Дневник Ноэль

– Книги пишу. Романы.

– Пожалуй, и мне стоит в писаки заделаться. Историй у меня хоть отбавляй, не сомневайтесь. Чего только сантехник не увидит в чужих-то домах. У вас волосы дыбом встанут. Так что, вы говорите, хотели?

– Я ищу Ноэль Кинг. Полагаю, она ваша жена.

– Зачем вам моя жена? Хотя о чем это я, забирайте ее на здоровье. Меняюсь на «Порше», – и он расхохотался собственной шутке. – Не хотите? Так я и думал. Сейчас я ее позову. – Он повернулся ко мне спиной и заорал: – Но-эль! К тебе тут пришли. – Снова повернулся ко мне. – Не часто к нам чужаки захаживают, только продавцы всякие: то сигнализацию, то водоочиститель навязать норовят. А за последние пару дней уже вот двое. Сегодня вы, а вчера вечером девушка молоденькая.

Рейчел.

– Вчера приходила девушка?

– Симпатичная такая. Потерянная только. Я подумал, что накурилась, наверное, какой-нибудь колорадской дури.

– Почему это?

– Ну, во-первых, спросила, не рожала ли моя жена лет тридцать назад ребенка. Я ей сказал, что тогда у нее и мужа-то еще не было. Ноэль так расстроилась из-за этой девчонки. Извинилась перед ней, говорит, ошиблась, наверное.

Я вспомнил, о чем перед расставанием предупреждал меня отец.

– И что сделала девушка?

– У нее в глазах слезы стояли, и она так долго смотрела на мою жену. Даже как-то неловко стало. А потом ушла. Самое смешное, что она на жену очень походила. Особенно в молодости. Прям как близняшки. Женушка моя, кстати, запечалилась. Всю ночь проревела.

– Вы уверены, что это была не ее дочь?

Мужчина посмотрел на меня как на дурака. Скрестил на груди руки.

– Конечно, уверен. Мы женаты уже двадцать семь лет. Уж я-то бы точно знал о ее беременности. Да Ноэль, черт возьми, вообще бесплодная.

– У вас нет детей?

– Я ж сказал. Не может у нее детей быть. Бесплодная она.

– Бесплодная, – повторил я.

Он расплылся в улыбке.

– Но могу вас заверить, что уж сантехника в этом доме на славу. Я в этом деле мастер.

Я с трудом скрывал нарастающее во мне раздражение.

– Вы же король сантехнических работ.

Он самодовольно захохотал.

В доме послышались шаги, и за спиной хозяина показалась женщина. У меня перехватило дыхание. Это была она. Женщина из сна – из крови и плоти. Выглядела она моложе, чем я ожидал. Ее даже можно было узнать по той фотографии из дневника. Прежняя красота осталась при ней.

Сколько лет я представлял себе этот момент, если он когда-нибудь настанет. В моих мечтах наше знакомство было похоже на встречу с любимым актером или рок-звездой. В жизни, правда, получилось по-другому. Хотя что-то фантастическое в этом все равно было. Но неловкости я не ощущал. Видимо, потому что она не казалась мне чужой. Да и как такое могло быть? Все эти годы она была рядом со мной.

Ноэль с любопытством взглянула на меня, и во мне забрезжила надежда: а вдруг она меня узнает? К сожалению, ее муж никуда не уходил, а продолжал стоять между нами, как навязчивый ребенок, не желающий оставаться в стороне.

– Чем могу помочь? – дружелюбно спросила она.

– Вы Ноэль Эллис?

– Эллис – это моя девичья фамилия, – настороженно улыбнулась она. – А вы кто?

Я протянул ей руку, не сводя с Ноэль глаз.

– Меня зовут Джейкоб Кристиан Черчер.

Она резко отдернулась, будто я ударил ее током. На лице появился испуг.

– Простите, – пролепетала она. – Мы знакомы?

