Дневник плохой девчонки

— Куда двинем? — спросила я. — Только сразу предупреждаю, сегодня я на нуле.

— Деньги есть, — успокоила меня Эле. — И вообще, это же я тебя пригласила… Пойдем в кафе?

— Только не в «Арку»…

Я стала прикидывать, где бы нам посидеть, — сегодня мне совершенно не хотелось бы напороться на кого-то из одноклассников…

— Может, тогда ко мне? — предложила Эле. — Посмотришь, как я живу.

— Это далеко? — спросила я. — А то в автобусе трястись неохота.

— Нет, сразу за Ужуписским мостиком.

— Ты в Ужуписе живешь?

— Ну да, — засмеялась она. — Только не так, как тебе представляется [8] .

Ее квартира оказалась на втором этаже старого облупившегося дома. На лестнице пахло жареным луком. Квартира состояла из двух небольших комнаток и крохотной кухоньки. Комната Эле была вытянутая, как вагон поезда, один из углов занимала печка. Я удивилась:

— Ты что, зимой печку топишь?

— Конечно!

— А дрова где берешь?

— Заказываю, и мне привозят.

8

В Ужуписе (Заречье), одном из самых старых кварталов Вильнюса, раньше жили бедняки и ремесленники. В конце прошлого века его облюбовали художники (и потому Ужупис нередко сравнивают с парижским Монмартром); сейчас из богемного он постепенно превращается в богатый квартал с дорогим жильем.

— Но ее же каждый день надо топить!

— Да, когда на улице холодно. А когда потеплее, можно и через день.

Мы пошли на кухню. Эле налила в чайник воды и зажгла газовую плиту. В углу краснели баллоны с газом. А что она делает, если газ внезапно заканчивается? На подоконнике теснились горшки с разнообразными, большей частью незнакомыми мне растениями.

— А это твой садик?

— Угадала! — улыбнулась Эле. — Здесь я выращиваю приправы для кухни. Жаль только, солнышка им маловато.

— Но их же надо поливать!

— Само собой, надо.

— И ты их все знаешь?

— Конечно. Что будешь, чай или кофе? А может, хочешь моего вина? — она показала на огромную бутыль в углу.

— Твоего вина?

— Пробую делать из яблок.

— Сама?!

— Ну да… Ничего сложного. Главное — набраться терпения.

— А откуда ты узнала, как делается вино?

— Смотрела, как дедушка делает, и научилась.

— Твой дедушка тоже здесь живет?

— Нет, он умер два года назад.

— И моя бабушка тоже…

— Может, они там встретились? — улыбнулась Эле.

— Где? В раю? Твой дедушка с моей бабушкой? — теперь я и сама развеселилась.

— Представляешь, сколько там райских яблочек? Сколько вина можно из них наделать? Мой дедушка такого случая не упустил бы!

Мы дружно захохотали. Почему-то мне ничего подобного в голову не приходило.

— Ну да! Наделает вина, потом откроет кабачок и давай спаивать всех райских жителей и всех ангелов! Ой, не могу!

Прихватив с собой вино и чай, мы вернулись в комнату. Я попробовала вино — оно оказалось сладким и почему-то пахло вишнями.

— Вишнями пахнет.

— Да, я добавляю их для аромата.

Эле открыла окно, и на широкий жестяной подоконник тут же слетелась стая голубей, а некоторые, самые смелые, принялись спокойно разгуливать по письменному столу. Эле принесла батон и покрошила на подоконник.

— А это, — спросила я, — твой птичник?

— Ага, мои вечно голодные дружочки.

Я стала разглядывать фотографии на стенах. На всех была Эле. На одной она — совсем еще маленькая и очень серьезная девочка в смешном вязаном платьице — стояла между пожилым седым мужчиной и молодой женщиной, на другой была уже школьницей с лыжами на плече… Эле в лодке, со щукой в высоко поднятой руке, Эле, занавесившаяся волосами… С одного из снимков на меня, прижавшись друг к другу щеками, смотрели Эле с Робисом, оба улыбались. Видеть Робиса улыбающимся было странно.

— Здесь ты живешь, а та комната — мамина? — спросила я.

— Мама в Ирландии, работает там…

— Так ты что, живешь тут совсем одна?

— Ну… в общем, да. Мама приезжает один-два раза в год.

— Недавно приезжала, — я вспомнила заплаканную женщину у двери директорского кабинета.

— Да-а… — вздохнула Эле. — Пришлось. Знаешь, эти дети!.. С ними столько хлопот…

Она снисходительно усмехнулась. Я отпила еще глоток вина и снова почувствовала вишневый аромат. Эле сидела в кресле и ласково поглаживала собственный живот. Все-таки она странная.

— Ты его хочешь?

— Ребеночка? Сначала не хотела, потому что страшно испугалась, а теперь уже хочу.

— М-м… Можно закурить?

— Можно. Сейчас принесу пепельницу. — Эле встала.

— А сама не куришь?

Она остановилась в дверях, повернулась ко мне и улыбнулась до ушей:

— Конечно, нет!

Бред какой-то — она совершенно не выглядела несчастной! А может, иметь ребеночка совсем даже и не плохо? Я крошила голубям хлеб и глазела на прохожих. Вернулась Эле с пепельницей.

— Знаешь, Эле, у тебя здесь все как в старых черно-белых фильмах.

— Ага, и Робис говорит, что здесь прямо феллиниевская Италия…

— Он здесь был? (Глупее вопроса не придумаешь!)

— Само собой, он часто приходит. Я… Он мне очень помогает… Хочешь, покажу, что Робис подарил мне на день рождения?

Эле сняла с полки новехонький ноутбук — я такие видела в рекламе. Пожалуй, это был единственный предмет в ее комнате, напоминавший о том, что на дворе двадцать первый век. Признаюсь, я сильно удивилась.

— Ого… Дорогой, наверное…

— Наверное… — согласилась Эле.

Нежно провела рукой по крышке компьютера и осторожно поставила его на место. Повернулась ко мне.

— А ты? С родителями живешь?

— Сейчас с мамой, — сказала я, и почему-то мне стало очень грустно.

— Хорошо тебе…

— Не очень…

Эле, видно, поняла, что лучше об этом не расспрашивать.

— Мне бы хотелось поехать к маме в Ирландию. Поглядеть, как она там живет…

— А насовсем туда уехать не хотела бы, что ли?