Дизель решает всё

— Что, так изменился?

— А это с какой стороны посмотреть! Прости, шутка. Я ж тебя последний раз еще в бинтах видел, не думал, что так оно все, — мастер смутился, подколки подколками, но и перебор может выйти.

— Новости какие есть?

— Есть, как не быть. ЗИЛ-5 заводские испытания считай что прошел, по мотору нареканий вроде нет. Станки в цехах уже полностью по-новому установили. Готово все, считай, к серийному производству. Вот только бабский участок пока отстает. Ну тот, что под насосы да форсунки специально организовали. Глянь, кстати, сюда.

Евдокимов протянул мне два кольца, на вид совершенно одинаковых. Сколько я их уже передержал в руках! Догадка лежала на поверхности, и я, ожидая утвердительный ответ, для порядка спросил:

— Жаростойкая сталь? Уже поставили на поток?

— Не совсем. Вот то, что в левой руке — это опытная тигельная плавка МИСиС. А то, что в правой — из Златоуста. Уж не знаю, какая светлая голова, но сообразила, что у них обломок клинка. Да и не постеснялась спросить у тех, кто в клинках лучше всех разбирается, в Златоусте то бишь. И представляешь, нашлась у них там сталь для нас подходящая! И с теми и с теми кольцами мотор нормально работает, ресурс не меньше, чем у ЗИЛ-2, будет. — Михалыч отобрал у меня детали и покачал их на руках, как бы сравнивая.

— Вот дурак! А я-то меч сломал! — сказал я в сердцах и еле удержался, чтоб не плюнуть. — Мозгов не хватило сообразить такую простую вещь!

— Да не казни ты себя! Все не предусмотришь наперед, — успокоил меня Евдокимов для порядка, но было видно, что мои переживания ему совершенно непонятны. — Ты, кстати, на работу-то когда?

— Да вот, больничный сейчас в контору занесу. Завтра у меня выходной по графику, так что, раньше послезавтра не ждите.

— К директору пойдешь?

— Да ну его к лешему! Сейчас чем-нибудь озадачит, опять без выходного останусь. Я и так из-за его торопливости даже к жене в роддом ни разу не наведался. Да и вообще, Михалыч, в отпуск я хочу.

— Так ты и так, считай, месяц и неделю в больнице валялся! Неужто мало? — искреннему изумлению мастера не было предела.

— Хорош отпуск, нечего сказать! Чем так отдыхать, лучше уж вовсе круглые сутки без выходных! — возмутился я и перевел разговор на гораздо более интересующую меня тему. — Кстати, ко мне туда чекист заходил, у вас тут он не отметился, часом?

— Был. Про твое происхождение, кстати, спрашивал. Ты точно не из эксплуататоров? А то мы тут все поручились, что ты самый что ни на есть пролетарий. По работе судя.

— Обижаешь.

— Ну и ладно. Бывай, Семен, дела.

Тепло распрощавшись с мастером, двинул свои стопы в сторону заводоуправления, точнее отдела кадров. И первым лицом, которое я там увидел, была Роза.

— Семен, какая неожиданная и приятная встреча! — кокетливо улыбаясь, встретила меня добровольная помощница. — Рвешься на работу, доделывать свой жутко интересный мотор?

В последней фразе сквозила неприкрытая ирония.

— Пожалел бы себя, отвлекся, что ли. С работы — в больницу, из больницы — на работу. Разве так можно? Сходил бы в кино или на танцы. Конечно, одному скучно, но я готова составить тебе компанию. По-дружески, разумеется. — И она посмотрела на меня так, чтобы не осталось ни малейших иллюзий, что о дружбе речь и не идет.

— Ценю твою настойчивую заботу, — ответил я в том же ироничном тоне, делая ударение на слове «настойчивую», — но мне действительно необходимо заняться своим жутко интересным мотором. Боюсь, придется посвятить этому делу всю оставшуюся сознательную жизнь, а отдыхать буду на том свете. Составить мне компанию, по понятным причинам, не прошу.

— Ну что ты такое говоришь! Если не хочешь в кино, могу тебе по работе помочь. Чертежи, какие там составить или записку пояснительную написать. От чистого сердца, честно!

Ага, чертежи двигателя ей с пояснениями! И почему я дурачком не уродился? Мог бы сегодня вечером недурно провести время в интимной обстановке… Хотя есть у меня для тебя одно дельце.

— Роза, — перешел я на строгий тон, — если ты действительно хочешь помочь, то сделай мне вот что. Мне для дела нужна справка по Грузии. В смысле по успехам в народном хозяйстве этой республики и по ее руководителям. Посмотри, пожалуйста, подшивки газет, наверняка какие-то заметки были. Может, еще где данные найдешь, справочники, отчеты какие-нибудь. К завтрашнему вечеру сможешь?

— Постараюсь, не знаю, неожиданно как-то… А тебе зачем?

Эк тебя озадачило! Еще бы, если она уложится в срок, а для этого ей надо работу бросать прямо сейчас и бежать в библиотеку, это будет настоящим трудовым подвигом. Или придется допустить, что ей кто-то помогает. Заодно и вброшу лишнюю информацию для загрузки мыслительного аппарата.

— А это затем, красавица, что думаю завод моторный там построить в самый раз! Надо же сразу понять, с кем придется работать.

— Постой! Это ты о чем?

Ну надо же! Так глупо попасть! Лихачев, будь он неладен! Что за манера к добрым людям со спины подкрадываться!

— Ты имей в виду, Любимов, пока мотор в серии строиться не будет, никуда не отпущу! Ни в какую Грузию! Умник нашелся! Сейчас, значит, нас с панталыку сбил своим мотором, он, не дай боже, паршивым в серии окажется, а спросить и не с кого уже! Изобретатель уехал на юг! Других с толку сбивать! — Негодованию директора, начавшему подозревать меня в смертном грехе — неверности ЗИЛу, не было предела.

— Спокойно! Двигатель мы в серию запустим. Другого пути у нас уже нет! Другое дело, что для этого потребуется. И в первую очередь — ликвидировать бардак на заводе! — это я, конечно, палку перегнул. На Ивана Алексеевича смотреть больно.

— Это какой бардак? Все у нас по графику, распорядку. Трудовая дисциплина, опять-таки. — Лихачев растерянным голосом, оглядываясь вокруг, будто ожидая поддержки, начал ни с того ни с сего оправдываться.

— Какой-какой?! Вон! Даже труба котельной световой сигнализацией не оборудована! Полетит самолет какой ночью, врежется и завалит нам трубу! И что?! Завод встанет, план рухнет! — в запале нашел я первый попавшийся повод придраться, понимая уже, что сильно погорячился и, сбавив в конце тон.

— Да, это правда, — совсем упал духом директор, но встрепенулся и тут же спросил: — А разве где трубы освещают ночью?

— Должны. Сам подумай, Иван Алексеевич, пустяк же! А убережет от немалых бед, — теперь оправдывался уже я, чувствуя себя виноватым за такой «наезд», в общем-то, на ничем не провинившегося человека. И, воспользовавшись тем, что Роза благоразумно предпочла скрыться, добавил: — Лексеич, ты это, извини, погорячился я. Не собираюсь я никуда.

— Ладно, распоряжусь, чтоб лампочки повесили, — ответил Лихачев еще под впечатлением. — А Грузия-то чего? Зачем тебе, если не уходишь никуда?