Дизель решает всё
Шрифт:
— Да, понимаешь, мысль была частично решить проблему сырья за счет внешних источников. Монголия. Они бы нам с радостью и шерсть на сукно, и мясо продали, мы бы им тряпки, стройматериалы, топливо, корма поставляли. Только железнодорожную сеть там разворачивать нерентабельно. Остается автотранспорт. Машины мне обещали в «шерстяные» колонны выделить только «после удовлетворения внутренних потребностей», вот так. Но автопробег Москва — Владивосток все-таки будет, посмотрим, как автотехника себя в степи покажет.
— Про пробег слышу первый раз. А насчет Монголии… У нас что, своих степей мало?
— Хватает, на них нам лимит будет выделен в ближайшее время.
— Да пройти-то пройдут, что там такого особенного? Степь ровная как стол, летом сухая. Там даже дорог не надо, направлений хватит. А с лимитами подшаманить можно по уму. На одну машину три-четыре прицепа заказать.
— Хитро. ЗИЛ сейчас из автопрома выведен, получится машины и прицепы из разных контор поступать будут, поэтому вопросов несоответствия количества, скорее всего, не возникнет. А мы, одним махом, в три-пять раз большую территорию охватим. Хитер! А потянет машина?
— Шерсть относительно легкая, но объемная, пять тонн в один ЗИЛ вряд ли запихнешь, с прицепами так же. Думаю, даже пять прицепов с шерстью потянет. Вот будет пробег, там и испытайте такую систему.
— Обнадежил ты меня, племяш. Ну давай по последней, за нашу партию, и по домам, а то время уже позднее.
Уходил я от наркома, так и не сделав для себя однозначных выводов относительно этого человека. Время и дело покажет, что он представляет. Жаль, конечно, что мне он ничем, кроме бытовухи, помочь не может. Хотя… Черт! Надо было ему насчет синтетики как-нибудь намекнуть! Жаль, дельные мысли приходят в пьяную голову сильно запоздав. А может быть, это и хорошо, что не ляпнул ничего сейчас, будет время подготовить почву для такого решения. Посмотрим еще, как он с пороховой проблемой справится. Хотя шины с синтетическим кордом хотелось бы иметь еще вчера!
Яркое апрельское солнышко, уже перевалившее за полдень, ярко освещало арсенал, на который выходили окна кабинета вождя. До первомая остались считанные дни, и снег давно уже растаял, а почки деревьев набухли и вот-вот готовы были распуститься яркой и чистой зеленью. Природе не было никакого дела до людских забот, она просыпалась под шелест свежего влажного ветерка и щебетание птиц, ее голоса несмело проникали сквозь приоткрытую форточку в помещение, где разговаривали трое, узкий круг, необходимый для решения конкретной задачи.
Разговаривали по-грузински, пользуясь тем, что все были земляками, и размеренные глухие слова Сталина перемежались со звучными репликами Орджоникидзе и четкими, сухими фразами Берии.
— Значит, товарищи, вы считаете, что создавать центральное КБ по дизелям, подобное тем, которые мы организовываем в области авиации и артиллерии, преждевременно? — Сталин сделал какую-то пометку на листе бумаги и посмотрел на собеседников.
— Не совсем так, товарищ Сталин, — Берия сидел, напряженно выпрямив спину и высоко держа голову, — в настоящей ситуации, считаю, это вообще не нужно и опасно.
— Опасно? Чем? Мы имеем два сильных КБ в Москве, которые хорошо кооперируются между собой. А вот другие коллективы в создании быстроходных дизелей не достигли пока значимых результатов. Разве не нужно помочь товарищам из Ленинграда и Харькова?
— Опасно тем, что самым результативным конструктором и наиболее очевидной кандидатурой на должность главного конструктора центрального КБ является товарищ Любимов. Ему такую ответственность доверять нельзя! «Темная лошадка».
— Темная, светлая, какая разница? —
Орджоникидзе возмущенно перебил своего подчиненного, активно жестикулируя руками. — Главное, он дает моторы! В отличие от других, которые только на теории и кляузы способны! Да так дает, что мы за ним не успеваем! Что еще требуется? Люди нужны! Дадим людей, привлечем другие КБ, они вдесятеро больше сделают!— Это верно, но только отчасти. Другие коллективы тоже могут дать неплохие моторы, а делать ставку всего на одну конструкцию опасно. Нужна страховка обязательно.
— Способны? Не вешайте нам лапшу на уши, товарищ Берия! Все, что я до сих пор видел, использовало зиловские насосы. Других отечественных просто нет. И импортные форсунки, потому что, видите ли, наши шариковые не годятся. — Орджоникидзе издевательски усмехнулся и добавил: — К тому же называть моторами опытные двухцилиндровые блоки преждевременно.
— Все равно, работать по другим схемам надо. Нельзя складывать все яйца в одну корзину. В ЦНИДИ сильно сомневаются, что схема Любимова будет работать в легкосплавном варианте. Если это верно, то традиционные моторы себя еще покажут.
— Поэтому вы и поручили Мамину с «Коммуниста» сделать мотор по схеме Любимова? — подколол нарком своего подчиненного.
— Это была инициативная разработка! Мамин сам этот мотор сделал! Да и как не сделать, если все комплектующие в наличии?
— Но Любимову ничего не сказали, верно? — наседал Орджоникидзе.
— Я не обязан перед ним отчитываться! — вспылил Берия.
— Может, товарищ Берия, вы и передо мной не должны отчитываться? — вмешался Сталин. — О каком моторе речь? Почему я ничего не знаю?
— Товарищ Мамин правильно понял, что пусковой двигатель ЗИЛ является фактически черновой «половинкой» мотора Любимова, только уменьшенных размеров. Готовый пример в лице ЗИЛ-5 и ЯГ-10 был перед глазами, поэтому собрать четырехцилиндровый мотор в 90 лошадиных сил труда не составило. Мотор передан в НАМИ. Теоретически, имея вдвое большую мощность, но и вдвое большие обороты, он может быть установлен на шасси ГАЗ-АА, надо только изменить передаточное отношение ведущего моста. Если все получится, то грузоподъемность усиленного ГАЗа можно увеличить до двух с половиной тонн.
— А почему молчите? Это же ГАЗ, огромный завод! Может, вы уже между собой все решили?
— Товарищ Сталин, докладывать не о чем! — Берия слегка покраснел. — Мотор экспериментальный, его топливная аппаратура такая же, как у Д-100-4. ГАЗ дизелями мы при всем желании обеспечить не сможем, значит, и говорить не о чем. Другое дело, если Любимов успешно завершит разработку нового топливного насоса «комбинированного» типа, который позволит строить двух и четырехцилиндровые моторы примерно одинаковым темпом. Или если Мамин сделает компрессор для оппозита, тогда получим мотор в 45–50 лошадиных сил. В любом случае, ГАЗ не приспособлен к производству таких дизелей и потребуется переоснащение, вот тогда уже будет, что обсуждать.
— Вот! Все опять в зиловское моторное КБ упирается! — торжествующе сделал вывод Орджоникидзе. — С какой стороны ни посмотри. Хоть с насосом, хоть с компрессором. Товарищу Мамину, используя уже полученный однажды в Москве опыт, будет гораздо проще. Верно, товарищ Берия? Почему вы товарища Любимова затираете? Почему представления на Трудовое Красное Знамя на него от вас не поступило? Он его с лихвой заслужил. Товарищ работает, двигает индустриализацию, вы не помогаете и не цените. Будет он и дальше так работать? Как это на индустриализации отразится?