Диверсантка

Я стояла за спиной у заместителя главнокомандующего и глазам своим не верила. Это действительно были военные корабли Кольца Смерти. Те, кто не должны были нас тронуть, даже зная, где мы находимся. Крис, что ты творишь? Один из мониторов подал сигнал и голос системы оповестил нас о входящем вызове.

— Принять. — сквозь зубы процедил беловолосый, сжимая руки в кулаки. По его телу пробежали искры пламени, предупреждая, что адмирал на пределе.

Картинка на том мониторе дрогнула и отобразила... Владимира. Мои зрачки расширились от ужаса, а дыхание стало рваным. Возьми себя в руки, Таха. Ты сможешь выкрутиться. Владимир молча смотрел на Сата, и на его губах появилась злорадная усмешка. Несколько секунд они рассматривали друг руга молча, и мой адмирал не выдержал первым.

— Говори! — рявкнул он, воспламеняясь. Я инстинктивно отпрянула назад, подальше от опасного источника огня, а Владимир лишь шире улыбнулся, кивая каким-то своим мыслям.

После этого его взгляд переместился на меня. Это конец. Сейчас он все расскажет. Хотя какая разница, если нас и так сейчас разбомбят прямо в космосе? Волна дикого отчаяния захлестнула меня, а мозг по привычке стал лихорадочно искать пути решения этой проблемы. Жить хотелось со страшной силой. Прости, Остряк, мы с тобой так и не встретимся...

Владимир в упор смотрел на меня, и в его взгляде плескалось море едкой насмешки. Он ликовал, а я наконец поняла, что происходит. Нас так плохо информировали на базе не потому, что у них не было информации по враждебной галактике. Им просто это было и не нужно. Не нужны были шпионы, не нужен был саботаж, ничего этого не нужно. Нашего существования было достаточно. Достаточно было того, что за нами прилетит сам Сат Сарот, кем бы он там ни был. И именно я виновата в том, что все это происходит. Надо было просто брать корабль и лететь в стан противника на удачу. Не вызывать подмогу. Починить корабль погибших разведчиков своими силами. И тогда бы мы выжили.

Видимо, Гердц посчитал, что увидел достаточно, потому что разговаривать с нами он не стал. Пожал плечами глядя мне в глаза, мол, такова жизнь, подруга, и отключился. Вот и все. Системы корабля завыли, оповещая нас о готовящейся атаке. Видимо вражеским кораблям нужно было время, что бы активировать ракеты, а я наконец-то вспомнила, что я полковник.

— Стреляйте по их снарядам! — скомандовала я, отодвигая в сторону горящего адмирала. Судя по его виду, сейчас от него толку не было. Было ощущение, что он пытается справиться со своим огнем, но что удивительно, отодвигая его, я не обожглась. Магия. да? Плевать, не время. — Двигатели на полную мощность! Полный вперед! Прорываем оцепление!

Люди, привыкшие подчиняться, безошибочно определяют ту самую интонацию, которой им отдаются приказы. И нет ничего удивительного в том, что наши воины стали выполнять мой приказ раньше, чем подумали о том, а должны ли вообще они мне подчиняться. Пара людей лишь кинули взгляд на Сата, но убедившись, что тот и так занят неведомой хренью, решили послушаться меня. А у меня тем временем родился сумасшедший по своей наглости план.

— Ракеты! У них самонаводящиеся ракеты?! — возбужденно спросила я, впиваясь взглядом в мониторы и пытаясь понять хоть что-то из тех показателей, что они нам выдавали. в этом и состоит работа капитана, собрать всю информацию из систем корабля, проанализировать, принят решение и раздать приказы. Наш капитан был временно в неадеквате, но видимо его дела шли хорошо, потому что постепенно его пламя стало гаснуть. Но, черт возьми, слишком медленно! слишком! Как же мне не хватает знаний...

— Так точно. — отозвался один из мужчин.

— Ребят, я предлагаю нам рискнуть и попытаться выйти из этого сражения победителями. — нервно кусая губы, обратилась я к своим людям. Да, теперь они стали моими, потому что нас объединила общая цель — выжить любой ценой.

