Дневник Дрянной Девчонки

– Мы будем жить с моими бабушкой и дедушкой. Они присмотрят за нами.

– Конечно присмотрят. Я жила с бабушкой когда мои родители разводились, – сказала Карина. – Каждый вечер бабуля пекла песочное печенье для нас (для меня и моего брата). Она нас так разбаловала.

– Не знала, что у тебя есть брат, – сказала я.

– У-гу. Нас разделили когда мы были детьми. Я осталась с мамой, а брата отец увез в Краматорск.

– Хотела бы я, чтобы у меня был братишка, – сказала Лина.

– Еще долго? – спросила я Игоря, непоседливо ерзая на твердом сиденьи.

– Сейчас проедем развилку и будем на месте, – ответил он.

Мы съехали с трассы на улицу Яровую. Игорь даже не пытаясь объезжать выбоины. Хаммер чувствовал себя на таких убитых дорогах как дома. Четки, свисавшие с зеркала, мягко раскачивались из стороны в сторону.

15:55 Должна признаться, я не ожидала, что дом Лины будет выглядеть так опрятно. Это было трехэтажное здание, свежевыкрашенное в ярко-желтый цвет. У входа стояла белая скамейка, заваленая коробками, а по бокам росли два молодых клена с листьями цвета оксида железа.

– Милое местечко! – Сказала Карина, выпрыгивая из машины. – Жаль, что вам приходится уезжать.

– Наша квартира на третьем этаже. Вон тот балкон. – Лина указала пальцем вверх. – Привет, Бабуль!

– Вы посмотрите кто соизволил явиться! – Сказала пожилая женщина, улыбаясь. – Да еще и с командой помощников.

Помощников? Вот уж нет. Я не собиралась таскать вещи Пятачка с третьего этажа. На мне было мое безупречно-чистое, кремовое пальто и высокие каблуки.

– Заходите мои хорошие, вермя не ждет, – сказала бабушка. – Машина приедет с минуты на минуту.

Девочки побежали внутрь. Я посмотрела на Игоря, в надежде, что у него не будет времени, но вместо этого он закатал рукава рубашки и сказал: “После вас!”, демонстративно указывая на дверь подъезда.

Да что же со всеми происходит? Почему все так жаждут ей помочь?

По деревянным ступенькам затененного подъезда мы с Игорем поднялись на третий этаж. Дверь слева была распахнута настежь. К нам на встречу вышла Ромашка с высокой коробкой в руках, а за ней выбежала Пятачок с двумя пузатыми пакетами.

– Берите все что видите, – сказала она. – Только осторожно. Некоторые вещи супер тяжелые.

Мы зашли внутрь. В сердце защемило. Груды барахла, унылое эхо и влажный запах пыли, напомнили мне тот день когда нам с мамой пришлось переехать к Дедушке. Я помню как она заливалась слезами в истерике, отказываясь покидать то место, где они с папой были так счастливы. Борис Николаевич буквально волоком вытаскивал свою доч из квартиры, а мне было ее так жаль. Еще мне было жаль себя, я тогда подумала: “Если маме так плохо, а папы не стало, кто же теперь меня защитит?”

– Да чтоб тебя, – выругался Игорь, споткнувшись о пустую коробку в темном коридоре. Он откинул ее в сторону и быстрее зашагал к гостинной. Я последовала за ним.

В хорошо освещенной комнате, среди разбросанных вещей маневрировал папа Лины.

– День добрый, – сказал Игорь.

– О! Здравствуйте! – отозвался папа Лины. Он попытался развернуться к нам, но его кресло застряло между шкафом и высокой стопкой книг. У него явно не было навыков управления этим неуклюжим устройством. Он сдал назад и врезался в шкаф – дверцы заскрипели открываясь. – Я сейчас, подождите, – сказал он и резко повернул колеса вперед. Его кресло задело стопку книг. Та наклонилась на хрустальный торшер. Игорь прыгнул вперед и ловко поймал светильник, прежде чем он разбился.

– Извините, я никак не привыкну к своим новым ногам, – сказал папа Лины, хлопая ладонью по колесу. – Вадим. – Он протянул левую руку, пока правая оставалась неподвижно лежать на его колене.

– Приятно познакомиться. Игорь. – Они пожали руки.

– Алёна, – сказала я, выглядывая из-за спины Игоря.

– Алёна, у твоего отца хорошая реакция.

– Он мне не отец, – возразила я и добавила для пущей ясности: “Игорь просто наш водитель.”

Услышав что у нас есть водитель, в голове у Вадима как-будто что-то щелкнуло. Он слегка наклонил голову на бок и спросил: “Как Ваша фамилия, Алёна?”

Я замялась. У нормального человека этот вопрос не вызвал бы никакой сложности, но когда ты Волкова нужно быть крайне осторожной. Обычно наша фамилия вызывает одну из двух реакций: искреннюю ненависть или лицемерную любовь. Но реакция Вадима была совершенно неожиданной.

– Волкова? Да что ты? – он задорно хлопнул здоровой рукой по колесу. – Кто бы мог подумать? – продолжал причитать он. – Моя жена, Лорочка, мечтала об интервью с Борисом Волковым. Он же Ваш дедушка? Если бы она была здесь… она была бы так рада Вас видеть.

Было мило что его жена хотела написать о Дедушке в газете, но у Лорочки не было ни малейшего шанса. Борис Николаевич никогда не общается с репортерами. Я не стала расстраивать Вадима этим фактом.

– Мне жаль, братан, – сказал Игорь и потряс Вадима за плечо. – Жизнь такая сука.

– Так и есть, Игорь, так и есть.

Из спальни выглянула бабушка. – Сынок, поможешь шкаф вынести? – обратилась она к Игорю. – Уж больно тяжелый.

– А чего же не помочь! Конечно. – сказал Игорь, и удалился за женщиной.

Не желая оставаться с Вадимом наедине, я быстро схватила перевязанную стопку книг и прошмыгнула в подъезд.

– Алён, зацени, – сказала Карина увидем меня на улице.

Я поставила книги на лавочку и уставилась на Ромашку. Она повернулась ко мне спиной и обняла себя. Ее кисти скользили вверх и вниз по бокам спины. Извиваясь всем телом она начала вздыхать и имитировать звуки поцелуев. У нее получалось так хорошо, что действительно казалось, будто она с кем-то зажимается.

– Похоже? – спросила она указывая на пластиковый пакет с изображением обнаженной женщины. – Я так тебя хочу, – сказала она писклявым голосом. А потом понизив голос продолжила, – Давай ка это снимем, малышка. – Ее руки медленно приподнимали свитер. Это было настолько реалистично, казалось что её действительно кто-то раздевает. Лина захихикала прикрывая рот. Я тоже улыбнулся.

– Ладно, за работу, – сказала Ромашка и они помчались обратно в квартиру.

Я быстро закинула свою ношу в грузовик и тоже побежала в дом.

В зале никого не было, а из-за закрытой двери одной из комнат раздавались голоса моих одноклассниц. Я осторожно заглянула внутрь.

– Офигеть! – воскликнула Карина. Обе девчонки как загипнотизированные уставились на огромный постер на стене. На нем изображалась знаменитая сцена после крушения Титаника: Джек замерзает в океане, а Роуз лежит на обломках корабля, держа его за руку.