Дневник любовницы мафии

— Мартини, — выдохнула я.

— Окей, — совершенно обыденно сказал Алекс и свалил.

— И много, — пробормотала я.

— Это что было?! — возмутился Артур, выражая общую мысль. Но ответа в моей голове так и не нашлось. — Откуда он вообще взялся?

— Мы встретились, пока курили.

— И поэтому он приперся сюда?

— Нет, Артур, он приперся сюда, потому что он мой друг.

— Друг? Какой, к черту, друг?! Раньше ты от него, как от огня шарахалась.

— Значит, ПЛОХОЙ.

Лариса прыснула, а Артур обиделся. В таком вот настроении и нашел нас Алекс. Я окончательно запуталась на чьей я стороне, и это было отвратительно. Вроде бы я должна была поддержать Артура, но его поведение раздражало. А Алекс… я не знала, как с ним себя вести. Да, конечно, приятно, но эта приятность может рассыпаться в прах. Я не из тех, кто боится отношений, но однажды он уже меня предал, второй раз на ту же дорожку шагнет только самоубийца.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я Алексу, забирая у него бокал мартини.

— Не за что, — тепло улыбнулся он мне и плюхнулся на диван рядом с Ларисой. И, наконец-таки за меня выпили.

— Вы как хотите, а я насиделась, — объявила Лариса.

— Сейчас, я с тобой, — сказала я.

— Ты же не танцуешь сегодня, — ядовито заметил Артур.

— А я напилась, — утрируя собственную жизнерадостность, объявила я и встала с дивана. Однако, как выяснилось, я не врала. С координацией оказалось неожиданно плохо. Лариса меня поддержала, при этом чуть не упала сама. Мы дружно рассмеялись и ушли.

Собственно, остальных ждать пришлось недолго. Только Артур, в отместку, не иначе, танцевал с Настей и Олей. А последняя, к тому же, сбежала искать себе иную компанию на вечер.

— Отстой, — прокомментировала ситуацию Лариса. — Что будешь делать?

— Пить, — ответила я. — А после все само разрешится.

— Отличный вариант! — одобрила подруга.

Я до последнего надеялась, что когда заиграет более медленная музыка, Артур обнаружит остатки совести и пригласит меня, но этого не случилось. Гордость, и хоть ты убейся!

И вот таким замысловатым образом я оказалась в кольце рук Алекса. Поскольку он все еще не мог вытянуть руку, моя ладонь в захвате его пальцем лежала на его груди. Я чувствовала, как бьется его сердце, его дыхание, движение каждой мышцы под одеждой, и знала, что проиграла. Он был здесь, был всегда рядом, слишком близко. И вот, дожила, два дня без него превратили меня в неврастеничку. Мне бы убираться и подальше… Но как?

— Ты все сломал.

— Я сказал, что он сдастся первым.

— Это твоя вина. И сделал ты это специально.

От его дыхания волосы у меня на виске зашевелились.

— Карина, давай честно. Ты ему врешь. Про процесс, про машину, про то, что ночевала у меня, про лифт… — Ауч, это звучит даже хуже, чем выглядит. — Из-за этого ты чувствуешь себя виноватой. Постоянно, а потому позволяешь ему намного больше, чем стоило бы. Ты взяла на себя вину за то, что ничего не сказала о процессе. Хотя, ты ему не жена, чтобы отчитываться за каждый шаг. Если бы он хотел догадаться, что у тебя юридические трудности, он бы понял. Ни одна авария без разбирательства не проходит, а он, к тому же, знал, что есть как минимум один пострадавший. Его бесит не то, что ты не сказала ему, а то, что ты это сказала другому человеку. Что самое смешное — юристу. Ты взяла всю вину на себя. И не потому что он прав, а потому что на твоей совести куда как более серьезные прегрешения. Но он об этом не знает. Он думает, что ему все можно. Вы — заложники сказки до и после. Ты права, он тебя не знает и такой, какая ты есть, не хочет. Ему достаточно победить и покрасоваться.

— Ты не прав!

— Я прав. Он самый красивый, самый умный, ему хочется лучшего. — Алекс скользнул пальцем по моему лицу от уха к подбородку. — Но его не устраивает, что ты его не боготворишь. Ты этого не умеешь.