— Есть рискнуть! — хором рявкнули бойцы, так же заводясь, как и я. На смену страху и отчаянию пришел азарт.

— Мы меньше и маневреннее, чем они! — громко сказала я. — Когда начнут стрелять, мы должны оказаться у них за спиной! Все тридцать семь раз! Если успеем, это будет неслыханная победа! а с нашим особенным двигателем все должно получиться!

— Безумие! — восхищенно крикнул тот человек, который отвечает за наши щиты. Надо будет выучить их имена, если выживем. — А почему тридцать семь, когда кораблей тридцать восемь?

— Мне кажется, у них на борту должна быть нормальная еда. Последний корабль надо будет как-то обезвредить и взять на абордаж, но я не знаю как. — без стеснения призналась я, а мужики заметно оживились.

— Еда! Это же совсем другое дело! — с бешеным воодушевлением воскликнул мужчина, который отвечает за управление вооружением корабля. — Морак, сворачивай щиты, не трать энергию!

— Ополоумел?! — восхищенно заорал тот, кого назвали Мораком. Это он следил за состоянием силовых щитов. — Сворачиваю! Мы потом им так этой энергией засандалим, у них все системы погорят, вот увидишь, Таха! Экер, что с двигателями?! Почему так медленно разгоняемся?!

— Нельзя быстрее! — огрызнулся Экер, мужчина, который отвечает за работу двигателей. — Нас может разорвать от перегруза!

— Уж будь добр, рискни! Иначе нас разорвет ракетами! Кай, ты будешь сегодня стрелять или нет?! Помощница дело говорит, надо по ракетам их бить! — ну вот, теперь не отмыться от этого прозвища. Звучит, как старший помощник младшего дворника. Помощница заместителя главнокомандующего. Значит мужика, который отвечает за управление вооружением корабля, зовут Кай? Хотя какой он мужик, лет тридцать, не больше.

А дальше от меня уже ничего не зависело. Экипаж получил задачу и прекрасно знал, что им делать дальше. Я продолжала всматриваться в столбцы показателей на мониторах, начиная понемногу въезжать, что они означают. Какие-то названия были знакомыми, а какие-то не говорили мне ни о чем. Все-таки наши истребители совсем не тоже самое, что и звездолеты. Но от этого во всех смысла увлекательного занятия меня отвлек стон за спиной.

я резко обернулась на звук и увидела, что наш адмирал сидит на полу, схватившись за голову, а его огонь ведет себя совсем странно. Он то затухал полностью, то вспыхивал разными цветами. Разными цветами?

— Да что с тобой такое? — прошипела я себе под нос, опускаясь на пол рядом с ним.

Каким-то образом за своими страданиями он почувствовал мое приближение и резким движением вцепился мне в запястье рукой. Я инстинктивно попыталась вырваться, но он был существенно сильнее. Огонь стал вспыхивать гораздо чаще, сменяя цвета с бешеной скоростью, после чего перекинулся и на меня. Я тихо взвыла, не зная что делать и надо ли что-то делать. Огонь совсем не обжигал, но менее страшно от этого не становилось: мозг знал, что если тело горит, то будут ожоги, и никакие глаза его в обратном не убедят. Но время шло, адмирал подтаскивал меня к себе все ближе, огонь горел, а наши вовсю резвились меж вражеских эсминцев. Осталось их к слову уже меньше двух десятков. Красавцы наши, настоящие бойцы.

Как я ни брыкалась (а брыкалась я дай бог каждому, даже ногами упиралась), настал тот момент, когда заместитель главнокомандующего подтащил меня на расстояние достаточное, что бы его можно было назвать "вплотную". Обхватив меня обеими руками, он с силой прижал к себе, практически размазывая возмущенным слоем по своей груди и прижался щекой к моему стоящему дыбом затылку. Вырываться я не перестала совсем, но ему было глубоко фиолетово на мой протест. Вцепившись в меня, он часто дышал. Было похоже, будто он пытается успокоиться, а у меня начал дергаться глаз.