Дневники няни

— Ты купил платки? — спрашивает вновь она у его спины. — Милый! Ты знаешь… те маленькие салфеточки, которые я кладу в карманы Грейеру?

Он продолжает идти, но у самой двери поворачивается ко мне и объявляет:

— Передайте моей жене, я купил все, что было в списке. Едва он исчезает на кухне, миссис N. медленно выдыхает:

— Пре-вос-ход-но.

Леди и джентльмены, до конца спектакля роль мальчика для битья будет играть Нэнни!

— Во имя Господа Бога, что за гам? — В дверях стоит старшая миссис N. в халате от Гуччи с застежкой «молния» и небрежно машет унизанной кольцами рукой в сторону телевизора: — Неужели нельзя заткнуть этого омерзительного фиолетового динозавра?

— Нет, — заявляет Грейер, плюясь на диван шоколадными крошками.

— Простите, Элизабет, — стонет миссис N., растирая виски. — Хотите кофе?

— Черный. Как чернила.

Ни одна не двигается с места, очевидно, подразумевая, что именно я должна подать им этот самый чернильный кофе.

— Элизабет, присядьте пока на диван, а Нэнни принесет нам кофе сюда.

— Хотите, чтобы я схватила воспаление легких?

— В таком случае как насчет кухни? — осведомляется миссис N., застегивая кардиган.

— Насколько я понимаю, мой лентяй сын еще не привез газет?

— Нет, но вчерашняя все еще на столе.

— Вчерашняя газета годилась вчера. Откровенно говоря, не знаю, почему вы так рвались провести отпуск здесь, в этой… хижине, вместо того чтобы пожить у меня на Кейп. Сейчас Сильвия подавала бы нам яйца, и…

— На будущий год, Элизабет. Обещаю.

Вернув собаку в клетку на кухонном полу, я сыплю кофе в кофеварку. Стоило миссис N. появиться на кухне, как мистер N.. все это время изучавший «Экономист» за столом, вскакивает и выходит через черный ход. Она снова резко выдыхает, кусая губы. Открывает холодильник, берет йогурт, держит несколько минут и ставит обратно. Хватает буханку хлеба, читает этикетку и кладет ее обратно на полку. Закрывает холодильник и берет пачку «Сой флейкс».

— У нас нет грейпфрута?

— Вряд ли мистер N. его купил.

— Не важно. Поем в клубе, — решает она, возвращая на место пачку. Направляется ко мне, медленно ведя пальцем по разделочному столу. — Кстати, несколько дней назад вам звонил какой-то парень. Правда, связь была ужасная…

— В самом деле? Извините…

— Это не тот мальчик, что живет на одиннадцатом?

— В обшем… да.

Я достаю из буфета кофейную чашку, молча умоляя ее замолчать.

— Я узнала имя, но очень долго соображала, где его слышала. Интересно, как вы познакомились? Встретились в доме? И Грейер был с вами?

Она недоговаривает, позволяя многозначительному молчанию повиснуть между нами. По всей видимости, она уверена, что мы не только занимались сексом на ее постели, но и облегчали себе вышеуказанную задачу, позволяя Грейеру спать днем. Трудно сказать, что ее тревожит больше.

— Да… забавно… Как это вам удалось его подцепить?

Она подходит к окну и смотрит на мистера N., стоящего спиной к дому.

— Его последняя девушка была просто красавицей. Каждый раз, встречаясь с ней в лифте, я говорила, что ей стоит пойти в модели. Всегда такая собранная, хорошо одетая.

Она поворачивается и обозревает мою пижаму.

— Так или иначе, она только что уехала в Европу по программе Фулбрайта [77] . Вы не подумывали о том, чтобы попытаться попасть в эту программу? Впрочем, студенты Нью-Йоркского университета вряд ли имеют право на получение поощрений такого достоинства.