Я посмотрел на сантехника, потом снова на нее. Мне было жаль эту женщину, ведь ей всю жизнь приходилось лгать, даже сейчас.

– Возможно, вы меня не помните, – соврал я ради ее же блага. – Когда-то, недолгое время, вы были знакомы с моими родителями. Я просто хотел сообщить вам, что моя мать, Рут Черчер, умерла.

Она сглотнула.

– Очень жаль это слышать, – произнесла Ноэль. – А ваш отец?

– Отец жив, – ответил я, – и здоров.

– Передайте, пожалуйста, ему мои соболезнования.

– Обязательно, – несколько секунд я завороженно смотрел на нее. Наверняка она меня узнала. И уж точно заметила, что я это понял. Так мы и стояли, словно актеры, разыгрывая на крыльце спектакль перед одним-единственным зрителем – сантехником, подливающим еще больше масла в огонь лжи. Внезапно я почувствовал отвращение к этому человеку.

– Ну, ладно, – наконец заговорил я. – Вот и все, что я хотел сказать. Кстати, вам, наверное, интересно будет знать, как сложилась судьба той девочки, что родилась в родительском доме. Ее назвали Рейчел. Она стала прекрасной женщиной с добрым сердцем. Такой же, как ее мать. Ее мама гордилась бы ей. – Я посмотрел прямо ей в глаза. – Просто подумал, что вам может быть это интересно.

Глаза ее налились слезами. Сантехник смотрел на меня, будто я изъяснялся по-китайски, но Ноэль, это было видно, с трудом сдерживала эмоции, которые предательски выливались слезами.

– Хорошего вам дня.

Ноэль вытерла глаза.

– До свидания, – тихо попрощалась она.

Я собрался было уходить, но вдруг внутри меня что-то щелкнуло. Что-то яростное и неистовое. Что-то, что не могло позволить злому духу прошлого взять верх над настоящим. Я развернулся.

– Ноэль.

Она напряженно взглянула на меня.

– Да?

– Я должен сказать вам кое-что еще.

Она выжидающе продолжала смотреть.

– Сколько я себя помню, мне снилась прекрасная молодая женщина, которая держала меня на руках в тот момент, когда мир мой раскалывался на части. Та женщина продолжала любить напуганного мальчугана, несмотря на то что и вокруг нее весь мир рушился. Женщина из моих снов прижимала меня к себе в темноте, когда мне было страшно. Она оставалась рядом, когда я был одинок. И она любила меня, когда я думал, что любить меня невозможно.

Внезапно из глаз моих покатились слезы.

– В моей жизни не было другой такой прекрасной женщины. И мне плевать, если мир заставил ее жить во лжи, потому что стыд и обман не должны скрывать правду, все должны знать, какая она на самом деле. Я всей душой люблю эту женщину. И поклялся себе, что если когда-нибудь ее увижу, то обязательной ей об этом скажу.

Я достал дневник.

– Это ваше, Ноэль. Он принадлежит вам, не им. Не лжи. Вы писали, что лучше жить честно, а не богато. Но вы заслуживаете и того, и другого. Это ваша жизнь, не их. И вы имеете полное право бороться за нее. – Я протянул ей блокнот. – Пришло время избавиться от стыда и свободно шагать по жизни. Правда освободит вас.

Все замерло. Сантехник оцепенел. Но в ее глазах я заметил какой-то проблеск. Может быть, это было мужество. Может быть, негодование. А может, просто усталость, но она протянула руку и взяла у меня дневник. Свой дневник. Потом подняла на меня глаза и сказала:

– Дорогой мой, любимый мой Джейкоб. Сладкий мой малыш Джейкоб. – Слезы текли у нее по щекам. – Ты не представляешь, как я за тебя переживала. – Она протиснулась вперед и обняла меня. Несколько минут она не могла унять слез. Наконец, справившись с собой, Ноэль взмолилась: