Дневник Влада Жирковийского
Шрифт:
– Чего?
– не понял Слава.
– Добрый он.
– Перевел я.
– А, ну да. Сама няшность.
– Я тобгий, - повторил паук, не уловив иронии.
– И я сокласен потегпеть тепя и не есть сгасу. Но если ти путешь плохо сепя фести - мои тети путут гаты типя съесть.
– Насчет того кем они будут - полностью согласен.
– Ввернул Слава.
Старательно наступаю ему на ногу. Парень скривился, выдернул ступню, но промолчал. Блин, надо срочно вклиниться в разговор, пока он чего не ляпнул.
– Так что надо сделать? Я так понимаю, мое семилетнее рабство началось?
Паук секунд пять молчал, глядя на нас черными провалами глаз, не
– Пготяни гуку, человечек.
– Правую или левую?
– Люпую. И потойти плише. Еще.
– Я горький и напичкан лекарствами. Не советую что-то откусывать.
– Неуверенно подходя к пауку.
– Это ни фашно. Плише. Еще.
Его голос гипнотизировал. И совершенно не хотелось сопротивляться. Я вдруг заметил, что перестал замещать шорох тысячей лапок сновавших повсюду паучков, перестал бояться, нервничать. Нервы начали успокаиваться...
21:19
Кажется, я потерял сознание. И, кажется, меня отравили. Или облили кислотой? Все тело горит, особенно правая рука. Ощущения невыносимые. Но даже кричать не получается. Напротив, волнами накатывает апатия, сонливость, хочется закрыть глаза и забыть обо всем.
А еще хочется пить. Прямо невыносимо.
Кое-как поднимаю правую руку и пытаюсь понять что с ней. Зрение меня подводит. Перед глазами то расплываются круги, то сверкают разноцветные искры. Не сразу различаю странную татуировку в виде паутины, обхватившую предплечье. Паутинка кажется тонкой, ажурной, но какой-то хищной. Не сразу понял, что она пульсирует, то и дело смещаясь, словно от биения крови под кожей. Было жутко и странно видеть ее на себе. Словно живая, она парализовывала, заставляла вглядываться в несимметричные ячейки и изучать виток за витком, устремляя взгляд к центру, скрытому в области локтевого сгиба. Хорошо хоть она была пустой и небольшой по размеру. Но именно от нее по руке и растекался жар, граничивший по ощущениям с химическим ожогом. И слово больно просто не способно передать весь тот спектр ощущений, что я испытывал.
Странно, но я не орал. И даже не морщился. Глотку парализовало, грудь с трудом втягивала воздух, спеша накачать его в подрагивающие легкие. В голове то и дело вспыхивали картины и образы, о которых я ничего не помнил и даже не знал. Это были то утопленная в солнечном свете долина, полная огня, жара и лавы. Черные островки тут и там рассеивали очарование медленно накатывавшего огненного потока, дробили его на отдельные полосы, заставляя их течь вдоль своих берегов ...
То это была пустошь: каменистая бескрайняя лунная пустошь. Где нет ни зелени, ни света. И только звезды дробят мрак на тысячи осколков, которые проглатывает небо. Вокруг камни, рвы, песок и ни единой живой души. А еще холод. Такой сильный, что замерзает само понятие "жизнь"... Странно, но там мне было хорошо: спокойно и странным образом привычно...
Пытаюсь резко распахнуть и без того открытые глаза и сажусь, пытаясь протолкнуть хотя бы один звук сквозь пережатое горло. Слава сидит рядом, опираясь спиной о стену и закрыв глаза. Дыхание слабое, поверхностное, на висках выступил пот. Но помочь мне ему нечем. Самому бы день прожить.
Не сразу замечаю паука, стоящего неподалеку. Все еще в дверях, только уже не сидит, а стоит, высоко подняв свое мохнатое тельце.
– Я отпгавляю Фас опоих ф миг дгагонов. Ты толшен спасти пгинцессу. Пгонигни в самок и упей тгагона.