— Видите ли… я хотела работать после окончания… то есть меня мало интересуют международные программы…

Но она уже вышла. Я, тяжело дыша, опираюсь на тумбу, покрытую зеленым линолеумом. Щелкает кофеварка.

77

Программа стипендий Фулбрайта, связанная с международными обменами в области образования. Начата в 1946 г. по инициативе сенатора Фулбрайта.

— Дорогая миссис N., вы вонючка, — бормочу я, наливая кофе.

— Простите?

Я оборачиваюсь.

Позади, запихивая в рот пончик, стоит мистер N.

— Ничего. Э… чем могу помочь?

— Моя мать сказала, что вы варите кофе.

Я, продолжая страдать от небольшого приступа Фулбрайта, вытаскиваю еще одну выщербленную чашку.

— Вашей матери с сахаром и молоком?

— Нет, черный, черный, черный.

— Может, не следовало вставлять фильтр?

Он смеется, и я вдруг вижу взрослого Грейера.

— Нэнни? Где ваш кофе?

Я спешу назад в гостиную, стараясь не расплескать кофе.

— Так вот, я и говорю, что, если он вздумал меня обуть, пусть не надеется.

Миссис N. слушает трагическое повествование Элизабет о плохо вычищенном бассейне с сочувственной гримасой.

— Нэнни, почему вы его не одеваете? Мы едем в клуб. Солнышко, сегодня ты проведешь целый день с мамочкой. Будем вместе смотреть, как папа играет в теннис.

Грейер едва поднимает глаза от телевизора. Я опускаюсь на колени прямо перед экраном.

— Нет, няня, я хочу рубашку с Пухом. Эта противная, — ноет он, когда я выбираю рубашку с «Пауэр-рейнджер».

— Рубашка с Пу? Омерзительно! — восклицает Элизабет, вставая и направляясь к лестнице.

— С Винни-Пухом, — поясняю я, принимаясь заправлять ненавистную рубашку в шорты.

Миссис N. выходит из кухни.

Звонок. Она останавливается, чуть приподнимает трубку и снова швыряет на аппарат.

— Нет, так не пойдет! — объявляет она, повелительно взмахнув рукой. — Мы едем в клуб. Принесите рубашку от Лакосты, которую я ему купила.

— Нет! Хочу эту! — визжит Грейер, готовясь к новой истерике.

— Грейер, эта рубашка не годится, — повелительно говорит она, берет свою сумку и дожидается, пока я впихну его в новую рубашку и причешу. — Нэнни, его шорты помяты… а-а, все равно, скорее всего они еще больше помнутся по дороге.

Уж не собирается ли она заставить его стоять всю дорогу и держаться за переднее сиденье до самого нантакетского яхт-клуба?

— Грейер, оставайся у машины, пока мамочка и Нэнни принесут пляжные вещи, — окликает она, как только Грейер бежит на поле для гольфа, которое расположилось у самой автостоянки клуба. Но он игнорирует призывы матери. Поэтому та вздыхает, открывает багажник и принимается нагружать меня. Мистер N. и Элизабет уже отправились на корт готовиться к первому сету.

Ну вот, кажется, все. С моего правого локтя свисает мешок из соломки со сменами одежды для всего семейства, рюкзак, полный лосьонов и игрушек, с левого — спортивное снаряжение, в руках — гигантская груда полотенец и одеял, к которым она добавляет спущенные надувные круги.

— ГРЕЙЕР АДДИСОН N., кому было сказано подождать?! — вопит она мне в лицо и куда-то поверх моего плеча. Поправляет маленькую желтую сумочку от Кейт Спейд, хватает Грейера за руку и тащит вперед. Желтый шелковый саронг развевается на прохладном ветру. Я крепче сжимаю руки, боясь что-то уронить, и ковыляю за ней. По пути она приветствует всех и каждого, называя по имени. Я тащусь в хвосте, радуясь, что круги так подпирают подбородок, что никто не видит выражения моего лица. Мы сбрасываем босоножки и идем к песку по выложенной досками дорожке.