Диверсанты

Особенно, своими размерами. Она была как небольшая планета, или как приличных размеров спутник.

— Как же мы будем там что-то искать? — потрясённо сказал Ваня, — я раньше не видел её так близко со стороны. Меня же привезли сюда как заключённого, а нам не давали любоваться видами.

Ему никто не ответил, все разглядывали станцию. Кто-то её уже видел, но многие нет. Только как пятно в ночном небе, но это совсем другие ощущения.

— Артур сказал, что её нужно взять под контроль, — пробормотал Спас, — да сколько же на это нужно людей?

— Это не сейчас, — возразила Лиана, — сейчас мы этим заниматься не будем, естественно. Наша цель это диверсионная операция по устранению руководства станции.

— Вам важно где именно мы пришвартуемся? — спросил Призрак.

— Нам нет, а вот нашим пассажирам, не знаю, — сказала Лиана, — а что, есть варианты?

— Да, поясни-ка? — заинтересовался Серафим.

— Я бы не хотел швартоваться в ангаре для «Призраков». Почему, я вам уже объяснял.

— Что значит «Для Призраков» — удивился Ваня, — вас что, много?

— Естественно, я не единичный экземпляр, даже на этой станции. Но нас не много, ответил Призрак, — а осознавших себя, так же как я, больше нет. Думаю, что нет, — уточнил Призрак в конце.

— Ну и какие у тебя варианты? — спросил Серафим.

— Я считал информацию с терминалов, — сказал Призрак, — после потери источника энергоснабжения, была произведена массовая эвакуация людей со станции, потому что поддерживать жизнеобеспечение в полном объёме оказалось невозможным.

— Так, ну это мы знаем, — сказал Спас, — как это влияет на место швартовки?

— Так, что в ангарах сейчас очень пусто. Корабли есть, но мало. «Ворота» практически не закрываются. Раньше по причине большого трафика, сейчас по причине того что никто не видит в этом необходимости. Они не ждут гостей, поэтому за многие годы выработались некие схемы, в которых безопасность не сильно соблюдается. Например, доступ к швартовочным платформам почти всегда открыт. Учитывая мои особенности, включающие в себя полную невидимость, охрана даже не узнает что мы внутри. Только когда сработает шлюзовой переход, они могут заподозрить что-то неладное, но скорее всего, решат что это какой-то сбой. Ведь корабля-то они не увидят.

— Как это влияет на нас? — спросил Спас.

— Никак, — ответил Призрак, — я не знаю точку в которую вам нужно попасть, следовательно, не знаю насколько сильно изменится ваш маршрут.

— Зато я, кажется, знаю, — сказал Серафим, — но Призрак прав, в общем ангаре пристыковаться будет куда безопаснее, чем в секретном военном, где хранятся ультрасовременные корабли. А если учесть тот факт, что один из них не так давно угнали…

— Можете нас не уговаривать, — сказала Лиана, — где высадишь, там высадишь.

— Кстати, — вдруг вспомнил Спас, — а обратно ты как нас будешь забирать? Так и будешь на этом месте, дожидаясь пока мы вернёмся? Или потом прилетишь? А как мы тогда с тобой свяжемся? Потому что я очень надеюсь, что эта дорога не в один конец. Очень бы хотелось вернуться. Мы к Энергону шли в один конец и мне не понравились ощущения.

— Но выбрались же, — сказал Руди.

— Это не наша заслуга, — сказал Спас, — и рассчитывать на такое спасение глупо. Хотелось бы всё-таки надеяться на свои силы.

— Я думаю, что проявлю гибкость, — сказал Призрак, — я буду ждать вас на месте, но если вдруг возникнул сложности, то, разумеется, вынужден буду его покинуть. Однако, при первой же возможности, вернусь чтобы вас забрать.

— Как бы нам связаться? — сказал Спас, как бы сам себе, но надеясь, что Призрак подскажет ответ.

— Выходить в эфир здесь я бы не стал, — сказал корабль, — слишком много контрольной аппаратуры. И она вся функционирует, на это энергию не жалеют. Всё-таки не все протоколы безопасности были преданы забвению.

— Когда мы пойдём обратно, то он увидит это даже снаружи станции, — хохотнул Ваня, и когда все повернулись к нему, понял что шутка неудачная и развёл руки в стороны.

— Этого бы не хотелось, — сказала Лиана, — напоминаю всем, особенно горячим, — и она взглянула на Руди, — это не война, а диверсионная операция. Одна из наших главных задач, это скрытность. По крайней мере до тех пор, как мы не достигнем цели. Но и потом тоже лучше сильно не буянить, если мы рассчитываем выбраться обратно.

— Я рассчитываю, — серьёзно сказал Руди, — ведь я собираюсь стать папой!

Лиана кивнула, её убедили эти слова.

— Призрак, слушай аварийную открытую волну. Я постараюсь дать тебе сигнал в открытом эфире. Но сразу учти, подробностей не будет, просто ты будешь знать, что мы идём обратно и скоро будем на месте, — сказал Серафим.

— Мог бы и сразу это сказать, — покачал головой Спас, — а то мы тут голову ломаем!

— Это неочевидное решение, — сказал Серафим, — до него тоже нужно было додуматься. И, кстати, не факт что у нас получится это сделать. Но мы постараемся.

— Буду ждать сигнала, — сказал Призрак, и после паузы добавил, — с нетерпением!

Призрак приближался к станции, которая постепенно превращалась из шара на экране, в стену. Теперь она заполняла собой всё пространство во все четыре стороны.

— А много тут таких вот ангаров, по типу того, где мы пришвартуемся? — спросил вдруг Ваня.

— Сотни, — сказал Призрак, — они опоясывают станцию по экватору. Советую запомнить номер того, где мы пришвартуемся. А так же номер платформы.

— Много номеров, — подала голос Резвая, — я уже запуталась.

— Ты просто жила до этого совсем в другом мире и по другим правилам. Но открою тебе секрет, везде всё одинаковое, это только снаружи кажется, что всё по-другому. Не давай этому сбить себя столку, — сказала Лиана, — накладывай на всё незнакомое привычные тебе вещи, и тогда не запутаешься. Я вот всю жизнь почти в лесу прожила, но думаю, что и в стальных коридорах искусственного спутника научусь ориентироваться.

— Лиана, мы уйдём первыми, — раздался голос от входа в каюту, говорил один из пассажиров, — вы не идите сразу за нами, выдержите паузу минут в пятнадцать. Мы просочимся незаметно, вам это не добавит проблем с охраной. Договорились?