Дивертисмент братьев Лунио

– «Дивертисмент-импровизация на тему счастья»! – громко объявил Няма, и его высокий голос отозвался ещё более тонким и прозрачным эхом полупустой квартиры на Фонтанке.

Мы с братом набрали в лёгкие по равному объёму квартирного воздуха, прикрыли глаза и заиграли, не оговаривая тему и не соревнуясь в звуке. Мы выдували ноты, каждый свои, и они удивительным образом сливались в нераздельную мелодию, прекрасную и единственную, и это была самая красивая музыка во вселенной, та, которую в этот поразительный день мы с Нямой научились извлекать из наших любимых инструментов.

Мы рождали волшебные звуки, и звучание это, вытолкнутое из наших маленьких тел, затекало в самые дальние уголки квартиры нашего прадеда Наума Гиршбаума. Оно устремлялось вверх, в прокупорошенный отцом потолок, от которого, мягко отражаясь, тут же отправлялось обратно, упираясь в голову зачарованного Ивана и залетая в уши заворожённой Франи, которые когда-то давно стали недругами, но теперь это было уже не так.

А вскоре и всё, с чем мы соприкасались, начало становиться другим, уже не таким, каким оно было в те недалёкие времена, когда ещё была на карте наша прошлая страна, и был город Ленинград, ныне вернувший себе законное имя, и когда жив ещё был вождь мирового пролетариата, хотя сам-то он, Ленин, Умер, Но Идеи Остались. И пока у нас с вами именно так и не иначе, пацаны...