Дмитрий Донской 2

– Это… это неожиданно. Хотя ходили разные слухи.

– Понимаю. Далее. Ядвига должна принять постриг и удалиться в монастырь, уступив престол Польши законной наследнице – Елене.

– Но Ядвигу выбрала польская шляхта.

– Шляхта нарушила закон о престолонаследии. Я благородно позволяю ей исправить допущенную ошибку. В противном случае мне придется применить силу.

– Кхм… - поперхнулся Казимир, оглянулся, поглядывая на кирасир и легионеров. – Хорошо, я сообщу им. Что-то еще?

– Литовское королевство в полном составе должно отойти к Российской Империи.

– Что?! – Ахнул брат и наследник Владислава Ольгердовича.

– Литва – моя. И любой, кто попытается это оспорить – умрет. Это ясно?

– Более чем…. Мы можем подумать? – Хмуро поинтересовался Казимир.

– Сколько вам нужно времени?

– Дня три.

– Хорошо. Утром четвертого дня, я начну обстрел города.

– Мы, скорее всего, не сможем договориться по всем вопросам. Сигизмунд ни за что не пойдет на суд. Это ведь гарантированная позорная смерть на эшафоте.

– Это ваши проблемы. Сигизмунд, как ты сказал, плохо себя чувствует. Если он не доживет до суда, то я пойду вам навстречу и посчитаю этот пункт выполненным. Да и вообще – с трупами я не воюю.

– Я все понял, - кивнул Казимир и, поклонившись, вернулся в крепость. А вместе с ним и воины сопровождения, прекрасно слышавшие разговор и понимавшие его.

Мог ли Император выполнить свою угрозу?

Нет, конечно. У него имелось всего по десятку снарядов на каждый осадный ствол и по три десятка – на «Единороги». Но разве об этом кто-то знал в городе? Отнюдь.

Поэтому что? Правильно. Они будут исходить из того, что утром четвертого дня на Львов начнут падать вот такие вот двадцатипятисантиметровые подарки. Кому такая перспектива понравится? Разумеется, никому. Ситуация усугублялась еще и тем, что вместе с Казимиром были его воины. А значит, через несколько часов весь Львов будет знать требования Императора. Со всеми, как говорится, вытекающими.

Таким образом, Дмитрий обеспечивал смычку раздраженного населения с теми самыми вооруженными людьми. Конечно, не все взбунтуются. Кто-то сохранит верность монарху. Однако их количество будет довольно незначительно. Мало кому охота будет умирать за потерпевшего поражение неудачника с репутацией братоубийцы и узурпатора. О положение Ядвиги так и вообще речи никакой не шло. Как и о Литовском королевстве, которое и так уже заняли войска Российской Империи.

Несмотря на это, бурление «густых субстанций» в столице Польши продлилось на удивление долго.

Лично преданные Сигизмунду войска заперлись в палатах и крепко держали оборону. Они настолько крепко забаррикадировались, что взбунтовавшимся пришлось дымом выкуривать их из укреплений. Только перестарались слегка… ну или нарочно. Гнилушки – страшная сила. Несколько часов выкуривания. А потом топорами быстро взломали баррикады и достали свежих покойничков еще тепленькими.

Кампания на западе закончилась. Насколько это было возможно в той ситуации. Сложность заключалась только в том, что непонятно с кем заключать договора. Ядвига ведь тоже задохнулась в том дыму. А Сигизмунда бы, конечно, лучше было взять живым. Чтобы все по уму и по порядку оформить. Но что сделано, то сделано.

Оставался, правда, третий корпус, осаждавший Запорожье. Но со слов Казимира туда еще при отступлении от Киева послали гонцов. Так что, скорее всего осада снята, а войска медленно отходят на Балканы.

Глава 9

10 мая 1387 года, Хаджи-Тархан

После поражения под Хаджи-Тарханом события в степи развернулись вполне предсказуемо, как для Тимура, так и для Дмитрия. От Мамая отвернулись все его сторонники, и он оказался вынужден бежать в Москву. Больше просто некуда.

Зачем? Чтобы получить поддержку и вернуть престол. Ведь он был нужен Дмитрию и прекрасно это осознавал. Поэтому очень обрадовался желанию Императора созвать Курултай султаната, ожидая своего повторного утверждения через этот важный для тюркских народов общественный институт. Степь уважала Дмитрия и не могла ему отказать в призыве. Тем более что он был носителем золотой пайцзы, выданной ему еще ханом единой Золотой Орды. Таких людей было немного и с ними считались. Мало кто в степи радовался падению ее значения и могущества. Многие испытывали ностальгию по былым дням.

Несмотря на ожидания Мамая, Дмитрий вынес на повестку Курултая два вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Тот даже растерялся от такого поворота.

Как несложно догадаться - крайнего нашли быстро. Им оказался Мамай, весьма непопулярный последнее время в степи. Два серьезных поражения и потеря столицы лишили его уважения у грубоватой и простой аристократии султаната. Ведь тот, кто побеждает, за тем и Бог. Обвинили. Осудили. И казнили. Быстро. Оказывается, у Дмитрия для этого все было готово. Получаса не прошло, как голова Мамая упала в корзину секвестора. А следом отправились и преданные ему войска – их к тому времени уже подпоили и скрутили без лишнего шума. Не очень красиво, но мстители Императору были не нужны, как и эксцессы.

Вообще-то изначально казнить Мамая не предполагалось, ведь его дочь не так давно была выдана замуж за младшего сына Дмитрия. Планировалось просто отстранить его от власти и поселить где-нибудь с почетом. Но вот беда – девушка умерла родами. Все-таки уровень развития медицины, несмотря на все усилия Императора, был еще совершенно ничтожный. Поэтому Константин Дмитриевич удрученный потерей и своей супруги, и своего первенца, нисколько не возражал обезглавливанию бывшего тестя.

А дальше, не давая участникам Курултая отойти от зрелища казни, Дмитрий выставил свою кандидатуру на престол султаната. Прямо там, на площади у секвестора. Ну а что? Воинская удача при нем. Деньги есть. Земли есть. Войска есть. Даже золотая пайцзы имеется. Всем кандидатам кандидат.

Оспаривать самовыдвижение никто не решился, как и голосовать «против».

С одной стороны – страшно. Тут и дураку было понятно, что Император все это подстроил. А отправиться вслед за Мамаем никому не хотелось. С другой стороны – а почему, собственно, нет? За последние два десятилетия экономические и политические связи между Москвой и степью Белой Орды так окрепли, что никто уже и не мыслил жить порознь. Империи требовалось мясо, кожи и шерсть. Степнякам – промышленные товары и защита. Да-да, именно защита. Потому что справиться с войсками Тимура они сами не могли.