Длинный

Примерно за неделю до отъезда, друзья решили хотя бы сохранить самое ценное, что имелось в избушке, и то что невозможно было забрать с собою. Все же ее хозяин, даже будучи мертвым очень сильно помог приятелям обеспечив их жильем и едой в самое тяжелое для них время. Вдобавок ко всему, Леха обрел фотографии родителей, о чем не смел и мечтать. В общем в благодарность всему этом, было решено отобрать самые ценные вещи, имеющиеся в доме и сделать захоронку, чтобы эти вещи не пропали даром. В какой-то степени друзья считали своим долгом поступить именно так. Поэтому, чуть в стороне от дома, на достаточно приметном месте была выкопана яма, куда поместили самый прочный из сундуков, имеющихся в доме. Предварительно осмолив его снаружи, его поместили в выкопанную яму, и уложив внутрь остатки от разрезанного паруса, сложили на него все оружие, кое-какие инструменты, документы, оставшиеся от прежнего хозяина и несколько книг. Все это обернули парусиной и залили остатками вара. После чего место было засыпано землей, а друзья крепко накрепко запомнили это место. Кто знает, как сложится судьба. Вдруг, когда ни будь удастся вернуться сюда и откопав клад воспользоваться этими вещами. Пока же их ждал ялик, и долгий путь в неизвестность.

Новый парус прекрасно встал на имеющуюся мачту, рундуки, имеющиеся на лодке, были заполнены едой в дорогу. Из оставленного в избушке оружия, после долгих сомнений и раздумий все же было взято с собою охотничье ружье с двумя десятками зарядов, к нему. Правда перед этим, Длинный решил его несколько "модернизировать". Ружье бралось с собою скорее в качестве последнего шанса для обороны, нежели для охоты, в которой не он, ни Леха ничего не понимали. А вот иметь под рукой оружие, которое при необходимости сможет хотя бы отпугнуть, или остановить противника, было необходимо. При этом Длинный склонялся к самому жесткому варианту. Поэтому заряды для ружья подбирались не с мелкой дробью, а с крупной картечью. Само же ружьё, лишилась почти половины своего ствола, и почти полностью приклада. В итоге получилось оружие, чем-то напоминающее мощный дерринджер, правда не совсем карманного типа, но тем не менее дающее неплохой шанс выжить в непростой ситуации.

Леха настаивал еще и на малокалиберной винтовке, которая ему очень приглянулась, но Длинный объяснил ему неуместность подобного желания. Дело том, что данная винтовка слишком специфична. В силу слабого патрона, годна только для отстрела мелких животных, например тех же белок. А для каких-то других целей совершенно бесполезно. Для той же обороны например. Он рассказал приятелю, что бывали случае, когда пуля выпущенная из нее застревала в обычном ватнике или шинели, не нанося противнику никакого вреда. Разумеется если попасть в глаз, можно убить и такой пулей, но для начала попробуй попади. И в тоже время, при всей ее бесполезности в этом плане, она считается оружием, со всеми вытекающими от сюда. Вот и получается, что при невозможности самому адекватно ответить на нападение, можно спровоцировать на это своего противника. Поэтому винтовку было решено оставить в доме. Из инструментов, друзьям добавилась к имеющемуся топору, небольшая можно сказать походная пила, складывающаяся по принципу перочинного ножа в ручку. Разумеется, толстый ствол ею не отрежешь, но даже в таком виде она была очень удобна. Посуда, тоже была заменена на более удобную. Все же бывший хозяин был охотником и все это имелось у него в достаточном количестве и самого лучшего качества. Все же самым странным, по мнению Длинного, при таком разнообразии огнестрельного оружия, в доме не нашлось ничего компактного, вроде того же револьвера, или чего-то подобного. Обычно, как описывалось это в многочисленных книгах, охотники всегда имеют при себе нечто подобное. Мало ли что может произойти, и револьвер, как оружие последнего шанса, может быть очень даже необходим. Вспомнилась даже фотография из будущего с Леонидом Ильичом Брежневым на охоте, где тот держа в руках карабин имел подвешенный на поясе револьвер.

