Дмитрий Державин и ведьмин глаз

Протянув руку, он забрал у Витьки меч и почтительно вложил его в ножны.

— А сейчас вам пора. Я останусь здесь, посторожу Локмера. От меня сейчас мало толку. А как вы закончите, я вытащу кинжал.

Витька изумленно взглянул на Парцифаля.

— Зачем? Он же вас убьет! — воскликнул он.

— А вот здесь ты ошибаешься. Он такой же рыцарь, как и я. И свято чтит Кодекс. Я его победил в честном поединке. Он признает это и примет мою клятву единения. Больше он тебя не тронет. С этого момента ты можешь свободно ходить по Тёмному лесу.

— А что такое эта клятва единения? — с интересом спросил Витька.

— Сейчас долго объяснять. В двух словах, это значит, что если ты сделаешь что-то плохое, то отвечать придется нам обоим. За любой твой проступок я тоже понесу наказание. И это на всю жизнь. Очень сильная клятва… нерушимая, — задумчиво сказал Парцифаль, глядя вдаль затуманившимся взором.

Витька нахмурился и погрузился в раздумья. С пол минуты он молчал, глядя себе под ноги, потом поднял на Парцифаля горящий взгляд и твёрдым голосом произнёс:

— Я вам очень благодарен за это, сэр Парцифаль. Обещаю, я буду хорошо себя вести. Я вас не подведу.

* * *

После долгого и утомительного путешествия по краю оврага смерти, Витька с Василисой наконец вышли к дому ведьмы. Остановившись на опушке, они осторожно выглянули из зарослей. Перед ними посреди лесной поляны стояла избушка на курьих ножках. Рядом с ней был разбит небольшой огород и росли несколько яблонь, в тени которых стоял деревянный стол с расставленными вокруг удобными креслами. Немного в стороне рос огромный дуб, у корней которого лежал большой плоский чёрный камень. Самой Балагриссы нигде не было видно.

— А что если её нет дома? — спросил Витька, всматриваясь в необычное строение.

— Дома она. Видишь, избушка дверью к нам повёрнута? Значит точно дома. Сонное зелье у тебя?

Витька кивнул и вытащил из кармана склянку со снотворным.

— Отлично. Вот как мы поступим. Я пойду к ведьме и разговорю её. Она как раз чай собирается пить. — Василиса кивнула в сторону стола, на котором стояло блюдо с пирожками. — А дальше все будет примерно так: она пригласит меня к столу, мы выпьем по кружечке, а потом уйдём ненадолго в избушку. Как только мы скроемся за дверью, ты в плаще-невидимке, не теряя ни секунды, поспешишь к столу и выльешь весь пузырек в чайник. Именно в чайник, а не в её чашку, понял?

Витька растерянно кивнул, пытаясь осмыслить и запомнить сказанное царевной.

— После этого бежишь сюда и ждёшь, когда мы с ней выпьем чай и уснем.

— Как это? — Витька опешил. — Вы тоже будете пить сонное зелье?

— По-другому никак. Балагрисса никогда не оставляет недопитую чашку, а если по её возвращении внутри что-то будет, то ведьма сразу заподозрит неладное.

— Так просто не пейте тогда.

— Виктор, доверься мне. Я эту старуху вдоль и поперёк знаю и, поверь мне, будет лучше, если я стану пить наравне с ней. Сонное зелье абсолютно безвредно. Заодно и высплюсь, — зевнула Василиса, — а то сегодня пол ночи с порталом возилась. Ну а как мы с Балагриссой уснём, тут уж твоя очередь действовать. С глазом не церемонься и не бойся. Это проще, чем ядро у грецкого ореха вытащить. Сто раз видела, как ведьма это делала. А как вынешь, клади его на ладонь зрачком вверх и четко произнеси, что хочешь найти. Глаз повернется в нужную сторону. Иди, куда он показывает, и все. Одним словом, проще некуда. Если нужна будет лопата, загляни к ведьме на огород.

Василиса внимательно посмотрела на Витьку.

— Все запомнил?

Витька нервно кивнул и полез в сумку за плащом-невидимкой.

— Хорошо. Тогда я пошла, а ты готовься.

Царевна-лягушка выпрямилась, стряхнула с одежды налипшую паутину и пошла по опушке в сторону тропки, ведущей к дому Балагриссы. Витька, проводив её взглядом, накинул плащ-невидимку и притаился в ожидании, напряженно глядя сквозь листву на ведьмину избушку.

* * *

Василиса вышла из леса и быстрым шагом направилась к жилищу Балагриссы. Подойдя к избе, она громко кликнула ведьму. Через пару секунд дверь отворилась и на пороге показалась уродливая старуха.

— Василисушка, неужто снова ты? С чем пожаловала? — проскрипела ведьма, поспешно спускаясь по ступенькам.

— Балагрисса, твой водяной совсем из ума выжил, — раздражённо ответила царевна-лягушка, топнув ногой. — Он пытался сфотографировать меня во время купания.

— Ой, плут! Ну получит же он у меня! — театрально погрозила пальцем Балагрисса, едва сдерживая улыбку. — А с другой стороны его ж и понять можно: ты у нас дева красоты неписанной. Такой во всех семи мирах не сыскать. А Мирон, чёрт похотливый, слюни-то и распустил.

— Уж не показалось ли мне часом, что ты его оправдываешь? — Брови Василисы сошлись к переносице, а голос сорвался на крик.

— Да что ж ты кричишь-то так, милочка? — успокаивающим тоном прошамкала ведьма. — Ты вон за стол садись. Я как раз чаёвничать собираюсь. За чайком все и обсудим.

Василиса, стараясь сохранить образ поруганной недотроги, нервно прошла к столу и села, скрестив руки на груди. Балагрисса водрузила перед ней блестящий самовар с заварочным чайником на конфорке и разлила по чашкам ароматный напиток.

— Где сейчас-то этот пройдоха? — спросила ведьма, усевшись и отхлебнув чаю.

— В темнице у меня сидит, — буркнула Василиса, отпивая из чашки.

— Вот и пусть сидит. Поделом ему.

— Ну уж нет. Я, пожалуй, дом его себе заберу, да без штанов оставлю, а потом и выпущу. Пусть все на болоте узнают, чего стоит Балагриссино покровительство.

Ведьма чуть чаем не подавилась. Сверкнув на Василису единственным глазом, она мигом опустошила чашку и, нахмурившись, спросила:

— Чего ты хочешь?

— Кровное поручительство на полгода. Если он за это время ещё что-то выкинет, то чтоб духу его на болоте не было. Тогда кровь и верну.

Ведьма задумалась. Лицо её стало мрачным и злым.

— Ну хорошо, так уж и быть. Пойдем в избу. Будет тебе кровное поручительство. А как выпустишь этого мерзавца, передай, пусть сейчас же бежит ко мне. Да так, чтоб ласты сверкали!

* * *

Из своего укрытия Витка увидел, как ведьма с царевной направились в избушку. Он в очередной раз нервно проверил, как сидит на нём плащ-невидимка и, стоило двум далеким фигуркам скрыться за дверью, выскочил из леса и помчался к дому ведьмы. Подбежав к столу с самоваром, он открыл заварочный чайник и вылил в него сонное зелье.

Как только дело было сделано, он резко развернулся к лесу и, к своему неописуемому ужасу, задел кружку Василисы с недопитым чаем. Та с глухим стуком упала на землю, расплескав содержимое. Витька взглянул на избушку — никого! Он схватил кружку, судорожно стёр с неё кусочки земли и поставил обратно на стол. Убедившись, что та стоит на своём месте, Витька со всего духу помчался обратно в лес.

Добежав до опушки, он без сил свалился на землю. Сердце колотилось так, словно было готово выпрыгнуть из груди. Витька перевел дух и оглянулся на дом ведьмы: царевна с Балагриссой как раз выходили из дверей. О чем-то оживлённо беседуя, они подошли к столу и уселись в кресла. Ведьма разлила по кружкам ещё одну порцию чая. Василиса, что-то непринужденно сказав, отхлебнула из чашки. Витька с замиранием сердца следил за старухой. Время шло, но та, совсем позабыв про чай, без умолку болтала, видимо, пытаясь что-то доказать царевне-лягушке.