Дневник леди Евы

— Остынь, Китни! — голос рыцаря прозвучал неожиданно резко. Смех постепенно угас.

— Ну и как тебя зовут, храбрец, — обратился он к мальчику.

— Джей! — выкрикнул малыш, — И я буду с тобой длаться… или… или… — он, конечно, хотел сказать как рыцарь «пешим или конным», но детский ум не осилил сложной формулы.

— И сколько же тебе лет? — продолжал рыцарь.

«Он сейчас догадается», — с ужасом поняла Глэдис, но прежде, чем она успела окликнуть и предостеречь сына, тот гордо поднял вверх три пальчика, ведь они совсем недавно праздновали это событие, и Джейсон хорошо запомнил, насколько он уже большой. Но тут ворота ристалища снова открылись, выпуская следующего победителя со свитой, в группе всадников произошло некоторое смятение, и Глэдис, подхватив сына на руки, нырнула в толпу, собравшуюся вокруг ристалища. «Стой! Стой!» — кричали откуда-то, но она бежала, не оглядываясь, и перевела дух только на постоялом дворе.

Ее снова терзал уже почти забытый страх за ребенка. Теперь ее угораздило встретить биологического отца Джейсона! «Мужчины иногда признают своих детей», — вспомнились ей слова Мэй, но она решительно отогнала это воспоминание. Что может быть нужно благополучному рыцарю от незаконнорожденного ребенка? Только одно: чтобы никто и никогда не вспомнил об их родстве. А обстоятельства его появления на свет? Насколько было известно Глэдис, такое поведение для рыцаря считалось недопустимым. Это грозило ему серьезными, мягко говоря, неприятностями, если все откроется. Но хватит ли у нее мужества предать это огласке? Что значит слово бродяжки, лекаря без лицензии против слова рыцаря? А может, он не догадался? Но что-то говорило ей, что догадался. Джей был его точной копией. Только уменьшенной.

Мальчик давно уже пытался привлечь ее внимание, просился снова на турнир, потом снова попытался устроить скандал. Она взяла его за плечи и заглянула в лицо.

— Не отвлекай меня, дорогой. Маме надо подумать. Мы в опасности.

— Я буду длаться! — начал было Джей, но она уже его не слышала, и он понемногу притих.

Сквозь страх пробилась прагматичная мысль — Джей теперь не безродный. По крайней мере, его отец — рыцарь, и, видимо, не из последних. Об этом говорили добротные доспехи и довольно многочисленная свита. Трудно сказать, поможет ли это ему стать рыцарем в будущем, со стороны мамы генеалогия довольно зыбкая, но теперь появилась надежда, что его удастся пристроить оруженосцем. Но сейчас главная задача — сберечь ему жизнь. Для начала стоит выяснить, как зовут нового врага. Предположения у Глэдис были. Сюзереном Мэй и Белоручки Боба был сэр Роджер из Блэкстона. Убегая, Глэдис вышла за пределы его владений и оказалась на земле сэра Джейкоба. Вряд ли она успела миновать за это время ещё чьи-то владения. Боб жег уголь тоже на земле Блэкстона, и по этой же земле скакала та роковая охота. Значит, видимо, отец Джейсона — Роджер Блэкстон. Это надо было проверить.

— Эй, Дэзи, — позвала она служанку, — Ты ведь много чего знаешь. Скажи, чей это герб — красно-синий, с единорогом и башней?

Девушка задумалась.

— А тебе зачем? — наконец осведомилась она.

— Да вот, один из молодцов этого рыцаря задолжал мне за лечение, — сочинила на ходу Глэдис, — Только сегодня его узнала, хочу пожаловаться его сюзерену. Нехорошо обижать вдову!

— Уж такую вдову попробуй обидеть, — иронически хмыкнула Дэзи, и тут же слегка порозовела — Ну ладно, я спрошу у Рэя. Это один герольд, он часто приходит глотку промочить.

Заглянувший вечером Рэй подтвердил догадку Глэдис. Красно-синий герб с такими знаками действительно принадлежал сэру Роджеру. А когда герольд ушел, Дэзи отозвала Глэдис в сторону.

— Послушай, Глэдис, — сказала девушка, — Я сегодня убиралась во дворе, так вот подходил ко мне какой-то. Рожа — ну вот чисто разбойник! Спрашивал про тебя и Джея. Я, конечно, сказала, что знать ничего не знаю, и никого такого не видала. Я так думаю, что тот молодчик долг отдавать совсем не хочет! Смотри, как бы он не пристукнул тебя где-нибудь! Мальчишка останется сиротой! Тебе надо уходить!

Но Глэдис и сама уже думала об этом. Наскоро поблагодарив девушку, и подкрепив благодарность парой серебряных монет, молодая женщина быстро собралась в дорогу. Найти караван было непросто — турнир был в самом разгаре, и торговля шла бойко. К счастью, из города уходил небольшой обоз счастливцев, которые уже продали весь товар, и отправлялись они на юг, в сторону Мальборо. С ними и уехала Глэдис с сыном.

Глава 9. Единорог и башня

Турнир в Уоллингфорде Глэдис пропустила. Много времени понадобилось, чтобы добраться в Мальборо, к Нику и Лили. Они снова согласились взять на себя заботы о Джейсоне на пару месяцев, но Ник, отозвав молодую женщину в сторону, предупредил: это в последний раз. Лили была беременна, и Ник сказал, что если ребенок родится в срок, и мать будет здорова, содержать четверых детей им будет не под силу. Но на ближайшее время Джей был пристроен. Следующий большой турнир должен был состояться в Глостере, в начале августа. На постоялом дворе в Мальборо нашлись попутчики, и Глэдис снова отправилась в дорогу.

Глостерский турнир был похож на театрализованное зрелище. Казалось, что затеян он был не столько с целью сразиться, сколько с целью развлечься. Так, в правилах турнира было сказано, что рыцари должны изображать все, что связано с охотой: каждый брал себе прозвище — название дикого зверя, или имя известного охотника. В доспехах тоже должны были присутствовать темы выбранных зверей — нашитые лапы, хвосты, клыки; или знаки охотников — лук, охотничий рог и т. п. «Охотники» могли биться со «зверями», но не могли биться с другими «охотниками», а «звери» могли биться как с «охотниками», так и с другими «зверями». Кроме обычной награды, победитель получал также «охотничий трофей» с одежды побежденного соперника.

Лагерь и ристалище напоминали Глэдис сразу и зоопарк, и стойбище древних людей — столько вокруг было звериных морд, шкур, связок клыков и когтей. Но она с интересом бродила среди этой разношерстной во всех отношениях толпы. Казалось, рыцари воспользовались этим турниром еще и как возможностью похвастаться своими успехами в охоте — вот у одного возле входа в палатку стоит парадный щит с огромной кабаньей головой, у другого на копье висит связка медвежьих когтей, у третьего на поясе — высушенная лапа какой-то крупной дикой кошки с выпущенными когтями. Вот один рыцарь на полном серьёзе уверяет другого, что у него есть настоящий рог единорога, добытый им лично. Глэдис даже остановилась, чтобы послушать хвастуна. Внутренне улыбаясь, она собралась было двинуться дальше, но с размаху налетела на кого-то. Она хотела извиниться, даже открыла рот, но, взглянув на этого человека, так и застыла: это был спутник сэра Роджера Блэкстона. Он смотрел на неё, иронично подняв бровь, и нисколько не удивляясь. Почему-то она поняла, что он оказался здесь не случайно.

— Что же ты не смотришь, куда идешь? — осведомился он, — Ба! Да это же та самая знахарка! А где же твой защитник?

Глэдис овладела собой и, сделав равнодушное лицо, попыталась пройти мимо, но он поймал ее за руку:

— Я же задал тебе вопрос, разве нет? — его голос ещё звучал игриво, но в нем появились металлические нотки.

— А я думала, что на него можно не отвечать, так как я свободный человек, — она нарочно подчеркнула, тот факт, что не является рабыней, — Да и какое дело может быть достойному рыцарю до маленького мальчика? К тому же я Вас совсем не знаю, сэр…

— Китни, просто Китни, без всяких «сэр», — лениво протянул он, и вдруг резко: — Где ребенок?

— Я сейчас позову стражу! — выкрикнула она, глядя через его плечо. Видимо, этот трюк еще не стал таким уж распространенным, и он поверил: оглянулся и слегка ослабил хватку. Глэдис рванулась изо всех сил, и, высвободившись, пустилась бегом. Спрятавшись за двумя палатками, и отдышавшись, она обдумала ситуацию. Сомневаться не приходилось — за ней и ее сыном охотятся. Теперь придется опасаться ещё и этого.

Следующий день турнира прошел как обычно. Глэдис примостилась недалеко от выхода с ристалища, под большим деревом. Выход и все подходы к этому месту были ей хорошо видны, а ее саму укрывала тень. К тому же здесь было относительно малолюдно, потому что все события, происходящие на поле, закрывали кусты, и зрители предпочитали более удобные места. С поля выносили раненых, и почти сразу звали лекаря. Она откликалась, оказывала помощь сразу, или в палатке пациента, и снова возвращалась на свой наблюдательный пункт. День был напряженный, и молодая женщина устала, но заработала она опять неплохо.