Самыми главными приобретениями, по мнению Длинного были карманные часы, даже на вид выглядевшие очень дорого, оставшиеся от прежнего хозяина и подробные карты местности, сшитые в одну папку и позволяющие рассчитывать дорогу не только по реке, но и в большей части Европы, где видимо побывал в свое время Граф. При этом во многих местах имелись отметки обозначавшие видимо места его ранних стоянок, или особенно понравившихся мест. При этом при каждой такой отметке, имелась сноска, на которой были выписаны какие-то цифры, и фразы, порой обозначающее вообще, или что-то очень редкое или не несущее никакого смысла. Впрочем учитывая другие записи в нескольких дневниках, нечто подобное встречалось и там, и потому воспринималось просто необычной причудой, одинокого человека.

Полностью экипировавшись и приготовившись к дальнему переходу, друзья решили покинуть ставший таким родным дом и в один из вечеров отплыли от пристани, и поймав легкий ветер устремились вниз по течению Дона, навстречу новым впечатлениям.

Глава 13

13

Вечер был выбран из-за некоторых записей, найденных в избушке Графа. В его дневниках неоднократно отмечено, что в казачьей станице Цимлянской, расположенной примерно в пятидесяти верстах ниже по течению, любого путешественника, спускающегося вниз по реке, ждет очень нерадушный прием. Вот несколько строк из тех записей: «Если идущий по реке вооружен, опасен, знаком казакам и зарекомендовал себя именно с этой стороны, жди косых взглядов и опасайся возможного удара в спину. И тебе очень не повезет если хотя бы на миг, потеряешь бдительность. Если не проявляешь агрессии, значит показываешь свою слабость, в этом случае нападение на тебя гарантировано». Далее было описано, что собственно поставленная на реке станица и живет в основном с обирания проплывающих, и с добычи соли. И если на промысел последней уходят в основном в теплое время года, то с реки кормятся постоянно. «Я бы не советовал любому путешественнику даже останавливаться в станице, а проплывать мимо нее лучше всего или поздней ночью, или ранним утром, и дело не в трусости, а скорее в том, что как бы не был смел, но на лодке или баркасе, все равно будет меньше людей, чем казаков, желающих поживиться за твой счет».

Из когда-то прочитанной истории этих мест, Длинный знал, что все это имело место. Правда насколько он помнил ту самую историю, советская власть в станице была установлена еще в 1921 году. То есть как минимум полгода здесь хозяйничали большевики. Но вот изменилось ли что-то с речным рэкетом, история об этом скромно умалчивала, и скорее всего потому, что больших изменений не наблюдалось. Разве, что теперь казаки делились с новой властью.

Судя по карте, станица большей частью находилась на правом берегу, а расстояние между берегами доходило до пятисот метров, Ночь была достаточно темной, и потому наш герой очень рассчитывал, что ему повезет и он сможет проскочить незамеченным. В крайнем случае ему есть чем встретить любителей легкой наживы, и он совсем не собирался стрелять в воздух, чтобы кого-то напугать. Картечь, заряженная в патроны, сама найдет своего избранника. Вначале хотел отказаться от этой затеи, и попробовать проскочить на удачу, не вооружаясь дополнительно. Но подумав отказался от этой затеи. Это на буере, можно поймать ветер и пролететь мимо если и замеченным, то все же с некоторой гарантией, что тебя не смогут догнать. А на парусной лодке с ее максимальной скоростью в десять-двенадцать верст в час, это просто нереально. Казакам достаточно будет спустить на воду шестивесельный баркас, и самое многое через полчаса ты будешь в их руках. Да, что об этом говорить, если, выйдя от пристани примерно в десять часов вечера, они добрались до станицы только под утро, проплыв пятьдесят верст за шесть часов, то есть скорость оказалась даже ниже расчетной. Поэтому, ружье, или вернее то, что от него осталось, было взято с собой, и проверено в деле перед отъездом.

Возможно приятели и подверглись бы атаке с берега, но судя по некоторому шуму, чуть в стороне, ближе к берегу, кто-то уже попытался пройти мимо станицы, чуть раньше друзей, и как раз сейчас, «добровольно» жертвовал все нажитое непосильным трудом, на нужды красных казаков. Но все равно, друзья постарались прикинуться ветошью и проскочить незамеченными, а то, кто их там знает, вдруг покажется мало и нападут еще и на них. Но вроде бы пронесло, и когда станица скрылась за парой изгибов Дона, приятели облегченно вздохнули, и позволили себе наконец закурить, и поделиться впечатлениями.

Решив не останавливаться, друзья продолжили путешествие. Тем более, что по большому счету именно сейчас остановка была не нужна. Собираясь в путь, было приготовлено достаточно еды и питья, чтобы хотя бы до следующего вечера чувствовать себя вполне прилично. Конечно рано или поздно придется остановиться, и лучше это сделать как можно дальше от буйных поселений. Хотя, как раз сейчас трудно было гарантировать лояльность других. Все же прошлогодняя продразверстка задела не только Поволжье. Просто именно там это проявилось в большей степени, чем где-то еще. Поэтому перед тем как остановиться нужно было выбрать не слишком заметное местечко.

Судя по имеющимся картам друзьям оставалось пройти около двухсот пятидесяти верст. Продуктов в дорогу было взято достаточно, поэтому чтобы не слишком светиться и не подвергать себя излишнему риску, провоцируя местных жителей, приятели строили свой маршрут так, чтобы проходить мимо крупных поселков и городков в темное время суток. Благо, что торопиться было некуда и можно было останавливаться в любое время, и большую его часть, посвящать отдыху, рыбалке или наконец занятиям. Чистописание разумеется пришлось пока отложить, а вот изучение языка или чтение остались вполне доступны. Вдобавок ко всему, изучение языка превратилось в некую игру, которая тем не менее давала ощутимые результаты. С некоторых пор, друзья старались большую часть времени общаться на Испанском. Проходило это довольно весело. Даже если не учитывать Российский акцент, который однозначно при этом присутствовал. Строя какую-то фразу, приходилось или вспоминать то или иное слово или зарываться в словарь, взятый с собой в дорогу. И после того, как фраза была составлена и произнесена, словарь тут же перекочевывал в руки другого собеседника, который в свою очередь пытаясь осмыслить сказанное тоже начинал искать перевод непонятного слова. Иногда случалось так, что из-за неправильного произношения, найденное слово меняло весь смысл перевода, и тогда над рекой разносился оглушительный смех.

В итоге двести пятьдесят верст пути друзья преодолели почти за неделю.

На небольшой пристани, уже находясь практически в черте города Ростов-на-Дону, им попался дотошный старичок, тут же обменявший их суденышко, на небольшой домик находящийся на его подворье и использующийся в качестве летней кухни. Теперь продав свой ялик, друзья получили возможность жить в этом домике до конца июля. А так как ялик все равно предполагался на продажу, то приятели решили, что такое предложение вполне соответствует их планам. Задерживаться здесь очень надолго они не собирались, предполагая уйти еще южнее примерно в район Одессы. А продолжать путешествие по морю было бы верхом глупости. Все же ялик речное судно и выходить на нем в море, было бы опрометчиво. А самым большим удивлением для Длинного стал тот факт, что Леха оказался уроженцем Ростова-на-Дону.

— А, разве я этого не говорил? — Удивленно спросил он.

Более того, он даже помнил свой бывший адрес. И этому нашлось вполне банальное объяснение. Как оказалось, едва Леха научился относительно хорошо разговаривать, как мать научила его фразе, которая поможет вернуться домой, если он вдруг случайно заблудится или потеряется. В этом случае он должен был подойти к любому городовому и произнести: «Я Алексей Сабуров, живу на Николаевском переулке дом семь». Вот такая заботливая мама. Разумеется, ничего подобного в то время не произошло, но зато сейчас, Леха точно смог сказать где именно он жил до отъезда отсюда. Впрочем, нечто подобное было и в детстве Длинного, правда тогда его мама заставляла запомнить только свое имя. Возможно тогда этого было достаточно, во всяком случае, по мнению мамы.