Дневник сумасшедшего (четвертая скрижаль завета)

Утром кривоголового перевели в нейрохирургию, в реанимацию. Он так и не пришел в себя после встречи с кулаком Петра. На отделении было проведено расследование. Допрашивал больных Петр. Остап показал, что кривоголового ударил я.

Все это специально подстроено.

Я продолжил делать свои записи. Диоген украл со стола медсестры ручку, а тетрадь я прячу в нательном белье. Я делаю записи очень тщательно. Если все здесь подстроено, то потом я смогу разобраться в том, что происходит. Когда я запутаюсь... А я уже начал чувствовать, что путаюсь.

Я рисую пальцем в воздухе символ Дао. Две капли, составляющие круг. Это противоположные силы. Весь мир держится на борьбе противоположностей. «Единство и борьба противоположностей». Если одна из них оказывается хоть чуть-чуть сильнее другой, то все – конец игры.

Сила действия равна силе противодействия. Не нужны никакие особенные затраты сил. Нужно просто подыграть одной из противоположностей. Я собираюсь разрушить мир, добавив одну маленькую детальку, но только к одной из сторон... Этого будет достаточно.

Мой план прост и точен – это непреложные законы физики.

Вчера Ваня мне объяснял свою теорию. Но только сейчас я начал ее понимать. Нет жизни и нет смерти, есть – существование. И оно длится ровно до тех пор, пока силы жизни и силы смерти находятся в борьбе, противостоят друг другу. Как только человек начинает подыгрывать своему желанию смерти, он умирает.

Ванька себя убьет. Он на самом деле не хочет жить. Кривоголовый хотел – он выживет. Если не испугается и не сдастся. А Ванька не хочет – он умрет.

Диоген делает вид, что ему на все наплевать. Но это неправда. Он это специально делает? Но зачем? Если нет правды, то нельзя сказать, что нет правды. Потому что в этом тоже не будет правды. Но он прав, правды нет. Есть игра сил, борьба противоположностей. И ее результат всегда предсказуем – побеждает та, что сильнее.

Стоп!

Нелинейность! Эффект бабочки! Небольшая деталь, сущая случайность может изменить ход игры. Кто это определяет? И разве это законы физики? Разве это не чудо?!

Я мучительно думаю над феноменом чуда. Что такое «чудо»? В этом можно разобраться, если найдется правильный ответ на вопрос: человек противостоит Вселенной или является ее частью? Если он ее часть, то он принадлежит одной из сторон, входит в состав одной из противоположностей. И значит, он не способен творить чудеса. А если нет, если он вне этих противоположностей, над ними. То он – бабочка!

Я пытаюсь понять это. Вспомнить, что я читал о метеорологе Лоренце. О том, как он думал, когда наткнулся на свой «эффект бабочки».

Атмосферные циклоны борются с антициклонами. Зоны повышенного и пониженного давления перемещаются над поверхностью планеты. Какая из них победит, какая какую толкнет – от этого зависит погода у меня над головой. От этого зависит – светит мне сегодня солнце или я буду смотреть на сгустившиеся тучи и проливной дождь.

Но вот бабочка взмахнула крыльями в Пекине. И сила образованного ее крыльями воздушного потока, ничтожная по сути, присоединилась к силе огромного антициклона. Уступая циклону, этот антициклон шел на Запад, и, благодаря бабочке, вот он уже идет на Восток. А через месяц у меня над головой солнце, хотя, по логике вещей, должен был быть ливень. В Нью-Йорке же ураган, но должно было светить солнце!

Если я достану Дашино письмо и подставлю его в свою формулу, это запустит реакцию, финалом которой станет второй Большой взрыв. Вселенная превратится в антивещество, в одну большую Черную дыру. Нет, я не играю на стороне какой-то противоположности, я – бабочка! Человек обладает свободой воли! Он может изменить все, что считает нужным.

Почему же Ваня решил умереть? Зачем?! Что это за дурная идея: «Я всем должен. Я живу в долг. Я не имею права на жизнь»! Он на стороне своего желания умереть. Так это его свободный выбор? Или он просто заложник своей идеи? А если я исправлю его идею, он не покончит с собой? Получается, я могу его спасти? Но должен ли я сделать это? Боже мой, у меня голова сломается от этих мыслей!

«Я хочу услышать правду! – говорит Диоген. – Однажды я защебетал по-птичьи, и слушать меня сбежалось все отделение. Ради пустяков они сбегаются, бросая любое дело, а ради важных вещей и не пошевелятся! И вот я спрашиваю себя: говорить мне с тобой серьезно или валять дурака?»

*******

С кем ты там разговариваешь? – спросили меня из-за стены.

– Меня кто-то подслушивает?

Я только сейчас понял, что разговаривал вслух. Это так непредусмотрительно!

– Я не подслушиваю, просто слышу, – ответил человек.

Я еще раз окинул взглядом помещение изолятора, на сей раз с пристрастием. Прямо над моей головой красовалась вентиляционная решетка. Я залез на спинку кровати и посмотрел сквозь нее. Хорошенькая вентиляция! Она напрямую идет в соседнее помещение, а сама стена в каких-то два пальца! Это специально сделано для прослушивания!

– Э-эй! – крикнул я через отверстия решетки. – Ты там?!

– Не ори! – ответили мне.

– Что ты там делаешь?

– Хороший вопрос! – рассмеялся мой собеседник. – Мне бы и самому хотелось знать, что я тут делаю, блин! В психушке! Поел галлюциногенов и на тебе – сиди с дуриками. Ты – дурик?

– В каком смысле? – не понял я.

– Ну, в смысле, так галлюцинируешь или закидываешься? – деловито спросил он.

Я не галлюцинирую...

– Понятно, значит дурик, – постановил молодой человек. – Как зовут?

– Меня?..

– Нет, дядю Васю!

– Митя.

– А я Стас. Будем знакомы.

Мы замолчали. Я пытался осмыслить нашу беседу. Все это выглядело, как минимум, странно.

– Ты чё замолчал-то? – Стае проявился минут через десять.

– И все-таки ты меня подслушивал...

– Ну, точно – дурик, – пробурчал себе под нос Стас и продолжил, но уже отчетливо: – Просто прикольно. Вся эта твоя галиматья про Конец Света. Развел, конечно, канитель... Не понимаю, чё ты так паришься? Если, как ты говоришь, он и сам должен кони двинуть, зачем напрягаться? Живи, наслаждайся жизнью.

– Вот все так думают, и вот результат...

– Слышь, ты, не гони! – оборвал меня Стас. – Еще дурики мне тут будут душилово разводить. Я с тобой по-нормальному хочу поговорить. Мне реально в кайф твоя философия. Ты это мощно задвинул: «Я, типа, бабочка!», то-сё. Сейчас взмахну крыльями, и привет! Поминай, как звали.