Для крутых закон не писан

— Садитесь, — предложил банкир, и комитетчик уселся в кресло у затемненного жалюзи окна. Тарасов разместился в кресле напротив и предложил гостю: — Вино, водка, коньяк?

Генерал от выпивки отказался и предложил перейти к делу.

— Итак, — банкир вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку долларов и положил на стол перед Нефедовым. — Вот аванс.

— Да. — Генерал мигом забрал пачку и, не пересчитывая, запихнул в карман. — У меня тоже для вас есть информация, та, что вы просили.

— Про капитана Бугрова? — спросил банкир, а генерал удивленно взглянул на него и кивнул.

Он вынул из кармана конверт и передал предпринимателю. Тот взял его, открыл, вынул несколько фотографий и стал рассматривать, а находящаяся сзади него видеокамера смогла запечатлеть их. Николай придвинулся к экрану и стал всматриваться в маленькие фото. На них были изображены женщина и ребенок, но лиц из-за нечеткости картинки различить было невозможно.

Тарасов посмотрел на них и, к удивлению генерала, произнес:

— Это жена и ребенок капитана Бугрова. А здесь, — он указал на листок, — его домашний адрес и адрес родителей.

Николаю показалось, что Виктор Тарасов сознательно подставляет генерала Нефедова, так же как некогда Дэвид Уинслоу и Ральф подставляли самого Тарасова. Хотя, может быть, капитану это лишь показалось. Но генералу, видимо, так не казалось, и он продолжал мирно сидеть в удобном кожаном кресле в уютном офисе предпринимателя.

Бугров включил ускоренный просмотр и за пару минут досмотрел фильм до того места, где в кабинет к Тарасову вошел Иннокентий Виноплясов. Виктор передал ему фотографии Люси и Павлика, адрес квартиры Бугровых и приказал как можно быстрее захватить их в заложники. Также банкир опрометчиво посетовал, что капитана Бугрова не грохнули в кафе «Хмель», на что Кеша ответил:

— Больно уж верткий, удачливый оказался этот козел.

Николай досмотрел фильм до конца, выключил воспроизведение, вынул диск, обесточил ноутбук и закрыл его. Вышел из машины, подошел к «БМВ» и взглянул на подавленную, тихую Марину Тарасову.

— Спасибо тебе, ты добыла уникальный материал, и он мне поможет разоблачить негодяя и предателя.

— У Тарасова в сейфе много дисков с подобным компроматом, — проговорила Марина.

Бугров кивнул и добавил:

— Поедешь домой или отправишься со мной в морг?

— Ты езжай, а я пока тут посижу.

Николай сел в «Хаммер», завел двигатель и отправился в госпиталь имени Бурденко, где в морге находились его жена и родители. По христианскому обычаю похороны Людмилы были назначены на сегодня, а матери и отца на послезавтра.

Бугров в который раз посмотрел на часы и отметил, что уже без двадцати минут десять. Он обещал полковнику Давыдову, что приедет в полдесятого, но опаздывал. Он не стал ему звонить и сообщать о времени своего прибытия, так как был уверен, что доберется до госпиталя за пятнадцать минут. Но перед этим он заехал на берег протекающего неподалеку канала имени Москвы и остановился в безлюдном месте недалеко от городского пляжа.

Николай вышел, забрал из машины ракетную установку «игла», автоматы Калашникова, пулемет «максим», ленты к нему, стреляные гильзы, отнес все это к реке и утопил. Себе оставил только не использованный в расстреле бандитов и охранников банкира пистолет Макарова и две обоймы. Он промыл речной водой салон машины, сел за руль и отправился в морг.

А Дмитрий Сергеевич Давыдов выполнил свое обещание по поводу организации похорон и обеспечения безопасности. Днем раньше он связался с похоронным агентом, заплатил ему нужную сумму и подписал договор об оказании ритуальных услуг при погребении Людмилы Бугровой.

Потом он приказал командиру группы спецназа полковнику Воробьеву обеспечить безопасность капитана Бугрова на похоронах, и тот разработал план специальной операции. Тридцать спецназовцев в штатском были привезены к госпиталю и размещены в наиболее удобных для нападения местах. Блокировали все подходы к моргу и напрочь исключили возможность нападения на Николая во время похорон. Далее, по плану полковника Воробьева, спецназовцы должны были проследовать вместе с Бугровым и похоронной процессией на Николо-Архангельское кладбище и пробыть там до конца траурной церемонии.

Алексея Толмачева этот план не вдохновлял, но, за неимением лучшего, он принял его, как и полковник Давыдов. Алексей высказал свои предостережения по поводу возможного нападения, но Давыдов отмахнулся от них, парировав, что только самоубийцы осмелятся напасть на напичканный комитетчиками морг госпиталя.

И вот капитан Бугров подкатил на прострелянном, обожженном взрывами, абсолютно без стекол «Хаммере» к воротам госпиталя, предъявил удостоверение охраняющим их спецназовцам и милиции и беспрепятственно проехал на территорию. Когда он остановился у морга, то увидел встречающих его полковников Давыдова и Воробьева и старшего лейтенанта Толмачева.

Дмитрий Сергеевич осмотрел пробитый пулями американский армейский джип, цокнул языком и отрицательно покачал головой.

— Значит, это ты устроил побоище на Рублевке?

Ему доложили о происшествии через пять минут после его начала, но, будучи занятым подготовкой похорон жены Бугрова, он не поехал туда, а направился в госпиталь. На Рублевку выехал генерал Нефедов с бригадой следственного управления контрразведки ФСБ и МУРа. Они начали обследование места преступления и сбор улик, но никак не могли предположить, что устроителем бойни является капитан Бугров.

Теперь, после осмотра «Хаммера», Давыдову, Толмачеву и Воробьеву стало ясно, кто учинил расстрел иномарок.

— Как ты все это объяснишь? — упер руки в бока Давыдов и с ехидной миной на лице уставился на капитана.

— А никак. — Николай вышел из машины, сбросил бронежилет, вынул из-за пояса пистолет Макарова и запихнул его в карман брюк. Взял с сиденья ноутбук и диски и захлопнул дверцу. — Я и небезызвестный вам Виктор Александрович Тарасов проезжали на его машине модели «Хаммер» по Рублевскому шоссе, когда рядом с нами на обочине взорвалась бомба. В машину начали стрелять, он дал полный газ и выехал из-под обстрела. Несколько пуль попали в Тарасова, и он вскоре скончался. Я приехал сюда в морг, хочу сообщить вам о нападении и сдать труп. Могу написать объяснительную записку.

— Ах так, — начал сердиться Давыдов, — в кошки— мышки вздумал играть, капитан?

— Да так, я ни в чем не виновен и ничего противозаконного не делал, — с наивной улыбкой ответил Бугров.

Толмачев, Воробьев, а за ними и Давыдов заглянули на заднее сиденье внедорожника и увидели тело банкира.

— Это ты его? — уже спокойней спросил Дмитрий Сергеевич.

— Нет, его убили те, кто стрелял в нас на Рублево-Успенском шоссе.

— Значит, чистосердечного не будет, — подытожил полковник и хотел влезть в салон «Хаммера», как вдруг у него в кармане запищал телефон, он вынул его и поднес к уху.