ДМБ-2010
Шрифт:
Просыпаюсь от какого-то монотонного бормотания. Прошло минут сорок. Вечно я просыпаю все самое интересное. Даже обидно. В гостиной Шурка сидит за столом, внимательно читает мои бумаги и тихо надиктовывает что-то в маленький диктофон.
– Ага, попалась!
Оборачивается в некотором смущении:
– Ты задремал, а я решила тебя не беспокоить...
– И поэтому залезла в мою сумку...
Наклонила голову и не смотрит на меня. Обидел.
– Ладно, не дуйся. У меня все равно там нет ничего лишнего. И я тебе все это хотел показать. Там все понятно?
–
– Да как вы догадались, Холмс? Я только хотел попроситься в твою ванную.
– Поживешь тут у вас... Иди, умойся, а то весь заспанный какой-то... А я дочитаю пока.
Иду в ванную. Черная плитка и золотые краники - восторг! Я к этому просто неравнодушен. Многие почему-то обвиняют меня за это в грубом, плебейском вкусе...
С такими мыслями минут через десять возвращаюсь значительно более бодрым.
Крис сменила диспозицию. Уселась в огромное мягкое кресло, ноги свесила сбоку. В руках держит стакан с соком. Только сейчас замечаю, что на ней что-то вроде белой пижамы в цветочек.
– Ого, ты уже и пижаму одела?
Приподнимается. Смотрит злыми рысьими глазами. Я понимаю, что сморозил что-то не то. Вечно я путаюсь с женскими нарядами.
– Пижама!? Да это... это сверхмодный вечерний костюм от кутюр. Тебе... тебе за год на такое не заработать...
Теперь она понимает, что хватила лишку. Я, правда, совсем не обиделся. Что верно, то верно - не заработать. Зачем мне пижама от кутюр?
Тревожно глядя на меня, вскакивает с кресла, поспешно ставит стакан на пол. Подходит, пристально смотрит мне в глаза. Вдруг утыкается лицом в плечо. Я ободряюще похлопываю ее ниже спины.
– Ладно, Шурка, я не обиделся. А тебе действительно очень идет... хоть и пижама.
Все-таки я предусмотрительный парень, да и реакция у меня по-прежнему неплохая. А то бы с размаху получил в ухо. Крис с удивлением смотрит на свою руку, потом на меня.
– Слушай, я же не могла не попасть?
– Ага, призналась, что хотела засветить мне в ухо! А секрет, моя милая мастерица рукопашного боя, состоит в том, что я начал уклоняться еще до того, как ты начала свое неумолимое движение. Но если ты продолжишь в таком духе, то я, пожалуй, пойду домой. Доступно?
– и я искренне смеюсь. Она тоже. Идет обратно, глядя на меня, подчеркнуто мягкими движениями устраивается в кресле. Опять свешивает босые ноги сбоку.
– Слушай, Котенок, мне с тобой интересно...
– И опять смотрит с искоркой.
– Ну что, теперь поговорим про проект "Ариадна"?
Вот это удар! Это мне вернулся угаданный пароль на ее компьютере.
– Конечно, давай поговорим.
– А ты не удивился, что я знаю...
– Удивился. Что ты еще знаешь?
– Много чего. Но главный вопрос - вы всерьез занялись этим проектом?
– Чтобы правильно тебе ответить, я должен сначала прочитать лекцию о психологии современного российского руководства. Ты знаешь, что писал великий историк Карамзин: "Разбудите меня в любое время дня и ночи и спросите, что
делает русский мужик? И я отвечу...". Так что ты ответишь, милая моя Шурка? Правильно, осваивает, осваивает госбюджетные средства. Продолжаю. Кроме технических специалистов, которые ничего не решают, этот проект ни-ко-му не интересен. Это просто очередной флаг - "передовые технологии и все-такое-прочее".– Но я смотрела твои бумаги. Вы за полгода прошли путь, на который нам понадобилось шесть лет. Вы предложили новую архитектуру операционной системы. И что же, это все бросить?
– А ты чувствуешь разницу между грустными словами "один и две десятых микрона" и более веселыми "семнадцать сотых микрона"? Разница почти на порядок и в пятнадцать лет.
– Вы умеете первое, зато мы умеем второе.
– И кто же позволит делать российские карты на вашем железе?
– Тебе не жалко своего труда?
– Бобру надо плотину строить, да только мех у него больно красивый на боярскую шапку хорош. Это цитата.
Я смотрю в окно. Выставка достижений народного хозяйства залита расплавленным предзакатным золотом. Да, я же забыл, что народного хозяйства у нас больше не существует.
– Но ты не возражаешь, если мы используем твои записи?
– Не возражаю. Вы же должны что-то получить взамен за лекции.
– Неизвестно, кто кого там учит.
– Фыркает.
– Вспоминаю все время твою утреннюю шутку.
– Скажи, Шур, почему ты так смотрела на меня, когда я попросил поставить Вивальди? Я почувствовал, что затронул что-то не очень приятное.
Она молчит, вертя в руке стакан с соком.
– Шур, мой взгляд все время останавливается на твоих розовых пятках. Ты не боишься щекотки?
– Хороший вопрос. Меня уже лет десять никто не щекотал за пятки.
– Сейчас я это исправлю.
Усаживаюсь на краешек кресла и кончиками пальцев мягко провожу вдоль ступни к восхитительно-розовой пятке. Минут пять занимаюсь этим увлекательным занятием. Она не подает признаков жизни.
– Шур, ты заснула?
– Сейчас умру от удовольствия.
– Вот это будет сенсация первых полос: Французская разведчица умерла от удовольствия. Ее звали... нет, не Никита, конечно. А просто... Шура. А главное, никто не поверит, что я просто гладил тебе пятку.
– Ты должен почитать мне стихи. Для полного удовольствия.
– Хорошо. Слушай:
Как хорошо под шум дождя
Не спать полночными часами.
Как хорошо под шум дождя
Лежать с открытыми глазами.
Как хорошо под шум дождя
Мечтать о чем-нибудь беспечно.
Как хорошо под шум дождя
Подумать о великом, вечном.
Как хорошо под шум дождя
Припомнить прожитые годы.
Как хорошо под шум дождя
Забыть ошибки и невзгоды.
Как хорошо под шум дождя
Чему-то грустно улыбнуться.
Как хорошо под шум дождя
Уснуть и больше не проснуться25.
Шурка потягивается и мечтательно повторяет последнюю строчку.
Вдруг на щиколотке... Нет, я не верю, мне почудилось. Я задерживаю пальцы.