Дневник «Норд-Оста»

Руслан открыл консервы, и мы перекусили.

— К вечеру должны быть возле лагеря, — сказал нахмуренный Мурат. — Что думаешь Игорь?

— Здесь уже проходили туристы, вон и котелок валяется, и пустые консервные банки.

Игорь достал из воды старенький, поржавевший котелок.

— Ещё с войны остался, хорошо кстати сохранился.

Он вытер его тряпкой, пробуя очистить от накипи.

— Совсем недавно, в нём готовили еду.

Он вырвал пучок травы и начал тщательно чистить.

— Вот видите, накипь свежая, легко вытирается. А вот и окурок.

Он достал его из высокой травы.

— «Мальборо»!

— Следопыт ты хороший, — сказал Мурат и громко засмеялся. — Полчаса на сон и в путь.

Он расположился в траве, поставил рюкзак под голову и задремал. Я тоже не терял время, быстро продезинфицировал ногу, и прилёг на мягкую и пушистую траву. Руслана не было. Он исчез после разговора с отцом. 

Глава 45

Зураб появился неожиданно и сразу спросил:

— Ты искала меня, зачем?

Я смотрела в его глаза и видела в них Тамару. Черты лица у Зураба тоже были материнские. Тёмные густые волосы, нос с горбинкой, подбородок, с небольшой ямочкой.

— Ты знаешь, — сказала я ему, — ты очень похож на свою мать.

Он удивился, и ответил: — Что ты придумываешь? Откуда тебе знать, как выглядит моя мама? Шутить вздумала….

С грозным выражением лица, он двинулся на меня. Парень он был статный и довольно широкий в плечах. Камуфляж, не мог скрыть атлетического телосложения.

— Подожди, — сказала я ему, — я тебе сейчас всё расскажу.

— Если ты будешь врать, то клянусь Аллахом, я убью тебя.

— Убить меня ты всегда успеешь, — ответила я ему. — Садись и послушай.

Он присел и поставил рядом автомат, охранник вышел и закрыл дверь. И я рассказала Зурабу о Москве, заложниках, Тамаре, и о том, что она дала мне кольцо. Он внимательно, с интересом слушал, а потом спросил:

— Кольцо матери у тебя?

— Нет, оно осталось у моего парня.

— Как мать моя умерла?

— Я не видела, мы с ней поговорили, и она ушла, я осталась одна, и уснула. От сильного взрыва, выбежала и направилась бегом к выходу. Спецназовец, принял меня за террористку и выстрелил. Я упала, потеряла сознание, и как погибла Тамара, не знаю.

— Мир праху её, — сказал Зураб, и слёзы потекли у него по щёкам.

Я впервые в своей жизни видела, как плачет мужчина.

— Аллах отомстит всем неверным, — сказал он со злостью, и посмотрел вверх. Потом руками вытер слёзы, и попросил, чтобы я рассказала о последних днях матери.

— Я благодарна ей, она спасла мне жизнь и не один раз. Не знаю почему, но она помогала мне. По душам мы с ней говорили не один час. Пускай тебя не обидят мои слова, но я видела по её поведению, как она жалела о том, что произошло. Прямо не говорила об этом, конечно, но боль сожаления отражалась на её лице и глазах. Мне очень жаль, Зураб, твою мать. Она мне говорила о семье, муже, который погиб, детях.

— А как ты здесь оказалась? — спросил он.

— В последний наш разговор, она дала мне кольцо, и попросила, чтобы я нашла тебя или твоего брата. И передала в руки то, что принадлежит твоей семье. Я пообещала ей это сделать, и дала слово, что выполню. Мой парень журналист, работает в газете, его послали в командировку в Грозный. Вот так мы, вдвоём, и оказались на Кавказе. Я должна была тебя найти и отдать кольцо.

— Ничего не пойму? Как ты сюда попала?

— В поезде меня выкрали двое кавказцев, и так я оказалась в плену. Какой — то парень, зовут его Максим, хочет меня продать.

— Я знаю его, он не хороший человек.

Зураб поднялся, и начал ходить по комнате, гремя тяжёлыми ботинками.

— А где твой парень? И что с ним?

— Может он в Грозном, или вернулся в Москву? Не могу тебе сказать. В Грозном нас должен был встретить друг моего отца, и помочь нам, вот и всё, что мне известно.

Зураб собрался уходить, взял автомат и направился к двери.

— Верь мне, — сказала я ему, — я говорю тебе правду. Мне не зачем обманывать.

Уже в дверях, он повернулся и сказал:

— Я подумаю и решу, помогать тебе или же нет. Хорошо и складно у тебя всё получается, но вот кольца нет — главного доказательства.

Поверил он мне или нет? А кольцо? Это же настоящий факт! Жаль, что оно осталось у Сашки. И я снова начала грызть ногти, как девчонка. Сомнения действительно меня одолевали, и я уже жалела об обещании Тамаре.

«Ты поставь себя на место этого Зураба, — размышляла я. — Ты бы поверила? И ещё такое совпадение, оказаться в самом логове зверя. Он же может подумать, что ты шпионка и выполняешь задание. Разве чеченцы доверяют русским? Узнать биографию человека не сложно, тем более, если этим занимаются органы».

— Ну, ты, девушка, уже загнула, — сказала я вслух и, бросив размышлять, села записать последние события.

Пришла Вера Петровна и спросила о Зурабе.

— Может он мне не поверил? — сказала я ей.

— Не делай поспешных выводов Олечка, — сказала она. — Кавказцы, прежде чем принять какое-то решение, долго его обдумывают, так что не торопись. Я уверена, он тебе поможет. Мать для каждого из них — святое. Не утверждаю, что так и будет, но народ этот, я немного знаю, не понаслышке, а по собственному опыту. А что ты писала? — спросила она.

— Да так, многолетняя привычка вести дневник.

— Я в молодости тоже стихи писала. Помню свою первую любовь. Ох и намучалась я тогда.

Она улыбнулась, и глаза её заблестели.

— Его родители были против меня, но он любил без памяти. И каждый вечер, тайком от отца, прибегал ко мне. Даже собирались сбежать в другой город, чтобы там расписаться. Потом он в армию ушёл и не вернулся домой.

— Убили? — спросила я с ужасом в голосе.

— Нет, что ты. Встретил другую девушку, и в городе, в котором служил, остался. А я не верила и ждала. Каждый вечер выглядывала в окно, встречала почтальона.

— Значит предал?

— Наверное, не любил по-настоящему, вот и всё.