"Мы не понимаем значение того или иного обстоятельства. Перед нами много шкатулок, а ключей нет… Замечайте события вашей жизни. Во всём есть глубокий смысл. Сейчас вам непонятны они, а в последующем многое откроется. Вся жизнь есть дивная тайна, известная одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств – всё промыслительно!"

Преподобный Варсонофий Оптинский

И появилась в семье тайна

По дороге с трудом движется женщина. Вокруг зги не видно из-за снежной бури, колючий снег залепляет лицо. Под лёгкой одеждой в байковом одеяльце от лютого холода спрятала младенца, заледеневшими руками прижимает малышку к себе, ребёнок плачет; мать непослушными губами пытается его успокоить, сильный порыв встречного ветра сбивает с ног, женщина падает.

***

Савелий тряс головой, обеими руками тёр глаза, пытался их открыть. Морок, внезапно навалившийся на него, начал проходить, но встать со стула сил у мужчины не хватило. С трудом разлепил веки, огляделся по сторонам: комната пуста, Любавы и ребёнка нет.

Издав похожий на рычание звук, Савелий собрался с силой, встал на ноги, качаясь, подошёл к входной двери, толкнул, та не поддалась. Снова толкнул, безуспешно. Выругался, прислонился к косяку, от отчаяния не мог сообразить, что делать; его охватил ужас: если не вернёт беглянку, его ждёт верная смерть. Карга не прощает тех, кто не исполняет её приказы. В ушах зазвенело, потемнело в глазах, Савелий начал оседать на пол. Очнулся от холода, с усилием поднялся, сел, прислонившись спиной к стене. Из-под двери тянет морозом, увидел щель, попытался подняться на ноги, с трудом ему это удалось, упёрся обеими руками в дверь, она слегка поддалась.

Выглянул, в сенях снег, а уличная дверь нараспашку. Натянул на себя тулуп, на голову треух, сунул ноги в валенки и вышел на двор. Пронизывающий ветер едва не сбил с ног, Савелий направился в загон, где стоял гнедой жеребец Буян. На свежем воздухе голова стала проясняться и появилась первая мысль: что же сделала Любава, что он впал в беспамятство и не слышал, как она с малышкой убежала? А вторая мысль была злая: сквозь землю, найду тебя – и мало тебе не покажется. И третья: запрягай Буяна – и в погоню!

У него одна дорога, а у Любавы их сколько?

И всё-таки он решил ехать в сторону Сафоновки, это деревня, куда могла пойти Любава, там живёт дальняя родственница по отцу. Об этом Савелий узнал, подслушав разговор с врачом, который приехал осмотреть беременную по указанию Карги и назвать срок родов. Определившись с направлением поиска, Савелий не мучился вопросом, сколько прошло времени с момента побега, убедил себя, что другой дороги у беглянки нет. Но коня не жалел и нещадно хлестал его кнутом. Молодой жеребец нрава норовистого, то храпит, то визжит от негодования, но ускоряться не хочет. Дорога была пустынной, появилась позёмка, тихо завывает ветер.

Погрузившись в мысли о своей участи, если не найдёт беглянку с ребёнком, Савелий не заметил, как стемнело, началась метель, пришёл в себя, когда понял, что не видно, где небо, где дорога. Испуг, злость, ненависть к Карге и этой дуре Любаве захлестнули сердце, он рванул вожжи, кнутом огрел Буяна, тот дико закричал и рванул с места, сани чудом не перевернулись. Савелий грязно выругался и придержал вожжи. Сзади послышалось тяжёлое дыхание с храпом, его обогнал вороной масти здоровяк конь, в возке сидел мужик, укутавшись в тулуп, лица его не видно, в руках держал вожжи, но ими не управлял.

Савелий обрадовался: человек едет в том же направлении, и двинулся следом, но Буян не поспевал за вороным конём, и вскоре тот скрылся в снежной пелене. Чертыхнувшись, Савелий стегнул жеребца, тот завизжал, но бег не ускорил. Спустя некоторое время Савелий увидел, что обогнавший их конь стоит, а мужик выходит из возка, придержав коня, увидел, как тот что-то поднял с дороги и положил в возок, не привлекая к себе внимания, проехал вперёд.

Митрофан Колосов возвращался из райцентра домой, до деревни Сафоновка оставалось не более двух вёрст. Внезапно усилился ветер, будто по мановению волшебной палочки, землю накрыло плотной пеленой снега, в одно мгновение исчезло всё: небо, звёзды и дорога. Сильный конь Богатырь, но и он с трудом про-двигается против ураганного ветра через снежные заносы на дороге, низко наклонив голову. Вдруг конь фыркает, громко ржёт и встаёт как вкопанный.

Митрофан выбрался из возка, прошёл вперёд и присвистнул – на дороге лежит женщина: ноги подтянуты к животу, руки прижаты к груди, слышится детский плач. «Как же ты здесь, милая, оказалась, да куда ж ты, голуба, идёшь, – сокрушается Митрофан. – Несчастная, от бессилия чувств лишилась». Аккуратно поднял женщину на руки, стараясь не выронить ребёнка, реакции на его действия не последовало, – ни глаза не открыла, ни слова не сказала, едва уловил слабое дыхание, живая, значит. Уложил в возок, накрыл сеном и тронул вожжи, у Богатыря словно крылья выросли за спиной, так резво он двинулся сквозь порывы ветра и снега.

Таисия то в окно глянет, а там, кроме бьющегося в стекло ветра со снегом, ничего не видно. То набросит на плечи тулуп и выйдет на крыльцо. Слушает, не заржёт ли Богатырь, предупреждая хозяйку, – возвращаемся, мол, домой, готовь мужу стол и мне торбу. Но нет, только ветер ревёт, сквозь пелену снега никого и ничего разглядеть невозможно. Вернётся в дом, перекрестится и шепчет молитву за здравие Митрофана. В очередной раз вернулась с улицы, села у окна, взяла в руки спицы, хотела вязать мужу носки, да задумалась, закручинилась и не слышала, как вернулся хозяин.

Открылась дверь, потянуло холодом, в проёме весь в снегу муж, и на руках у него – человек.

– Тася, женщина с ребёнком на дороге лежала, может, живые… – тяжело говорит он и на лавку у печи кладёт женщину.

Жена подошла к ней, разжала руки, расстегнула пальто и взяла ребёнка, отошла с ним в соседнюю комнату. Женщина, не открывая глаз, застонала, вытянулась на скамье, лицо осветилось улыбкой. Митрофан перекрестился, прошептал:

– Преставилась, мученица. А мы и имени твоего не знаем, как поминать-то будем.

– Фаня, девочка живая, но слаба очень, – и замолчала Таисия, поняла, что случилось.

Савелий оставил Буяна за оградой дома, в который вошёл с поклажей на руках мужик, подождал несколько минут, никто из дома не вышел, он, пригнувшись, пробрался к окну, глядел, что происходит внутри. Женщина развернула одеяльце и осматривала ребёнка, тот дёрнул ручками и ножками. Савелий быстро переместился к другому окну. А там мужик склонился над женщиной (в ней Савелий признал Любаву), что-то говорит, та не отвечает и не шевелится. В комнате появляется женщина, стоит спиной к Савелию, её лица не видит, а мужик крестится, показывая на Любаву. «Померла? – тяжело выдохнул, – Карга меня уничтожит. Хоть дитё живо, может, это спасёт от расправы?» – мелькнула мысль. Пригнулся, чтобы его не заметили случаем, бросился к коню, тот услыхал шаги хозяина, заржал, ему ответил Богатырь, Савелий бухнулся в повозку и зло рванул вожжи.

Со двора раздалось громкое ржание, встревоженно переглянувшись с женой, Митрофан стремительно вышел из избы. Следом за ним бросилась Таисия. Во дворе не было никого; выбежав за ворота, увидел, как по дороге быстро удалялись сани, седок в них нещадно махал кнутом, погоняя коня.

– Почему Богатырь заржал? – недоумевал Митрофан. – Мало ли кто мимо едет.

– Фаня,– зовёт жена,– здесь глубокие следы, кто-то в окна смотрел… – испуганно глядит на мужа.

– Странно всё, – только и молвил тот.