Дивные пещеры
Шрифт:
– Привезла?
– Да… Помог бы хоть…
Главный инженер встал и подошел к Леночке.
– Как доехала?
– Ничего. В городе многие видели, а здесь никто.
– Спрашивал кто, что везешь?
– Нет, никто.
Евгений Семенович стал отвязывать от багажника мешок.
– Трава?
– Да.
Громов вытряхнул на землю содержимое мешка – нарванные в саду крапиву, лопухи, клевер. Поверх кучи лег мешок из прочного желтого целлофана. Главный инженер развязал веревочку, перевернул мешок. Он слегка нервничал. На землю вывалилась груда денежных пачек. Пачки были разноцветные: зеленые, синие, серые, красные,
Евгений Семенович ожидал увидеть то, что увидел, но все же задохнулся, тихо вздохнул сквозь сжатые зубы.
– Все здесь?
– Все.
– Сложи назад.
Леночка присела на корточки и бережно – профессиональное движение всех кассиров – стала класть пачки назад в целлофановый мешок.
Громов сел опять под дуб и стал наблюдать за точными, хозяйскими движениями кассирши. Самое сложное было позади.
В ту ночь в бухгалтерии, после инцидента с пьяным Минаковым, Громову пришлось избить кассиршу, а потом уже потрясенную, сломленную, убедить, что наилучший выход для нее – взять все деньги, а свалить все на Минакова. Доказательства налицо: кассирша избита, деньги исчезли, Минакова видели входящим на завод пьяным.
Леночке было страшно, жалко Минакова, но Громов настаивал, убеждал, запугивал, соблазнял обеспеченным совместным будущим – это было главней, и Леночка согласилась…
Они тут же обсудили детали. Главный инженер сейчас уходит, прячет деньги в куче опилок возле столярной мастерской и проводит остаток вечера на людях, в городском ресторане, чтобы на него не пало и тени подозрения.
Леночка же все это время якобы лежит без сознания на полу в бухгалтерии. Из ресторана Громов звонит в бухгалтерию и говорит всего одно слово: «Привет». Оно означает – дело сделано.
После этого Перова бежит к проходной, изображает отчаяние, испуг, истерику и заявляет об ограблении заводской кассы.
Потом Евгений Семенович найдет способ вынести деньги с завода.
Случай представился только на вторые сутки после «ограбления века». Громов отдал приказ нарастить заводской забор в одном месте, где он был немного низковат.
Забор развалили, но, как и рассчитывал главный инженер, за смену сделать не успели, и на ночь забили кое-как дыру досками. Совершая вечерний обход завода, Евгений Семенович оторвал две доски и просто приставил их на место. Перова под предлогом перепечатки ведомости задержалась в бухгалтерии, пока на заводе не осталось никого, и через эту дыру вынесла деньги… Все прошло как по маслу.
И вот деньги лежали у ног Евгения Семеновича.
Леночка завязала мешок.
– Садись ко мне, – сказал Громов.
Кассирша бережно положила мешок на землю, подошла к сообщнику и села рядом.
– Ты сегодня какой-то необычный.
– Почему?
– Возбужденный, озабоченный какой-то…
– Дело есть, Леночка. Серьезное.
Глаза кассирши вспыхнули.
– Ты… мы убежим с этими деньгами? И начнем наконец-то жить?
Громов обнял за плечи Леночку, привлек к себе.
– Дурочка… Нас же сразу поймают.
Кассирша сникла.
– Да… да… Ты говорил… надо ждать, нельзя тратить, пока не забудут… Два года?
– Может быть, больше.
– О, боже! Как мне все надоело… Так хочется уехать отсюда…
– Мы и уедем. Будущее в наших руках. Сейчас я кое-что скажу тебе. Но для начала запомни вот что. То, что мы взяли – это не деньги.
– Не деньги? – удивилась Леночка.
– Да.
Я тебе не говорил раньше, чтобы не разочаровывать, а сейчас скажу. Не деньги. Мы проживем их за два года, а то и меньше. Нам нужно положение, связи… Чтобы взять настоящие деньги, и при этом никуда не бежать, остаться уважаемыми людьми. Вот в чем перспективная задача, Леночка. Взять и остаться уважаемыми людьми.– Сколько же… нам надо взять?
– Ну тысяч… пятьсот, семьсот…
– Пятьсот, семьсот? – ахнула Перова. – Это же почти миллион!
– Ну и что, миллион? – пожал плечами главный инженер. – Миллион-то в самый раз и будет…
Леночка порывисто обвила шею любовника, крепко поцеловала.
– Какой… какой ты необыкновенный! Слушай, а когда это будет?
– Скорее, чем ты предполагаешь. Сейчас как раз поговорим на эту тему.
Печать озабоченности легла на лицо Леночки.
– Ты говорил, – сказала она, – что намертво связан со Шкафом. Мы с ним должны делиться?
– Мы с ним не будем делиться.
– Но если он что пронюхает?..
– Он ничего не пронюхает.
– Но он такой проницательный…
– Твой Шкаф уже труп.
– Что?! – Кассирша невольно отшатнулась.
– Ну не в буквальном смысле, – усмехнулся главный инженер. – В переносном. Я его уберу со своего пути, нейтрализую. Мы с ним действительно были связаны. На самом первом этапе. Он кое в чем мне помог. Вынужден был помочь. – Громов опять усмехнулся. – Твой проницательный начальник оказался слепым кутенком. Теперь он мне не нужен. А людей, которые мне не нужны, я нейтрализую.
Леночка заглянула ему в глаза.
– И меня ты нейтрализуешь? Когда буду не нужна?
– Ты будешь мне всегда нужна.
– У тебя такие холодные глаза.
– Ну что ты… У меня нормальные глаза. Только они внимательные.
– Нет, холодные… Как, как… Вот у кошек бывают такие глаза, когда они что-то задумают.
– Что же могут задумать кошки? Как поймать мышь? Я тоже задумал поймать мышь.
– Нет… Кошки думают не только о мышах. Они коварные.
– По отношению к тебе я не коварный.
– Хотела бы верить, – вздохнула Леночка.
Громов погладил ее по волосам.
– Ты сегодня очень красивая…
– Я не успела сделать прическу.
– Ты и без прически… – Громов стал расстегивать на кофточке пуговицу…
– Не надо… Кто-нибудь пойдет…
– Кто здесь пойдет?
– А вдруг…
…Они лежали рядом. Крона дуба только на самой верхушке горела солнцем. Земля была еще теплая. С дуба изредка падали желуди и сухие листья. Листья падали осторожно, желтыми комочками обходили сучья своих еще зеленых собратьев и опускались на землю с покорным шорохом; желуди же простреливали крону, словно пули, с вызовом щелкали по земле. Листьям не суждено было возродиться – желуди несли в себе новую жизнь.
– А вот ревизор, – сказала Леночка. – Если его найдут… Ты его боялся. Правда, ты его боялся? Он что-то знает?
– Он учуял. Просто учуял, ничего он не знает. Есть такие люди – чуют за версту. Но его не найдут. Он попал в лабиринт, а оттуда нет выхода.
– А ты бы смог его спасти?
– Нет. Пещеры тянутся на тысячи километров, до самого моря.
– Откуда ты знаешь?
– Так говорят.
Они помолчали. Леночка о чем-то думала.
– Ведь ты его нарочно завел туда, – сказала она. – Я сейчас только догадалась.