Дневник падшего Ангела

— Милая ты моя, это правила, — бабуля обняла меня и погладила по голове: — На Земле ведь тоже все живут согласно правилам, вот тут так же.

— Но что же это за правила такие, от которых противно становится?

— Эх, деточка, не могу тебе ответить. Твой предшественник тоже правилами был недоволен, вот на него управу и нашли — обратно на Землю отправили, переселили душу.

— Это ты про Майка?

— Ага, про него родимого. Тоже чудил тут, столько детей пристроил с детских домов в семьи, вылечил очень многих от болезней разных, никого не слушал, только улыбался всем и делал по-своему.

— Как же его не наказали? Этими… печатями?

— Отчего ж не наказывали? Наказывали, да только толку от этого не было. Семь печатей на нём. Да потом, уж не знаю, как, прознали и вмещались Высшие Ангелы

— шуму было-о… Одним словом, решили…

— Избавиться, — договорила я за аколита. — М-да, не нравится мне эта система….

— А то, что испытание первое прошла — так это очень хорошо. Тебе, кстати, Назарий не говорил, сколько их у тебя будет?

— Нет… — я удивлённо взглянула на бабулю.

— Жаль, — грустно протянула она, — обычно три их, но бывает и больше. Жертву ты прошла — потому сюда и попала, милосердие, я так понимаю, сегодня было. Интересно, что же твой Наставник выберет в следующий раз?..

— Надеюсь, скоро узнаю, на что его фантазии хватит, — съехидничала я.

— Смешная ты, Ангелина. Крылья то не чешутся?

— Ой! А что, должны? — я попыталась заглянуть себе за спину.

— Конечно, они после первого испытания прорезаются.

ГЛАВА 4. ДОЛИНА ГРЕШНИКОВ

Дорогой, Д. Прости, что давно не писала. Прошло несколько дней после моего первого испытания. С Назарием я ещё не виделась, складывается ощущение, что он просто пропал. Видимо, мои красноречивые взгляды произвели на него должный эффект. Зато за эти пару дней я немного успокоилась.

Хотела поделиться с тобой новостями.

Первая и самая важная: у меня прорезаются крылья. Это очень странное ощущение, очень! Признаться, я думала, что вся расцарапаюсь, даже представляла свою истерзанную в кровь спину. Но нет. К моему большому удивлению, ощущений вообще никаких. Совсем. Да и выглядят они не так, как я себе представляла — пока это просто мягкие в цвет кожи бугорки. Посмотрю, как будет дальше, надеюсь, что двугорбым верблюдом не останусь.

Вторая новость: моя внешность начала меняться. Чёрт! И это мне не нравится. Очень! В волосах появились седые прядки, на лице я уже появились морщины. Ну почему всё так несправедливо?! Почему демоны безумно красивые, а мы — Ангелы — гадкие утята?!

А, чуть не забыла! Наконец-то мои Каноны открыли ещё пару страниц. Из интересного — Ангел может приобретать облик любого животного или птицы. Теперь есть с чем приставать к Наставнику. Пусть учит — всегда хотела летать, как птица… Полечу к маме, посмотрю, как они с моим братом живут.

Ах, Д, если бы ты знал, как я часто смотрю в огромные оконные проёмы вдаль и мечтаю… мечтаю оказаться дома. Конечно, тут нереально красиво, божественно и всё такое, но как же я скучаю!..

Не помню, писала я об этом или нет, но жизнь Ангела, как объяснил мой аколит, приближена к образу жизни людей максимально: тут, на Небе (пишу — и сама не верю), тоже есть смена дня и ночи, библиотека и огромный зал для приёма пищи (вернее, эликсира,) куда в основном приходят повидаться и поболтать — иерархи делают всё, чтобы Ангелы максимально погрузились в жизненную среду человека. Как сказала баба Зина, чтобы лучше его понять. Лучше бы…а, ладно, к чёрту! Не хочу больше об этом думать и вспоминать…

Кто-то тарабанит в дверь, видимо пропажа вернулась.

— Иду! Кто там такой нетерпеливый? Кончай стучать! — я нехотя кинула огрызок карандаша на стол, быстро закрыла дневник и сунула под кровать.

Петровна, приподняв очки, молча сидела в кресле и наблюдала за мной. Стук становился требовательнее, но открывать я не спешила, представляя, как врежу этой заразе, устроившей истерику за дверью. Наконец, я распахнула её, но не успела выдать что думаю — Наставник ошарашил:

— Почему долго не открывала? — начал с наезда Назарий.

Он был встревожен, волосы взъерошены, а в васильковых глазах застыло беспокойство.

— Что случилось? — интуитивно ожидая подвоха, оглядела его с ног до головы.

— Пойдём, у меня новое задание, а у тебя — испытание. Надо спешить.

— А сколько их вообще у меня будет? — и не думая двигаться, я не сводила глаз с взволнованного Наставника.

— Скорее всего три, если Иерархи не вмешаются. Идём!

— То есть это — второе, — вслух сделала я вывод. — И куда идём?

— В Долину Грешников.

— Что за испытание?

— Забрать из долины несколько человек, они свои грехи уже отработали, пора им в мир иной на покой.

— Не, не пойду.

— В смысле? — Наставник в недоумении посмотрел на меня.

— В прямом! Не пойду и точка!?

— Но… но почему?

— Достало меня это, бумажки эти ваши достали, все как-то не от души…

— Но как тебя могло это достать? Это всего лишь втрое испытание…

— Вот-вот. Всё, не пойду и баста! Мне эта писанина — вот где уже, — резко провела рукой по горлу, выпучив глаза для пущей наглядности.

Назарии смотрел на меня взглядом, в котором читалось слишком много: непонимание, испуг, раздражение. Наставник застыл и словно сверлил меня своими эмоциями.

— Ты иди, милый, подожди за дверью. Скоро она придёт, — ласково сказал мой акколит Ангелу.

Как только Наставник громко хлопнул дверью, Петровна встала с кресла, отложила вязание и направилась ко мне. Кусая губы, я стояла у окна и смотрела с высоты птичьего полёта на город Ангелов. Водя пальцем по золотистой вязи оконного проёма, я ждала, когда акколит первой начнёт разговор.

— Ну зачем ты так с ним? К чему всё это, Ангелина? Почему ты не думаешь, что сюда попала неслучайно? Почему ты не думаешь о людях, которым можешь помочь? Ведь, получив статус Ангела, ты обретёшь огромную жизненную силу, которой сможешь делится, делать добро, наставлять на путь истинный. А ты ведёшь себя, как обиженный ребёнок. Надо же, обидели! Ангелом захотели сделать!

Отчитав меня, баба Зина вышла из комнаты вслед за Наставником, оставив меня одну с бурей эмоции и мыслей, сносивших мне голову.