Дневник Анархиста

– Можно к тебе?
– Приоткрыв дверь, спросил мой самопровозглашенный лучший друг. Звали его Костя.

– Да, заходи.
– Ответил я.

– Ну и переполох ты устроил. Бедняга Аллен до сих пор отойти не может.
– С улыбкой произнес он.

– Уже извинился перед ним. Я был уверен, что попал в плен.
– Сказал я, хотя и до сих пор этот вариант не откидывал.

– Ага, и мы, как последние идиоты оставили тебя без присмотра, предварительно хорошенько подлатав.
– Подхватил Костя.

– Я, конечно, удивился, но все же решил воспользоваться этим.
– Объяснился я.

– Совсем уже "Вербилиум" мозги выел? Как только ты отсоединился от аппаратов - весь лагерь уже знал о твоем пробуждении. Ниндзя хренов.

– Расхохотался он.

– Не пил я эти таблетки никогда, не совсем идиот.
– Ответил я.

– По результатам твоих анализов я бы не был в этом так уверен.
– Удивил меня Костя.
– Скорее всего тебя подпитывали им, чтобы ты легче поддавался влиянию, плохо соображал и не мог адекватно оценивать ситуацию. Могу с уверенностью сказать, что в последнее время это вещество стали добавлять даже в продукты питания, а наручные компьютеры, вроде того, что был у тебя, впрыскивают его прямо в кровь небольшими дозами.

– Это многое объясняет.
– Задумчиво сказал я, вспоминая свою рассеянность в последнее время.

– Как твоя рука, не ноет?
– Участливо спросил Костя, переводя тему.

– До сих пор кажется, что она у меня есть.
– Хмыкнул я, попытавшись пошевелить пальцами левой руки.
– Сколько я был в отключке, что такая рана успела затянуться?

– Еще раз прошу прощения, у меня действительно не было выхода.
– В который раз извинился он.
– Не очень долго, весь процесс выздоровления занял около суток.

– В смысле? Так быстро?
– Удивился я.

– Ты был при смерти. Помимо ранений, которые нанес тебе я, у тебя было сильно сотрясение, побои и отравление организма. Нам пришлось использовать почти все запасы нашей вакцины регенерации. А работает она очень быстро.
– Объяснил Костя.
– Хорошо, что ты выкарабкался.

– Странно, мне такую же вакцину вкололи в лагере, незадолго до того, как вы напали. Я думал она вылечила мое сотрясение.
– Задумчиво сказал я.

– Скорее всего это было обезболивающее вперемешку с энергетиком. Эффект держится не долго, но пока действует - чувствуешь себя великолепно. Затем просто отключаешься.
– Сказал Костя, как вдруг переменился в лице и странно посмотрев на меня, задал вопрос.
– Генерал разговаривал с тобой перед тем, как мы напали?

– Нет.
– Соврал я.

– Тогда ладно.
– Улыбнулся Костя, но было понятно, что он в чем-то меня подозревает.

– Сколько у меня есть времени, чтобы принять окончательное решение?
– Спросил я.

– Через час мы выдвигаемся.
– Ответил Костя.

Несколько минут мы сидели в тишине, погрузившись в раздумья. У меня возникло очень неприятное ощущение. Генерал, повстанцы, они знали, кто я такой. И самое неприятное - они знали обо мне больше меня самого. Это позволяло им манипулировать мной.

Логично предположить, что, вкалывая мне вакцину в штабе, генерал рассчитывал на то, что, когда я отключусь, повстанцы захватят своего потерянного лидера и на радостях сразу же отведут его в самое жерло революции. А там дело за малым. И весь предварительный разговор со мной был лишь для того, чтобы запудрить мне голову и дать задание. Но и Костя оказался не промах, он всего с нескольких моих фраз смог заподозрить такой поворот. А вот я дохожу до всего этого позже всех. Просто непередаваемое ощущение, осознавать себя пешкой в руках более крупных игроков.

– Скажи, Костя, а девушка в борделе на Проспекте Просвещения, она на вас работает?
– Меня осенило, от этого ответа будет зависеть мое решение.

– Я же тебе уже говорил, что ничего подобного тебе пока-что рассказывать не собираюсь.
– Начал было он.

– Просто ответь, для меня это очень важно.
– Я чуть-ли не кричал.

– Хотя погоди, так тут и скрывать нечего. Не работает никто из наших ни в каких борделях, это я тебе точно сказать могу.
– Почесав затылок ответил он.

Черт! Ну и дела! Эта девка была подставной, с нее началась эта игра. Все сходится в пользу повстанцев. Государство вычеркнуло меня из списка живых и строило планы, как лучше меня использовать в свою пользу. Они знали, что рано или поздно за мной придут.

– Еще один вопрос, меня ведь поймали не полтора года назад и очень далеко от этого города, верно?
– Спросил я.

– Да, прошло чуть больше, чем два года с тех пор. И раньше наши силы были расположены далеко отсюда. Поймали тебя в столице.
– Удовлетворил мое любопытство Костя.

Что ж, все понятно. Некоторое время после моей поимки меня продержали в заключении, всем объявили, что я казнен, а затем отправили в глубинку, предварительно стерев все воспоминания. Мало кто мог узнать меня в этом городе.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу. Все были против, но я считаю ты должен знать.
– Внезапно произнес мой собеседник.

Не став ждать моего согласия, он поднялся и пошел к двери. Что ж, вряд ли он уже сможет меня чем-то удивить, так что почему бы и нет. Пройдя по узким коридорам, мы вышли к небольшой лестнице, которая вела еще глубже под землю. Спустившись по ней, я увидел единственную дверь в этом помещении. Костя, отперев ее ключами поманил меня к себе.

– Я хочу, чтобы ты знал, что твоей вины в этом нет. Каким бы тяжелым грузом это ни упало на твои плечи, ты должен узнать.
– Обеспокоенно сказал он.

Мы зашли внутрь. Комната была небольшой и довольно пустой, по середине стоял стол и на нем что-то еще. Из-за тусклого освещения я не сразу догадался, что это.

Подойдя ближе, я понял, что этот непонятный объект - это накрытый стеклянной крышкой гроб, поддерживающий холодную температуру внутри. В нем покоился тот самый мужчина, которого я убил, помогая генералу. Он все так же был облачен в свой черный экзоскелет и такую же мантию, но сейчас уже не выглядел так внушительно. Кожа побледнела, лицо запало, губы высохли, глаза закрыты и лишь глубокий порез на горле вступал в контраст со всей этой картиной.

– Это Ник, он стал нашим предводителем после тебя.
– Начал Костя.

Я молчал, всматриваясь в лицо этого человека.

– Он многое сделал для нас, но еще больше - для своего сына.
– Костя положил руку мне на плечо.
– Это твой отец, Ваня.

В очередной раз за сегодняшний день я впал в ступор. Буквально пару часов назад я читал об отце в своем досье, но не соотнес тот факт, что он и был предводителем повстанцев, которого я собственноручно зарезал. Мозг отказывался понимать это. Тело обмякло, и я едва держал себя в вертикальном положении.