– Драконов не бывает.
– Я упрям даже в предобморочном состоянии.
– Что ты со мной сделал? Откуда эта татуировка?
–
У тепя и тфоего тгуга фсего 3 тня. Если дгакон не умгет - умгешь ты. А твой тгук останется в том миге навечно.– Круто. А дракон большой?
– Помни. Тги тня. Вгемя пошло.
И... меня все-таки вырубило. Правда, перед этим все сильно завертелось перед глазами, и я почувствовал, что начинаю куда-то проваливаться. Впрочем, не мудрено. Судя по уровню моих глюков, я еще и не то мог бы услышать от галлюцинации перед тем как отрубиться окончательно.
Блин, и что же мы такое съели? Или это только мой глюк, а Слава в данный момент звонит в скорую в надежде сбагрить меня санитарам? А, не важно. Все не важно. Мне просто надо немного поспать...
Вторник
12:00
Вы когда-нибудь попадали в неприятную ситуацию? А в очень неприятную? Давайте, я отвечу за Вас. Нет. Не попадали. Ни разу в жизни. С чего вдруг такая уверенность? О, это уверенность абсолютно голого человека, лежащего в незнакомом лесу на поляне в грязной луже, под сенью толи ивы, толи еще какого-то дерева. Никогда не разбирался в ботанике.
А рядом лежит еще один голый мужик и уже в третий раз пытается встать, но поскальзывается и падает обратно в грязь. И если после этого Вы мне скажете, что попадали в крайне неприятную ситуацию похуже этой... что ж, я вам искренне сочувствую. Я бы такое вряд ли пережил.
– Влад, живой?
– Да.
– Тихо. Мрачно. Изучая солце, бьющее лучами сквозь кроны деревьев и щедро усыпанное сине-белыми пятнами небо над поляной.
– Где мы?
– тихо уточнил он.
– Я так понял, рядом с замком.
– Где?
– В черных глаза промелькнула тень любопытства.
– У замка. Кстати, нам надо убить дракона.
Слава все же сел и мрачно посмотрел на меня. Я же думаю только о том, что рука уже не болит так немилосердно. Ощущение такое, словно ее просто ошпарили кипятком. Терпимо.
– Влад, мы голые посреди леса. Еще и грязные по самые уши. Так что завязывай с истерикой и объясни толком как мы сюда попали, и где мы вообще.
– В параллельном мире.
Влад выругался, встал и пошел, сверкая ягодицами в лес. Мрачно смотрю ему вслед, завидуя такой шустрости. Я встану еще не скоро. Сил нет.
Влад вернулся через час. На нем был костюм Адама, заинтересовавшегося лопухами. Не сказал бы, что шорты вышли удачными, но смотрелись оригинально, факт.
– Там лес кончается. Обрывом. За которым долина.
Он сел рядом и посмотрел на меня так, словно от этой информации я просто обязан был немедленно вскочить и броситься что-то делать. Не знаю что конкретно, что явно нечто важное и экстренное.
– И?
– И в долине замок.
– С драконом?
– Да.
Лежу, молчу. Слава тоже не рвется продолжить беседу. Хм... в принципе, разум, кажется, ко мне возвращается. Я понял, что то свербящее чувство, что начало проявляться в груди - нечто сродни удивлению.
– Большой хоть?
– Кто?
– Замок.
– Солидный.
– А дракон?
– Внушительный.
– Хм... принцессу не видел?
– Не пробегала.
– Жаль.
– Зато видел ров с водой и много скелетов вокруг.
– Замок так близко?
– Километр от края долины - не больше.
Сажусь, с большим вниманием изучаю панталоны Славки. А что? Зато перед принцессой будет не так стыдно.
– Где взял лопухи?
– Влад. Я тебе только что сказал, что видел замок и живого дракона. А тебя лопухи интересуют?
– в голосе Славы чувствовалась угроза.