Дневник. Поздние записи

— Полагаю, это тяжело, — она провела пальцами по его виску, убирая с лица волосы. — Выглядишь уставшим. Представляешь, если она не вспомнит ничего, тебе, вероятно, придется растить ребенка одному.

— Давай к делу, чего тебе? — спросил он мрачно.

— Я могла бы помочь. В конце концов у меня дочь того же возраста, что и Жен…

— Благодарю, но нет, — буркнул Алекс, хотя ситуация была аховая. Он с этой женщиной спал, и, надо сказать, ни разу еще не жалел об этом. До сегодняшнего дня. Потому что на ее прикосновения реагировал неадекватно, и сейчас этого вовсе не хотел.

— Тяжело, наверное, обет целомудрия хранить, да? — улыбнулась она коварно. — Учитывая твое прошлое — в особенности.

И пока Алекс обдумывал как бы поэффективнее избавиться от нахалки, та наклонилась и впилась в его рот жадными красными губами. Не став заморачиваться на условности, Алекс схватил эту женщину за горло и приложил о стену, выбивая из легких кислород.

— Убирайся из Швейцарии. У меня далеко идущие планы и расписанное по часам будущее, в котором тебе выделено лишь одно место — за праздничным столом Граданских во время дежурного визита в честь нового года и дня рождения моей жены. И лучше я найму толпу шлюх воспитывать свою дочь, чем подпущу к ней тебя.

— Я… так не… думаю, — с трудом прохрипела она и кивнула головой в сторону. Черт, он уже знал, кого там увидит. Но все равно повернулся и отпустил шею Вероники. Она буквально сползла вниз по стене на корточки, опуская руки на пол и не переставая заходиться в кашле. Могло ли быть хуже, Алекс не знал.

Только вот… это сработало. То ли Карина вдруг осознала, что потерять его может в два счета, то ли ее привлекали далеко не самые светлые его стороны, но ее отношение изменилось.

— Я хочу на воздух, — потребовала однажды капризная пациентка. Вставать ей было уже можно, но не разрешалось гулять подолгу. Иными словами, врачи были решительно против.

— Гулять хочешь, говоришь? Идем, — живо согласился Алекс.

— Мне запретили под угрозой смертной казни.

— В Швейцарии ее нет, — автоматически отозвался Алекс.

— Юристы, — фыркнула она. Алекс хмыкнул и подхватил Карину на руки. — Ты что, будешь таскать меня на руках? Всю прогулку? — засмеялась девушка.

— Как же, не дождешься, — ласково пропел он и велел Жен тащить с собой больничный плед.

Он усадил Карину на зеленый газон. Медперсонал пытался его остановить, но Алекс торжественно объявлял, что не говорит ни на одном из известных миру языков, и шел дальше. А теперь медсестры буквально прилипли к окнам. Ну еще бы. Трогательную историю Карины знали все, кроме нее самой.

А она ни о чем не подозревая, лежала головой на коленях у Алекса и смотрела в небо. А потом вдруг спросила:

— Ты был женат? — Алекс изумленно притих.

— Нет. С чего ты взяла?

— У тебя есть ребенок. По-моему это означает, что двое людей…

— Здесь маленький ребенок! — предупредил Алекс. Хотя, надо сказать, Жен носилась за каким-то кузнечиком и ничего вокруг больше не замечала.

— Что двое людей достаточно любят друг друга, чтобы связать свои жизни посредством новой. — Она подставила лицо солнцу и закрыла глаза.

— Ты рассматриваешь идеальную модель мира. Наверное, вместе с памятью у тебя пропали и сведения о человеческой порочности, — вздохнул Алекс. — В этой жизни слишком многое получается случайно, а за последствия все равно отвечать приходится.

— И после этого ты утверждаешь, что любишь меня, — фыркнула Карина.

— По-моему я от своих слов не отказался еще ни разу.

— Но у тебя маленький ребенок. А я…

Он на нее разозлился. Что это за наезды? Будто он не сидит около ее постели сутками напролет. И он резко наклонился и поцеловал ее. Жадно. Мгновение она медлила, а потом ответила на поцелуй. Не менее яростно и страстно. Тоже будто доказывая что-то и кому-то. Если бы не хихиканье Жен, закончиться бы могло это чем угодно. Но они лишь разорвали объятия.

— Ты должен был сделать это раньше, — прошептала Карина, касаясь пальцами собственных губ.

Ее выписали спустя месяц после операции. Но из Швейцарии Алекс ее увозить боялся из политических соображений. Некоторое время они решили пожить в съемных апартаментах. Но как раз туда-то интерпол и пробрался. Однажды днем в дверь постучалась парочка людей в форме. Они заставили Карину оторваться ото всех дел, усадили на диванчик и устроили допрос. Сначала не по существу, а так, про здоровье и показания (хотя с врачом, естественно, уже переговорили), а потом перешли к сути:

— Вы пользуетесь компьютером? — спросил один из полицейских у Карины. Она растерялась и посмотрела на Алекса. Но тот молчал. Знал, что лучше не подсказывать и не вмешиваться. Ей было нечего скрывать.

— Я… я не подходила к компьютеру… мне было не до этого… — сбивчиво проговорила она. — Итак проблем хватает.

— Но если я, скажем, поставлю перед вами ноутбук, вы сумеете его включить? — поинтересовался он, своим вопросом вызвав лавину гнева.

— Послушайте, я помню, как выглядит компьютер! Там всего пара кнопок, методом перебора двух вариантов из двух я точно его включу! Да и потом, я не свихнулась, в полном рассудке.

— Это-то и пугает.

— О чем вы?

— Что вам рассказали о собственном прошлом?

— Ничего. Сказали, что в лечебных целях так будет лучше. А о чем вы?

Полицейский просто сухо улыбнулся.

— Послушайте, я потеряла память, я не помню даже своего имени. Полагаюсь на то, что говорят мне окружающие! Если мне что-то нужно знать…

— Думаю вам лучше спросить об этом… у ваших близких.

И он ушел, оставив после себя руины того, что Алекс строил кирпичик за кирпичиком. Карина гневно повернулась к нему.

— Так кем я была в прошлой жизни, говоришь? И не говори, что доктора…

— Программистом.

— Программистом? Или хакером?! — Она не собиралась позволять ему увильнуть от ответа.

— Официально ты числилась как программист. Но да, ты была хакером. — Твердо ответил он.

— Еще хочу! — потребовала она информации.

— Ты была первоклассным хакером, каких ничтожно мало, — признал Алекс. — Да, ты хакер, и натворила дел. И даже призналась в этом на весь мир, и легла на операцию, которая сотрет тебе память. И… это вообще не все. Ты бы знала, как меня самого достало все время все скрывать, Карина! Есть туча всяких неприятных вещей о нашей с тобой жизни.

— Говори, Алекс, лучше скажи!

— Мы все принадлежим к криминальному миру. Я, ты, твой отец и брат с сестрой. И друзья. Все! И Жен, черт тебя дери, твоя дочь. И пусть мне врежет доктор Джереми, но я отказываюсь молчать.

И хотя после этого он всего лишь вытянул по направлению к ней руку, Карина аж отпрыгнула в сторону и крикнула:

— Не ходи за мной!

Алекс был почти уверен, что она убежит на улицу. Уже заготовил мозговправительную речь, но она всего лишь ушла в свою спальню и закрылась. Весь день там просидела. Не ела, не пила, дулась и страдала, не иначе. Алекс же провел этот день с Жен, играл с ней, учил алфавиту. Русскому, разумеется. А поздно ночью, когда он уже собирался лечь спать, Карина вдруг вышла и объявила: