Дневники голодной акулы

Я расстегнул рюкзак, вынул диктофоны и расставил их по углам комнаты. Безопасность превыше всего. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Как только с кассет зазвучали знакомые бормотание, шипение и писк, я снова застегнул рюкзак и прислонил его к одной из стен, давая личности Марка Ричардсона ускользнуть прочь. В этой комнате действительно были стены — не бесконечные книги коридоров снаружи, но настоящие стены, оштукатуренные и покрытые темно-синей краской, располагающей к размышлениям.

«Я нашел тебя, Эрик Сандерсон, — думал я. — Я снова тебя нашел».

Я пересек комнату и взобрался на кровать, встав на колени, чтобы дотянуться до книг на полке.

— Хорошо, Эрик, — сказал я старому неподвижному воздуху. — Я добрался сюда, в точности как ты хотел, только все пошло наперекосяк, а твой друг доктор меня ненавидит, так что тебе придется прийти мне на помощь. Мне надо выпутаться.

Я перекидывал наклонно стоявшие книги справа налево, и каждая из них, шлепаясь о соседнюю, поднимала облачко пыли.

«Записи бесед Линъ-Цзи» [36] — шлеп. «Шлем ужаса» [37] — шлеп. «Из глубин Африки: история человеческой эволюции» — шлеп. «Грань интуиции» [38] — шлеп. «Уловка-22» [39] — шлеп. «Время сновидений», [40] «Парк юрского периода», [41] «Основы квантовой механики» — шлеп, шлеп, шлеп. «Зов Ктулху», [42] «Как работает наш мозг», «Горемыки», [43] «Краткая история времени», [44] «Квантовый пулемет», «Эшер: Полное собрание работ», [45] а затем «Пошаговый анализ и лечение травматического расстройства памяти».

36

«Записи бесед Линь-Цзи» — важнейший памятник чань-буддизма, записи бесед «китайского Сократа» Линь-Цзи И-Сюаня (XI в.). Согласно чань, истина может быть постигнута лишь при помощи интуиции, для пробуждения которой Линь-Цзи ориентировался на шок, физический и словесный.

37

«Шлем ужаса» — таки да, имеется в виду роман Виктора Пелевина, написанный для серии «Мифы» шотландского издательства «Канонгейт» и выпущенный в 2005 г. (Роман Стивена Холла опубликован этим же издательством.)

38

«Грань интуиции» (1983) — популярная книга Филипа Голдберга о роли интуиции.

39

«Уловка-22» (1961) — сатирический антивоенный роман Джозефа Хеллера (1923–1999), классика литературы XX в.

40

Время сновидений — понятие из мифологии австралийских аборигенов: время мифическое, первоначальное (в противовес профанному, историческому), отраженное в мифах творения; время, когда действовали мифические предки.

41

«Парк юрского периода» (1990) — роман Майкла Крайтона, основа одноименного блокбастера Стивена Спилберга, выпущенного в 1993 г.

42

«Зов Ктулху» (1926, опубл. 1928) — повесть Г. Ф. Лавкрафта.

43

«Горемыки» (1969) — знаменитый роман британского писателя-постмодерниста Б. С. Джонсона (1933–1973), опубликован в виде коробки, содержащей 27 тетрадок-глав, которые можно читать в произвольном порядке (фиксированы только первая и последняя главы).

44

«Краткая история времени» (1988) — научно-популярный бестселлер астрофизика Стивена Хокинга (полное название — «Краткая история времени: От большого взрыва до черных дыр»), разошедшийся по всему миру суммарным тиражом свыше 9 миллионов экземпляров.

45

Эшер, Морис Корнелис (1898–1972) — голландский художник-график, в своих концептуальных гравюрах и литографиях исследовал особенности психологического восприятия сложных трехмерных объектов, пластические аспекты бесконечности и симметрии.

— Не может быть.

Я вытянул с полки большую книгу в твердой обложке и открыл ее, просмотрел титульный лист, открыл последнюю страницу. На фото она выглядела моложе, стройнее и, судя по прическе, улыбалась мне откуда-то из середины восьмидесятых. Но это была она. Доктор Рэндл. Профессор Элен Рэндл, как значилось на обложке. Я пролистнул сколько-то страниц и остановился наудачу:

…и даже самые простые реакции не указывают на какую-либо зависимость от восьмеричных циклов. При записи этих симптоматических проявлений последовательных алгоритмов крайне необходима точность, поскольку Хереник (1979) подозревает о латентном существовании подсознательной проекции. Чтобы вычислить погрешность, соответствующую постоянной Бэкленда, мы должны…

Я снова и снова перелистывал страницы, но следующие три отрывка были столь же непонятны, так что я вернулся к фотографии Рэндл. Какого черта она здесь делает? Что это означает? Ее лицо улыбалось мне миллионом крошечных точек растровой печати. Я захлопнул книгу. Что это значит? Я скажу тебе, что это значит, Эрик. То же, что и всегда. Это — еще одна забытая история, еще один пересохший ручей. Оборванная нить памяти.

Но потом я кое-что заметил. Мое внимание привлекло нечто на обложке книги, нечто столь незначительное, что его присутствия почти не ощущалось. Я слегка наклонил книгу в одну сторону, затем в другую, перемещая отблеск лампочки по глянцевой поверхности. Скопление выпуклых отметин, крохотных бугорков, словно бы на задней обложке было что-то выдавлено шрифтом Брайля. [46] Я знал, что означают подобные отметины. Сняв суперобложку, я действительно обнаружил на внутренней ее поверхности строчки аккуратного рукописного текста:

46

Шрифт Брайля — алфавитная система, состоящая из выпуклых точек, позволяет читать слепым. Изобретена в 1829 г. французским ученым Луи Брайлем (1809–1852).

Мы помним не только о прошлом, но и о будущем. Пятьдесят процентов памяти посвящены не тому, что уже произошло, но тому, чему предстоит произойти. Свидания, встречи, изменчивые планы, надежды и мечты, составляющие жизнь любого человека, — мы помним о том, что сделали, и о том, что хотим сделать. Миг «настоящего» является до определенной степени «острым лезвием», на котором мы балансируем. Прошлое и будущее представляют собой области твоего разума, а разум может меняться.

Эрик Сандерсон

Я не отрывал взгляда от этих слов. Должно быть, он написал их, прежде чем отправиться на поиски людовициана, так что это превращало их… Во что? В формулировку его задачи? Чем бы слова эти ни были, он, казалось, не хотел, чтобы кто-то обнаружил их после его ухода. Зачем было писать их на супере этой книги? Разве только… Разве только он знал, что я узнаю имя доктора Рэндл и… Не он ли отправил меня к ней? Заставил меня провести с ней целый год, выслушивая ее теории, лишь затем, чтобы когда я наконец добрался сюда, то снял бы с полки именно эту книгу и нашел бы это послание? Но если это так, то зачем? Что это могло означать? Мне вспомнилось что-то из писем Эрика Сандерсона, того периода, когда концептуальная акула уже съела большую его часть: «Я, кажется, верю, что могу изменить то, что случилось, все переделать, предотвратить, каким-то образом спасти ее жизнь даже теперь, когда ее уже нет в живых».

Я вернулся к тексту на суперобложке. — Господи, Эрик? — прошептал я. — Что же ты хочешь мне сказать?

* * *

— Что же ты хочешь мне сказать?

Я перевернул вверх дном всю комнату. Наполнил воздух пылью, выкидывая на кровать футболки, трусы и носки из шкафа, сбрасывая туда же книги с полки.

— Что я должен понять? Давай, я уже готов к отгадкам! — Я распахнул шкаф и побросал в кучу на пол джинсы, теплые куртки, вытряхнул ботинки из коробок. — Черт тебя подери, ты мог бы просто обо всем мне рассказать. Я заслуживаю того, чтобы знать, почему это со мной случилось, разве нет? Почему ты превратил меня в эту чертову пустышку, в эту машину, к которой люди не могут испытывать элементарных человеческих чувств и просто…

Используют.

«Вот как Скаут. Она использовала тебя, Эрик».

— Ч-черт! Черт, черт, черт! — Я выбросил из шкафа последнюю одежду, выворачивая вешалки, вытряхнул из коробок пары башмаков и пакеты с тренировочными костюмами, свернутыми джемперами и старыми рубашками, добавив все это к куче на полу, которую стал пинать, крича: — Ты идиот, Сандерсон! Ты — слабоумный эгоист!

Какой-то целлофановый пакет зацепился за мою ногу, я его стряхнул и изо всех сил запустил им в стену. После удара он лопнул, рассыпав носки. Бум! Бах, шлеп, шлеп, шлеп!

Я осел на колени. «Идиот!»

Мои воспаленные глаза были устремлены в одну точку, ничего не видя.

Тикали и уходили в никуда минуты, и я обнял себя за плечи, согревая ладони.

Мои воспаленные глаза были устремлены в одну точку.

В одном из пластиковых пакетов на верху этой груды одежды находилась коробка, вероятно из-под обуви. Я пробил в ней вмятину, и крышка загнулась кверху. Внутри коробки было нечто похожее на аккуратно уложенное белое полотнище.

Я моргнул.

Вытер глаза.

Моя рука протянулась вперед.

Я взял смятую коробку и медленно, рассеянно вынул ее из разорванного пакета. Три прямоугольных предмета внутри ее были тщательно, очень тщательно обернуты мягкой белой тканью. Несколько секунд я пристально смотрел на них, затем поднял коробку и поставил ее на письменный стол.

Вытащив из своего рюкзака бутылку с водой, я сделал несколько глотков, затем набрал воды в ладонь и плеснул себе в глаза и лицо, вытершись краем своей футболки.