— Еще чего! — фыркнула я.

— Вот именно, — улыбнулся Алекс. — А она умеет, — указал он на Настю. — Исторический опыт показывает, что идея о свободе, равенстве и братстве не работает. И в отношениях тоже всегда кто-то лучше. Ты не согласна с тем, что он лучше, а он править девушке не позволит. Тем более, что ты испорченная.

— Алекс! — разозлилась я и попыталась его оттолкнуть.

— Еще раз, — улыбнулся он, не позволяя мне уйти. — Ты испорченная. У тебя на руках семеро трупов. У тебя на хвосте Константин Граданский. У тебя подруга проститутка. Откуда твои деньги? А машина? А почему она за полгода уже третья? Ты не хуже, нет, совсем нет. Но ты не его королева. Не лучшая. Ты испорченная.

— Это твоя вина, — сдавленно произнесла я.

— Да. И нет. Ты была инфантильной неприметной рыженькой девочкой в дурацком свитере, которая всегда слушает маму и папу. Может быть ты бы поступила в этот университет, на этот факультет… Но твой Артур такими не интересуется. — И никто вообще, повисло в воздухе. Было обидно! Но он продолжил. — Но да, я тебя испортил, и это дало неожиданный результат. Рыжие волосы стали гордостью, мрачность и замкнутость — загадочностью, а пыльные свитера сменились провокационно-яркими нарядами. И ни дня без сюрприза…

— Замолчи, — прошептала я, впервые осознав, как именно эту ситуацию видит он.

— Неужели? Я мог бы продолжать всю ночь, — я немного опешила от такой двусмысленности. — Это правда, — изогнул он бровь, а потом снова склонился ближе к моему уху. — И Константин хочет все это у меня отнять.

Палец Алекса опустился на мою руку и проследил траекторию неровного шрама от стекла. Будто это было клеймом, символом принадлежности.

— Я обидел его сестру. Хуже, я причинил ей вред. Еще хуже, я открыл ему на сестру глаза. И во всем этом я виноват. Я понимаю его желание отомстить, — я остановилась и замерла в нерешительности. — Но с этой обидой ему как-то придется жить, ведь я не могу ему позволить причинить тебе вред, — его губы на мгновение коснулись моего уха. Я не могла бы и мечтать о лучшем подарке. И все же понятия не имела что со всем этим делать. Это был перебор, это было не в тему, не вовремя. Но на короткий момент я позволила себе верить, что все будет иначе, что я могу быть с ним… скажем, пока он не найдет непоправимый изъян и у меня, как у Эли. Скажем то, что меня изнасиловал ублюдок, который решил, что приглашение зайти в мою жизнь и меня равнозначны. Я не могла себе позволить любить Алекса и потерять. Шрам на руке — достойное напоминание, что даже меньшее сводит с ума. Глаза защипало.

— Спасибо, что сказал, — сказала я. Почему-то меня не напугало то, что я услышала. Наверное, потому что Лариса сказала нечто подобное днем. Или потому что именно тогда поверила, что Алекс меня защитит.

Я обеими руками обняла его шею, и движением головы откинула волосы назад. Алекс еще теснее прижал меня к себе, и я не стала возражать. Почему-то неловкости я не чувствовала, одной рукой он обнимал меня за талию, а другую положил где-то между лопаток. О том, что где-то там Артур, я вообще не думала. Настолько логичным мне казался момент, что я не обращала внимания на окружающих.

Настроение музыки сменилось, и все начали двигаться в ритм. Однако я не собиралась менять компанию. Велика роскошь! Алекс был только рад этому обстоятельству.

И вот тогда-то притащился с разборками Артур. А я уж и забыла о нем! Он подошел к Алексу, дернул его за больное плечо (я даже закрыла рот ладошкой).

— Проблемы? — спросил Алекс, невольно встряхивая рукой. Люди вокруг стали расступаться. Настя побелела. Оля и Лариса протиснулись вперед.

— Проблемы? Конечно. Ты полвечера лапаешь мою девушку, — заявил он раздраженно. Полвечера? О да!