Для спящих ночь, для стражи день…

— Конечно, это никуда не годится, но я в этом не виновата.

— Нет, виноваты! — внезапно набросилась на нее сиделка. — Вы крутились тут, чтобы первой увидеться с доктором, и научили его, что сказать. Но не думайте, что справитесь со мной. Я все вижу, а если что-нибудь упустила, то нюхом чую. Мы еще посмотрим. Если я сумею провернуть один номер — а у меня есть кое-что в запасе, вам придется провести ночь в Синей Комнате.

Элен не только была испугана сверхъестественной проницательностью сиделки, но и поняла, что та с жестокостью палача, пытающего свою жертву, играет на ее страхе перед леди Варрен.

Чтобы избавиться от общества сиделки, Элен быстро вышла в холл, где профессор говорил с кем-то по телефону. Он поднял руку, подавая ей знак не уходить, потом повесил трубку и сказал:

— Они могут прислать нам новый баллон только завтра, но до одиннадцати часов ночи можно получить баллон у них, если кто-нибудь за ним приедет. Мисс Кейпел, пожалуйста, скажите Оутсу, чтобы он немедленно выезжал.

Элен без всякого удовольствия передала этот приказ Оутсу, который развалился в кухне перед огнем и наслаждался первой трубкой, которую смог закурить после работы. Она восхищалась его сдержанностью и дисциплинированностью, которой он научился во время службы во флоте. Оутс немедленно встал и начал зашнуровывать ботинки.

— Как раз тогда, когда я мечтал хорошенько поваляться,— заметил он. — Вот так мы и живем.

— Может, попросить поехать мистера Райса вместо вас?

— Нет, мисс. Приказ есть приказ, и хозяин сказал, чтобы ехал Оутс. Кроме того, я не доверил бы ему машины. Никто, кроме меня, не заставит мою милашку карабкаться по этим холмам.— Он повернулся к жене: — Закрой за мной дверь, когда я выйду. И помни: пока меня нет, тебе надо быть вдвое осторожнее.

Элен охватила внезапная тревога при мысли, что она теряет такого защитника. Видя его гигантскую фигуру и добродушное лицо, она чувствовала себя в безопасности. Ее вовсе не утешало то, что, возможно, она сама виновата в отъезде Оутса.

«Если бы я сжала зубы и оставила в покое доктора, он не сказал бы, что старуха в критическом состоянии, и тогда Оутса не отослали бы ночью, — подумала она. — Профессор сказал, что мы сами… «совершаем естественные и, очевидно, необходимые для нас действия». Но разве кто-нибудь подталкивал меня сделать это?»

Вдруг она вспомнила, как сестра Баркер пугала ее, и вздрогнула.

— Ах как бы мне хотелось, чтобы вы остались дома!— сказала она Оутсу.

— И мне тоже, мисс, — ответил тот. — Но с вами ничего не случится, ведь в доме остается еще пара здоровых молодых парней, не говоря уже об этой сиделке.

— Когда ты вернешься? — спросила миссис Оутс.

— Как только исполню приказ. — Он повернулся к Элен: — Скажите хозяину, что я заведу машину и подожду его на дороге перед домом, вдруг он захочет поговорить со мной.

Элен передала послание профессору, который вернулся в кабинет. Он старался сдержать раздражение, но было заметно, что ее приход ему неприятен.

— Благодарю вас, мисс Кейпел, — сказал он. — Но Оутс знает, за чем его послали и где это взять.

Элен очень хотела, чтобы Оутс поскорее уехал и быстрее вернулся. Она вышла в прихожую, защищенную от бешеной бури лишь дверью. Ветер ударял по крепким дубовым доскам, словно кулак в железной перчатке, потоки дождя с ревом низвергались по трубам, и Элен, чувствуя себя одинокой и покинутой, еще сильнее пожалела, что лишилась Оутса.

Она услышала, как он вывел машину из гаража, и ей захотелось открыть дверь, чтобы попрощаться с ним. Но она вспомнила, как буря ворвалась в дом вместе с доктором Перри, как замигала и едва не потухла лампочка, и отказалась от этой мысли.

Дряхлый мотор издал несколько громких протестующих хлопков, похожих на отдаленные взрывы, потом загудел, и машина тронулась. Элен еще постояла, пока звук мотора не замер вдалеке, и с упавшим сердцем проскользнула в холл, где застала оживленную перепалку между мисс Варрен и Стефаном Райсом.

— Это правда, что у вас в спальне собака? — спросила мисс Варрен.

— Святая правда, — вызывающе ответил Стефан.

— Немедленно уберите ее в гараж.

— Очень жаль, но никак невозможно.

Обычно спокойная мисс Варрен вышла из себя.

— Мистер Райс, — сказала она, — будьте любезны, послушайте меня. Я не потерплю животное в этом доме.

— Все будет в порядке, — успокоил ее Стефан. — Я сегодня же смоюсь и возьму с собой собаку.

— А куда вы пойдете? — поинтересовался Ньютон, который вышел в холл и стоял в ленивой позе, засунув руки в карманы и с интересом наблюдая за ходом поединка.

— Конечно, в бар. У них найдется место, где я смогу провести эту ночь. И они будут рады приютить мою собаку.

Симона, которая тоже вышла в холл, громко возразила:

— Не будьте ребенком, Стив. Вы не доберетесь туда в такой дождь. Вы оба промокнете до костей.

Стефан немного смягчился, глядя через открытую дверь гостиной на камин, в котором весело плясал огонь,

— Я останусь, если останется щенок, — заявил он. — А если нет, то и я уйду.

— Я поговорю с профессором! — воскликнула Симона.

Муж взял ее за руку.

— Не беспокой шефа, — сказал он, — Его это не касается.

Симона, не дослушав, вырвалась и бросилась в кабинет профессора. В противоположность остальным домочадцам она не боялась его. Для нее он был просто пожилым джентльменом, которого она более или менее уважала как своего тестя.

Через несколько минут Симона вернулась с видом победительницы, за ней шел профессор.

— Я слышал, — сказал он, обращаясь к Стефану, — что здесь возникло некоторое неудобство с собакой. Поскольку мисс Варрен является хозяйкой в этом доме, ее предубеждения должны быть законом. Но я думаю, что на одну ночь она немного отойдет от установленных ею правил. — Повернувшись к своей сестре, он спросил: — Ты слышишь, Бланш?

— Да, Себастьян, — тихо ответила мисс Варрен.

Она поднялась наверх, а профессор вернулся к себе в кабинет. Элен вспомнила, что еще не пила кофе. Она никогда не пила кофе в гостиной вместе с хозяевами, потому что традиционные кофейные чашечки казались ей слишком маленькими. Словно мышка, подбирающая остатки еды, она всегда подогревала кофейник, добавляла по вкусу молоко, и у нее получалось около пинты кофе с молоком, которое она пила у себя в комнате.

После окончания рабочего дня было принято не беспокоить мистера и миссис Оутс, так что кухня становилась их собственностью. Поэтому у Элен были собственные кастрюлька и спиртовая горелка.

Сегодня ее полуподвальная гостиная была особенно уютной. Наполовину погруженная в землю, она была словно изолирована от буйства стихий. Свет лампочки отражался на золотисто-желтых стенах и потолке, которые казались озаренными солнцем.

Девушка очень удобно устроилась в своем старом плетеном кресле, и ей было лень пошевельнуться. Даже когда со стороны задней лестницы послышались приглушенные шаги, сопровождаемые странными звуками, напоминающими падение какого-то тяжелого предмета, ее любопытство пробудилось лишь на мгновение, тут же побежденное ленью.