи. Именно при таких обстоятельствах молодой человек и познакомился со своей спутницей.

— Тебе сколько лет?

— Девятнадцать.

— Ты и вправду колдунья?

Лилит встряхнула длинными черными волосами, внимательно посмотрела ему прямо в глаза и вызывающе усмехнулась, обнажив ослепительные острые зубки.

— Моя мать не крестила меня и воспитывала совсем в другой религии, религии зла.

— А отец?

— Я его не знала… Что с тобой? Ты побледнел…

— Ничего. Продолжай.

— Когда-то моя мать была монахиней. Ее выгнали из монастыря за связь с мужчиной. Она так мне и не сказала, кто это был. Она была очень образованной и научила меня всему, что знала. Два года назад она умерла.

Адам задал вопрос, который все это время вертелся у него на языке:

— А Лилит? Это правда, что ты Лилит?

— Когда мать рассказала мне о ней, я поняла, что это я и есть.

— Расскажи теперь мне об этой Лилит.

Вдалеке густые клубы дыма продолжали пожирать человека и животное… Девушка протянула руку своему спутнику.

— В церкви, наверное, есть книги. Пойдем!

И в самом деле, в часовне нашлись молитвенник и Библия. Лилит открыла Библию на первых страницах и прочла отрывки про создание Господом двух женщин: первой, Лилит, которая хотела быть над мужчиной, и второй — Евы…

Адам слушал, потрясенный. Закончив читать, девушка взглянула на него с любопытством и даже какой-то жалостью.

— Уходи! Я не хочу убивать тебя.

Адам не ответил.

Она продолжала:

— Ты молод, красив, ты спас мне жизнь, но если ты останешься, я все равно убью тебя! Я не могу поступить иначе. Монах прав: зло находится во мне. Я сама есть зло.

Поскольку он по-прежнему не произносил ни слова, Лилит вновь быстро открыла Библию:

— Ты что, не понимаешь? Я — Лилит! Послушай, что говорит Иов: «Дух ночи и воздуха, демоница обольстительная и ненасытная». Ты этого хочешь?

Тогда, к немалому ее удивлению, Адам разразился смехом. Это был смех звонкий, громкий, торжествующий, он наполнил собой всю скромную часовню. Наконец, отсмеявшись, Адам смог заговорить:

— Да, ты — именно то, что мне нужно! Ты — та, которую я всегда искал. Я тоже не крещен, я тоже не знал своего отца, я тоже воспитывался матерью-колдуньей. Мое имя — Адам! Адам Безотцовщина!

Он сорвал с себя латы, стянул рубашку и показал маленький кожаный мешочек, висящий на шее на цепочке.

— Смотри! Я тоже ношу на груди то, что другие называют злом. Это рожь, которая вызывает отравление спорыньей. Я уже убивал с ее помощью и буду убивать еще!

Теперь наступил черед девушки посмотреть на своего спутника с недоумением. Тот с воодушевлением продолжал: