Дневник
Шрифт:
— Если бы я время от времени выпивал литр вина, я бы не так-то скоро подох!
— Ну и что?
А я только потому, что у меня есть немножко денег, потому, что я прочел много книг и даже пишу сам, потому, что я моюсь каждый день, а вечером любуюсь звездами, я жалею этого человека, и он смотрит на меня снизу вверх. Ах, ведь я стою не больше и не меньше его!
30 марта.Сатирические комедии надо писать ясно, как Бомарше, и полнокровно, как Рабле.
5 апреля.Список, составленный Капюсом. Двадцать книг, которые следует взять с собой на необитаемый остров: 1) «Кандид» Вольтера, 2) Мольер
20 апреля.Критика в упадке просто потому, что людям надоело говорить о других.
* Теперь очень модно расписать человека самыми черными красками, а к концу разговора сказать:
— Впрочем, он очень мил.
26 апреля.Чем больше читаешь, тем меньше подражаешь.
28 апреля.Когда я хочу стать человеком действия, я читаю «Жизнь Бальзака», написанную Теофилем Готье. Мне этого хватает. Целый час меня бьет лихорадка и жажда величия. Я тогда — как скаковая лошадь, и ничто не в силах сдержать мои необузданные порывы. Потом я успокаиваюсь, не думаю об этом, и тут кончается моя карьера человека действия.
* Да, я знаю. Всех великих людей сначала не признавали; но я не великий человек, и я предпочел бы, чтобы меня признали сразу.
29 апреля.Надо бы работать только по вечерам, когда уже накоплено возбуждение целого дня.
1 мая.Он стареет. Он уже старается походить на Вольтера.
4 мая.Природа волнует меня, потому что я не боюсь выглядеть глупым, когда ею любуюсь.
19 мая.Когда я позволил себе подшутить над д’Эспарбесом, он сказал мне:
— По-моему, ты лучший писатель нашего времени.
И тотчас же я ему поверил и пожалел о своих шуточках.
* Молодые люди лет по двадцати сказали мне:
— Вы сильнее Лафонтена.
Когда я рассказываю это, я добавляю:
— Они молоды, наивны, но необычайно умны для своего возраста.
25 мая.Доде сказал мне:
— Вы сделали удивительные успехи во французском языке. Теперь у вас каждое слово выверено.
27 мая. — То, что называют гением Клоделя, — говорит Бернар Лазар, — это только афазия. Он произносит с силой какие-то звуки, из них одни верны, другие непонятны. Он наполняет наш слух шумом, имеющим иногда смысл. Гений должен владеть композицией. Если этого нет, талант лучше гения.
Как преувеличение, это не преувеличено.
* Следовало бы возродиться, чтобы прожить одну жизнь ради живописи, другую ради музыки и т. д. И тогда лет за триста — четыреста можно бы восполнить недостающее.
31 мая.Социализм в театре — это примерно то же самое, как если бы мы, желая вернуть себе Эльзас, пригласили бы германского императора на военные маневры в Венсене.
* Если в фразе есть слово «задница», публика, как бы она ни была изысканна, услышит только это слово.
*
Сколько людей, выходя с гауптмановских «Ткачей», говорят: «А теперь идем ужинать!» Нам нужно, чтобы нас волновала чужая бедность. Это хорошо, это освежает. Чувствуешь себя лучше, выше, как-то необычно; но вот раскошелиться на два су…* — Я голоден, — говоришь ты.
А я хоть и не голоден, но моя жизнь не дороже твоей. Только потому, что ты голоден, ты считаешь себя интереснее меня: ты кичишься этим.
* Ты не любишь бедных из смирения. Ты не снисходишь до них, ты подымаешь их до себя. И тут ты говоришь: «Мы братья». Но бедняк может тебе ответить:
— Что общего между моими несчастьями и теми маленькими неприятностями, которые бывают в твоей жизни? Тебе немного скучно. Сегодня тебя рассердила жена. Редактор встретил тебя и не улыбнулся. Ты думаешь, что ты страдаешь. Но если говорить всерьез, что общего между мной и тобой?
15 июня. Он был до того грязен, что когда его лизала собака, то казалось, она хочет его обмыть.
8 июля.О пользе морских приливов. Море набегает на берег, чтобы заткнуть те ямки в песке, которые выкапывают дети на пляже.
13 июля.Один Виктор Гюго говорил; все остальные бормочут.Можно походить на него бородой, широким лбом, жесткими, ломающими ножницы волосами, которые приводят в ужас парикмахеров, можно, в подражание ему, усердно разыгрывать из себя дедушку или политического деятеля. Но стоит мне открыть любую книгу Виктора Гюго, наугад, так как выбирать невозможно, и я теряюсь. Тогда он — гора, море, все, что угодно, но только не то, с чем могут идти в сравнение другие люди.
9 августа.Какую прекрасную роль мог бы играть сейчас Малерб. «Мощь слов нам показал, стоящих на своем месте!» И в мусорный ящик все другие слова, дряблые, как мертвые медузы!
25 августа.Некто бросается в пропасть, оставив на краю ее туфлю, чтобы себя обессмертить.
Но этой туфли так и не обнаружили.
* Я был спасен, должно быть, оса ужалила перст моей судьбы.
И мгновенно судьба отдернула от меня свой перст.
5 сентября. И все же я видел, видел, как пронеслось мимо меня счастье, там, на горизонте, в экспрессе.
* Как передать то неяснейшее, что происходит, когда радужная муха садится на цветок? Слова тяжелы и обрушиваются на образ, как хищные птицы.
* Показать, что, в сущности, для того, чтобы преуспеть в бакалейном деле, нужно не меньше ума, чем для успешных занятий литературой.
* От заходящего солнца, перерезанного морем, остается сначала кардинальская шапка, потом розовый огрызок ногтя.
* Нужное слово — вот что такое стиль. Все остальное — не важно.
6 сентября.Государственному деятелю объявили:
— Ваша супруга скончалась.
Он спросил:
— Это из официальных источников?
* — Если я выйду замуж за плешивого, — говорит молодая девушка, — я буду целовать его повсюду, только не в темечко.
* Кажется, что между нами навалена целая куча иголок. Каждую минуту мы на них натыкаемся. Это не слишком больно, но кровь все-таки выступает.
* Как мы счастливы, если у нас есть такая семья, где мы можем пожаловаться на свою семью.
* Если уж иметь иллюзии, то пожирнее, — по крайней мере, легче их прокормить.