Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens

– Во пиздец, – Васька выкидывает окурок в окно и от нахлынувших эмоций лупит меня по коленке. – Не, ну ты смотри, чего творят, а?

– Фс-с-с, Вась, ты аккуратнее, а? – тру я коленку. – Больно же.

– Ой, прости, я не нарочно. Слушай, ну я всё равно не верю. Неужели правда в Майами?

– Точно тебе говорю. У меня парень знакомый в ЮКОСЕ работает. Пресс-секретарём.

В это время из подъезда выбегает девица в коротком полушубке, высоких сапогах и тёмных очках. Девица садится в «девятку» и заводит мотор.

– Девушка, а поаккуратнее нельзя машину парковать? – кричу я ей, но она не реагирует. Видимо, шум двигателя заглушил мой вопрос.

– Вот сука тупая, – говорю я довольно громко, так как она всё равно не слышит.

«Девятка» сдаёт задом, водительское окно опускается, и оттуда высовывается голова девушки:

– Сам ты урод тупой, – отвечает она и резко трогается.

– Ха-ха-ха-а! – ржёт Васька. – Во даёт, а? Нормально она тебя, а?

– Ничего смешного, – говорю я и вылезаю из мусоровоза.

– Антох, ты чего, обиделся, а? – Васька вылезает вслед за мной. – Ну ладно, прости, а?

– Нормально все. – Я сажусь в свою машину.

– Антох, скажи по-честному, – Васька подходит к моей дверце и опирается на стойку машины, – а по телику вообще правду говорят или все пиздёж?

– Вообще говорят. Иногда, – сухо замечаю я.

– А как узнать, что правда, а что враньё? – Василий делает настороженное лицо.

– Вслушиваться нужно внимательнее. Всё, Вась, поехали, а то я совсем опоздаю.

– Ну ладно, спасибо. Хотя я всё равно ничего не понял. Покеда, – Васька махнул мне рукой и понуро поплёлся к своему мусоровозу.

– В этом и есть наша работа, – шепчу я, – чтобы ты ничего не понял.

Я веду машину как угорелый. Пересекаю две сплошных, пару раз проскакиваю на красный, «подрезаю» «Газель» и несусь дальше, получая в спину истеричные гудки. У метро «Белорусская» я «подрезаю» «Москвич», и водитель орёт:

– А правила ты учить не пробовал, козёл?

– А телевизор в окно ты выбрасывать не пробовал, придурок?

Такого поворота он не ожидал. Удивлённо пялится на меня и говорит:

– А при чём тут телевизор?

– А при том! Я на телевидении работаю. Если ты на работу опоздаешь, это говно вопрос. А если я – вечером полстраны без новых программ окажутся.

– Во как… – мычит мужик.

Вот он – тот редкий момент, когда твоя работа вызывает отклик в сердцах зрителей. Работа на телевидении – то немногое, что способно вызвать уважение у окружающих. Практически в любых ситуациях меня это выручает. Нет такого человека, который остался бы равнодушным, узнав, что беседует с телевизионщиком. Телевидение передаёт свою магию всем, кто прямо или косвенно с ним связан: от ведущего до мастера по починке телевизоров. Благодаря этой теме можно развести любого, кроме, пожалуй, работника ГИБДД. У тех своё ежедневное реалити-шоу «Алчность», перед которым меркнет очарование любой телепередачи.

– Вот так… – отвечаю я.

Какое-то время мы едем рядом, и водила «Москвича», пользуясь случаем, удовлетворяет любопытство:

– Слушай, мужик. А я тебя где-то видел. Точно! Лицо мне твоё знакомо. Ты, случаем, не в «Аншлаге» работаешь?

– Ну, бываю там иногда, – уклончиво отвечаю я.

– А скажи, нельзя там Коклюшкина почаще ставить? Или эту бабу, как её… Елену Воробей? Она нормально так хохмит.

– Мы как раз расширяем программное время «Аншлага», – натянуто улыбаюсь я, – их как раз больше будем показывать. Вы извините, я тороплюсь.

– Понимаю, – мужик поднимает стекло. Я ускоряюсь и слышу, как он приветственно гудит мне вслед.

Вот люди, а? Если бы сказал, что на «Культуре» работаю или в новостях, такого внимания не получил бы. А «Аншлаг» – это наше всё. Реально, вместо того чтобы ломать голову над сетками вещания, нужно запустить по трём федеральным Петросяна в нон-стопе, а в перерывах давать рекламу и новости села. И вся аудитория навеки наша. Я останавливаюсь на светофоре и вижу, как ко мне снова подъезжает мужик и опускает стекло: «Да как же ты заебал», – думаю я.

– Это… мужик… я чё хотел тебе сказать, – лицо его снова стало агрессивным.

– Да поставим мы сегодня твою Воробей, поставим, не волнуйся!

– Не, обожди, я не про то. Я чё хотел сказать-то. Вы заебали со своей рекламой, понял? В натуре, смотреть невозможно. Одни «памперсы» да «тампаксы». Вы чё, думаете, мы нанялись вашу рекламу смотреть?

Тут я уже не выдерживаю.

– Слушай ты, урод! Благодаря «тампаксам» твоя жена «Санта-Барбару» смотрит, а ты, урод, «спартачьё» в Евролиге под пиво хаваешь, понял?

– Не, я не понял…

– А ты пойми, кретин. Пораскинь мозгами, если не пропил. Ты думаешь, это ты со своими тупыми друганами оплачиваешь эфирное время? Да ты за всю свою никчёмную жизнь на десять минут трансляции не наработал, скотина! А туда же. Реклама ему не нравится.

– Слышь, ты чё, а? Ты чё гонишь-то? – опешил мужик.

– Через плечо. А «Аншлаг» твой в воскресенье снимают с эфира к ебеням, понял, нет? Всё! Пиздец вам, колхозники. Теперь федеральные каналы будут показывать только рекламу, новости и балет. А всё остальное – за бабки. Так что будешь приглашать свою любимую Воробей к себе домой, если денег хватит. Поюморит у тебя на кухне. Вы с женой и друзьями поржете. Можешь ещё стриптиз у неё заказать. Или водкой угостить. До свиданья, любитель юмора и сатиры!

Загорается зелёный, и я уношусь вперёд. Мужик остаётся стоять, переваривая информацию. Ему в спину тут же начинают сигналить остальные участники движения. Я вижу в зеркало заднего вида, как он вертит башкой по сторонам, пытаясь врубить передачу. Вид у него такой, будто его телевизором по голове треснули. Такая вот сатира.

Всю оставшуюся дорогу я размышляю над тремя вопросами: что сегодня скажет жене водила «Москвича», кого из тёлок удастся вытащить на дачу к Саше под Новый год, и зачем я срочно понадобился Гордееву?

С водителем, в общем, всё ясно – у него траур начался. С женой его и подавно. Остались тёлки и Гордеев. Вроде бы Гордееву я ничего не должен. Предновогодние тезисы подготовил, экономическую ситуацию набросал. Чего ж с тёлками-то делать? Светка не поедет, Ольге можно позвонить, Людка с подругами в Египте (или врёт, что с подругами, а сама с чуваком). Лариса? Надо у Сашки спросить, он её знает лучше. Тамара. С Тамарой можно попробовать. Тамара. Тома. Тома, Тома… Вспомнил. «Тема дня» – выступление Павловского на Первом. Я же тезисы по внешней политике сегодня сдаю. Он вроде говорил до обеда. Чего ему с утра-то припёрло?