Днем и ночью

— Вы не понимаете! Эта бедная старушка разнесет свои домыслы по всем подругам. А завтра уже весь город будет знать, что вы мой жених! Счастье еще, что через три дня я отсюда уеду. А вы еще удивляетесь, почему я не хочу здесь жить. Тут невозможно жить!

— Разве это так обидно? То, что меня приняли за вашего жениха?

Морин бросила на него испепеляющий взгляд. Алан в ответ только рассмеялся.

— Поверьте, это не так уж страшно. Но куда же вы все-таки собираетесь бежать отсюда? Назад, в Дублин?

— Там видно будет.

— И как скоро вы сделаете этот решительный шаг?

— Сразу после свадьбы.

Алан на это ничего не сказал, но по его сосредоточенному лицу было видно, что он что-то обдумывает. Морин бросила незаметный взгляд на часы. День почти прошел. Можно ехать домой. Какое счастье, что у них была запланирована только одна экскурсия. Правда, завтра Дон собирался устроить пикник на берегу озера, но там будет достаточно людей, она сможет не общаться с Аланом.

Было тепло и солнечно. Последние летние дни, думала Морин, сидя на стволе поваленного дерева и глядя на озеро. Она знала, что Дон собирается позвать кого-то из друзей, но не ожидала, что будет столько народу. Вокруг мелькали знакомые и полузабытые лица — соседи, друзья детства. С ней постоянно здоровались, бросая любопытные взгляды на Алана.

Но Морин постаралась сделать все, чтобы держаться от него как можно дальше. Они ни на минуту не оставались наедине, и ее это вполне устраивало. У нее до сих пор пробегали по телу мурашки от одной только мысли о вчерашних поцелуях. Ночь тоже прошла не очень гладко — мистер Макинтайр упорно продолжал ей сниться в самом недозволенном виде. Хотя, надо отдать ему должное, наяву он не делал никаких попыток подойти к ней или заговорить. Да и зачем ему это нужно? Вокруг него постоянно вились женщины.

Она сердито покосилась на Алана, который мило беседовал с какой-то длинноногой девицей в модном купальнике. Должно быть, он рассказывал что-то очень смешное, потому что девица все время звонко хохотала.

Внезапно он поднял голову и посмотрел Морин прямо в лицо. Глаза его были серьезны и внимательны. У нее перехватило дыхание. Но Алан уже отвернулся к девице и продолжал болтать.

Морин обхватила себя за плечи. Что же с ней такое происходит? Ведь она терпеть не может этого человека. Но почему же тогда она постоянно следит за ним глазами, почему вспыхивает при одной мысли о нем, почему злится, когда видит его с другими женщинами. Как она может? Ведь она любит Дона! Получается, любит одного, а хочет другого?

— Морин, как ты?

Рядом с ней присела Келли.

— Как настроение?

Морин неуверенно подняла на нее глаза.

— Ты не сердишься на меня? За тот разговор в беседке?

— Конечно, нет. — Келли обняла сестру за плечи. — Поверь мне, Морин, я понимаю твои чувства. Но, честное слово, мне кажется, что ты ошибаешься. Только не обижайся, ладно?

Морин покачала головой.

— Не буду. Я сама не знаю, что со мной творится, Келли. Может быть, ты и права. Я уже ни в чем не уверена.

— А что случилось? — Келли попыталась заглянуть Морин в глаза.

— Не спрашивай. Сама не знаю. Правда.

— Ничего, — прошептала Келли, целуя ее в щеку. — Все пройдет. Все будет хорошо. Смотри, как все вокруг веселятся. Хочешь мороженого?

— Ты уговариваешь меня, как маленькую, — засмеялась Морин. — Но, пожалуй, я не откажусь.

— Вот и прекрасно. — Келли поднялась со ствола, протянула сестре руку. — Пойдем, пока там еще не все слопали.

Они подошли к раскладному столику, на котором были навалены бутерброды, конфеты, стаканчики с мороженым и бутылки с кока-колой.

— Давай спустимся к озеру, — предложила Морин.

Взяв мороженое, девушки спустились к самой воде и медленно пошли вдоль кромки.

— А знаешь, — осторожно начала Келли. — Многие почему-то думают, что Алан — твой жених.

— А, — раздраженно отмахнулась Морин. — Вчера, выходя из музея, встретили миссис Шепард. У нее аж глаза загорелись при виде нас двоих. Она сама все придумала и тут же разболтала.

— И все-таки что-то в этом есть. — Келли бросила взгляд на сестру. — Только не сердись, пожалуйста. Но вы очень хорошо смотритесь вместе. Естественно.

— Посмотримся и перестанем, — угрюмо заметила Морин.

— Ну ладно, ладно, не буду больше к тебе приставать. Только помни, Морин, я всегда останусь твоей любящей сестрой и всегда буду рада помочь тебе.

— Спасибо. — Морин обняла Келли за шею и чмокнула в щеку. — Я знаю.

Следующие два дня прошли в беспрерывной предсвадебной суматохе, и Морин просто некогда было тосковать и размышлять о своих чувствах. Поздно ночью она с трудом добиралась до постели, падала и спала как убитая до самого утра.

Нужно было уточнить списки приглашенных, созвониться с выездным рестораном и составить меню, убраться в доме и приготовить комнаты для тех гостей, которые собирались остаться на ночь. Морин лишь мельком видела Алана, но каждый раз сердце ее начинало бешено биться и тело словно окатывало горячей волной.

Морин боялась увидеть его и… хотела этого. Она вдруг поняла, что весь день ждет этих случайных встреч и чувствует себя обманутой, если не видит Алана слишком долго. Он волновал и интриговал ее. И, кажется, она будет жалеть, когда они наконец разъедутся в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться.

Что думал об этом сам Алан, догадаться было невозможно. Лицо его оставалось непроницаемым. Лишь изредка и всегда случайно Морин ловила на себе его горящий и в то же время испытующий взгляд, но, стоило ей обернуться, как она натыкалась на безразличную маску. Так что, может быть, ей просто казалось, что она интересует его так же, как он ее.

5

— Счастья тебе, дочка! — Тетя Пегги, прослезившись, расцеловала Келли в обе щеки. — И тебе тоже, Дон. Счастья вам обоим.

Келли сияла. Белоснежное атласное платье с открытыми плечами удивительно шло ей. Воздушная фата клубилась позади как облако. Морин крепко поцеловала сестру, стараясь не помять изысканный букет, который та держала в руках. Потом легко коснулась губами щеки Дона.

Ее тут же оттеснили другие поздравляющие, и Морин незаметно отошла в сторону. Она старалась казаться оживленной, побольше улыбаться и перебрасываться фразами с окружающими. Но на сердце камнем лежала тоска. Этот день все-таки наступил. А ей до последней минуты казалось, что все это неправда, шутка. Что свадьба не состоится.