Дневник. Начало

Аккуратно положив Нарциссу на ковер перед камином, я кинулся к нему, бросил в огонь горсть летучего пороха и зачем-то связался с мамой.»

— Малфой, всех обычно роняют после рождения, а тебя до, — попытался сострить Рон.

— Ну тебя-то, Уизли, похоже роняли по правилам: после рождения и не один раз, — растягивая слова произнес Драко.

— Да прекратите вы уже перепираться! — возмущенно вскрикнула Гермиона. — Перси, что застыл, читай давай!

«Как только мама появилась в поле зрения, я сразу начал паниковать.

— Мама, Нарциссе плохо! — заскулил я.

— Что случилось? — недоуменно приподняла бровь мама.

— Она упала с лестницы, из нее вытекло много какой-то жидкости… кровь…она стонет постоянно, мама, что делать?!

— Подожди я сейчас, — она потянулась к полке, — Мерлин, порох кончился. Эйви, быстро мне сюда порох! Сев, сними с нее всю одежду и отправь кого-нибудь за чистыми простынями и теплой водой!

— Как раздеть?!

— Руками! Если ты палочкой пользоваться разучился.

Вынырнув из камина, я зачем-то отключил связь. Взмах палочкой, и Нарцисса осталась обнаженной. Я с ужасом заметил, что живот начал как-то странно сокращаться, и во время этих сокращений Нарси начинала беспокойно себя вести. Она была в полубессознательном состоянии и, скорее всего, не до конца понимала, что с ней происходит. Рядом с ней лежали простыни, и стоял тазик с водой, из которого валил пар. Похоже эльфы знали, что нужно делать намного лучше меня. Я снова побежал к камину, бросил в него порох и позвал маму.

— Я не знаю что делать дальше! У нее живот как-то странно сокращается!

— В смысле сокращается! Он не должен сокращаться! Так, согни ее ноги в коленях и разведи их в сторону. Посмотри, что происходит в промежности.

Я выполнил то, что она говорила. Когда я увидел, что между ее ног появилась белобрысая макушка, я чуть не прилег рядом с Люциусом. Вот тварь, он так и продолжал труп из себя изображать!

Взяв себя в руки (относительно), я побежал обратно к камину и сунул голову в огонь:

— Там похоже макушка...

— Слишком рано! Северус, ты уверен?!

— Мама, я уже ни в чем не уверен! Но что-то округлое с белобрысыми волосиками не может быть чем-то другим!

— Северус, главное теперь не мешай ребенку. Он сам знает, что ему делать. Когда он родится до пуповины, ты должен будешь его вытащить. Ты подстелил под нее чистую простынь?

— А? Что? Сейчас, – я уже вынырнул из камина, когда до меня донеслись крики матери:

— Только не отключай камин!

Я безумными глазами посмотрел на камин и… отключил связь.

Подбежав к Нарциссе, я аккуратно подсунул под нее простынь. И стал ждать. Вот родилась полностью головка. Странная головка. Вытянутая какая-то. Это точно человек? Я невольно посмотрел на Люциуса, сравнивая. Эта скотина даже не пошевелилась! Тут меня снова бросило в пот: головка начала куда-то поворачиваться. Я опять побежал к камину и бросил порох в огонь. Мама стояла напротив и что-то капала себе из флакона в стакан.

— Мама, зачем он вертит головой?!

— Северус, я же сказала: не мешай! Он знает, что делать! Твоя задача: не дать ему упасть и вытащить, когда он родится до пуповины, слышишь?! Не отключай этот Мерлинов камин!

Я кивнул и отключился.

Когда я приполз обратно, показалась уже одна ручка. В это время ребенок как бы оперся на плечико и начал сгибаться. Я зачем-то протянул к нему руки, но, вовремя вспомнив вопли матери, быстро их убрал. Ребенок вытащил вторую ручку. Через некоторое время показалась пульсирующая пуповина. Дрожащими руками я захватил крошечное тельце и легонько потянул. Ничего не произошло. Я потянул сильнее и ребенок оказался у меня в руках полностью.

В какой-то книге я читал, что новорожденного ребенка кладут на живот матери. Быстренько положив причину моего полуобморочного состояния Нарциссе на живот, я вскочил и побежал к камину.

Бросив в огонь горсть пороха, я нырнул в него. Мать стояла возле камина и что-то пила уже прямо из флакона.

— Мама, что с пуповиной делать?

— Ничего с ней не делать! Займись сперва ребенком! Обмотай указательный палец мокрой чистой тканью и залезь ребенку в ротик и хорошо там все протри! Затем возьми тоненькую палочку, обмотай ее мокрой чистой тканью и протри так же носик. Каждую ноздрю. Изнутри. Он сейчас кричит?

— Нет.

— Тогда какого ты стоишь?! Бегом, возьми его за ножки и переверни, он должен закричать! И освободи мне камин, я скоро буду.

Я вынырнул из камина и подбежал к ребенку. Схватил его за ножки и перевернул вверх ногами. Крошечное тельце содрогнулось и тут произошло одновременно три вещи: ребенок закричал, из камина шагнула мама, и Цисси открыла глаза.

Мама быстро отобрала у меня ребенка, а я на негнущихся ногах подошел к Малфою чтобы посмотреть, что с ним. Нагнувшись над Люциусом, я уже не смог больше выпрямиться. Потому что потерял сознание...»

— Мужчина может убить, спасти, защитить, он может лгать и предавать. Играть свою роль до конца, рисковать собой, иногда другими. Но почему-то девяносто девять процентов мужчин, увидев рожающую женщину, что является очень естественным процессом, лишаются чувств. Один процент я отдаю мужчинам-колдомедикам, — задумчиво проговорила Эйлин. – Люциус, ты так и провалялся без сознания все это время?

— Нет, я периодически приходил в себя. И вообще, не мешайте мне, — резко произнес Малфой и снова уткнулся в уже приличных размеров свиток.

— А что ты там такое пишешь?

— Не важно, это касается только меня и Северуса, — отмахнулся Малфой.

— Ну не важно, так неважно. Перси, читай дальше.

«30 октября 1981 Лорд вызвал нас, чтобы сообщить о том, что он нашел способ добраться до Поттеров, и что завтра вечером он нанесет им визит. Разумеется, все это было представлено в виде пафосной длинной речи, на которую я, к сожалению, не опоздал, потому как важная информация была представлена буквально в двух словах в самом конце полуторачасового монолога: «Завтра я иду к Поттерам.» Единственная важная для меня информация заключалась в том, что Волдеморт нашел Хранителя. Интересно, кого этот олень выбрал на эту ответственную должность. Скорее всего, Блека. Два других просто не укладываются в моей голове. Это что же должен был сделать Поттер, чтобы Блек его предал? Значит гриффиндорская дружба не такая уж и крепкая, как о ней говорят.

Так же я понял, что Лорд никого брать с собой не намерен. Довольно быстро выпроводив нас всех, он оставил возле себя только троих Лестрейнджей и Барти Крауча. Тот еще тип. Сын главного инквизитора и палача, который сумел разругаться даже с Милтоном. Младшенький изначально маньяком и не был, но под чутким руководством Лорда дурная наследственность взяла верх. Пришел-то он сюда не от безумной любви к Темному Лорду, Темным искусствам, так называемым, и проводимой политике Волдеморта, да и против магглов-то особо ничего не имел. Просто решил таким образом войти в оппозицию к отцу, может с надеждой на то, что тот, наконец-то, его хотя бы заметит. Да что говорить, больше половины Пожирателей, по сути, ими и не являются. Попытка доказать, что они что-то из себя представляют не потому, что они дети знаменитых родителей или дети из чистокровных семей, а что они способны на поступок сами по себе. Даже на такой дурацкий, как принятие Метки.