Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки

— Это те цветы, которые я выбрала для тебя? — неожиданно спросила Кэтрин, оглядывая комнату. — Ты запихнул их в угол, где совсем нет света!

— Извини, — ответил я.

Она по-свойски перемахнула через кровать и наклонилась, чтобы достать корзину из-под стола. Она раздвинула шторы, потом пристально посмотрела на меня, сложив руки на груди. У меня перехватило дыхание. Её светло-голубое креповое платье подчёркивало тонкую талию, а ожерелье расположилось на впадинке её шеи. Она была неоспоримо прекрасна.

Она выдернула из букета маргаритку, ощипывая лепестки один за одним.

— Вчера я видела, как ребёнок играл в дурацкую игру — "любит, не любит", — она засмеялась, но её улыбка резко обратилась серьёзностью. — Как думаешь, каким был бы ответ?

И неожиданно она встала передо мной, положив руки мне на плечи. Я вдыхал аромат имбиря и лимона, не зная, что сказать, и понимая лишь то, что хотел бы чувствовать её руки на своих плечах вечно.

— Был бы ответ "любит"… или "не любит"? — спросила Кэтрин, наклоняясь ко мне. Моё тело задрожало мелкой дрожью от желания, о котором я не думал, что смогу ощутить. Мои губы были всего лишь в дюйме от её.

— Каков ответ? — спросила Кэтрин, покусывая губу, словно стеснительная дева. Я засмеялся, сам того не желая. Я чувствовал, что смотрю развивающуюся сцену будучи бессильным остановить то, что собирался сделать. Я знал, что это было неправильно. Грешно. Но как это могло быть грешным, если каждая фибра моей души желала этого больше, чем чего-либо на свете? Розалин была мертва. Кэтрин — жива. И я был жив тоже, и мне нужно было начать действовать.

Если то, что сказал отец — правда, и я собирался сражаться в битве всей моей жизни между добром и злом, тогда я должен был научиться быть уверенным в себе и своём выборе. Мне нужно было перестать думать и начать верить в себя, свои убеждения и мечты.

— Тебе действительно нужно, чтобы я ответил? — спросил я, протягивая руки к её талии. Я схватил её и стянул на кровать с силой, о которой сам не знал, что обладаю. Она восторженно вскрикнула и упала рядом со мной. Её дыхание было свежим, а руки были холодными, когда она держала мои, и внезапно все остальные — и Розалин, и отцовские демоны, и даже Деймон — потеряли значение.

Глава 14

Я проснулся на следующее утро и пошарил вокруг руками, моё настроение сразу же испортилось, когда я не нащупал ничего, кроме набитых гусиным пухом подушек. Незаметная вмятина на матрасе рядом со мной была единственным доказательством того, что всё случилось на самом деле, а не было одним из лихорадочных снов, которые я видел с тех пор, как Розалин умерла.

Конечно, я не мог ожидать, что Кэтрин проведёт всю ночь со мной. Не со своей служанкой, ожидавшей её на заднем дворе и не со скоростью распространения слухов среди прислуги. Она сказала мне, что это должно стать нашим секретом и что она не может рисковать своей репутацией. Не то чтобы она особо беспокоилась об этом. Я тоже хотел сохранить для нас наш тайный мир вместе с ней.

Я представил, как она выскользнула из комнаты, вспомнил, какие ощущения у меня были, когда я держал её в своих руках, это тепло и лёгкость, которых я никогда не чувствовал раньше. Я чувствовал полноценность и спокойствие, а мысль о Розалин превратилась в смутное воспоминание, она стала персонажем неприятной истории, которую я просто выкинул из своей головы.

Сейчас мой разум был поглощён мыслями о Кэтрин: как она задёрнула шторы, когда летний шторм градом забарабанил в окна, как она позволяла моим рукам исследовать её изящное тело. В какой-то момент, когда я ласкал её шею, мои руки натолкнулись на застёжку её витиеватого миниатюрного голубого ожерелья, которое она всегда носила. Я начал расстёгивать его, но Кэтрин грубо оттолкнула меня.

— Не трогай! — сказала она резко, её руки взметнулись к застёжке, проверяя, всё ли в порядке. Но когда она убедилась, что талисман всё ещё на своём месте на шее, она погладила его и продолжила меня целовать.

Я покраснел, когда припомнил все остальные места, которые она позволяла мне трогать.

Я свесил ноги с кровати, подошёл к умывальнику и плеснул воды в лицо. Потом посмотрел в зеркало и улыбнулся. Тёмные круги под глазами исчезли, и больше не чувствовалось, будто дойти от одной стороны комнаты до другой требует много сил. Я переоделся в безрукавку и тёмно-синие брюки и вышел из комнаты, что-то напевая себе под нос.

— Сэр? — окликнул меня Альфред, поднимаясь по лестнице. Он держал в руках серебристое куполообразное блюдо — мой завтрак. Мои губы скривились от отвращения. Как мог я лежать в кровати целую неделю, когда существует целый мир, который можно исследовать вместе с Кэтрин?

— Я совершенно в порядке, спасибо, Альфред, — бросил я, прыгая вниз по лестнице через две ступени. Ночной ураган исчез так же быстро, как и появился. На террасе утренний свет искрился через окна от пола до потолка, а стол был украшен свеже-сорванными маргаритками. Деймон уже сидел там и пил кофе, попутно листая утреннюю газету из Ричмонда.

— Привет, братишка! — сказал он, поднимая чашку кофе, как будто он произносил тост. — Боже, ты хорошо выглядишь. Наша послеобеденная поездка всё-таки принесла тебе пользу?

Я кивнул и сел напротив него, разглядывая заголовки газеты. Союз взял форт Морган. Я представил, где конкретно он находился.

— Я не знаю, зачем мы вообще получаем газету. Не похоже, чтобы отец беспокоился о чём-либо, кроме историй, которые он сочиняет в своей голове, — с отвращением сказал Деймон.

— Если ты так ненавидишь это, почему бы тебе просто не уехать? — спросил я, внезапно раздражённый его непрекращающимся ворчанием. Может, было бы лучше, если бы он уехал, тогда отец не был бы таким расстроенным. Гнусный голос моего сознания добавил: "И тогда я не буду думать о вас с Кэтрин, вместе раскачивающихся на качелях на веранде".

Деймон лишь повёл бровью.

— Что ж, было бы недобросовестно не сказать, что здесь есть и интересные вещи, — его губы изогнулись в фирменной улыбке, от которой у меня неожиданно появилось желание схватить его за плечи и долго трясти.

Сила моих бурных эмоций удивила меня настолько, что я сел и запихнул в рот кекс из переполненной корзины на столе. Я никогда не ревновал к своему брату прежде, но внезапно меня посетила убивающая мысль: прокрадывалась ли когда-либо Кэтрин и в его спальню? Она не могла. Прошлой ночью она выглядела настолько обеспокоенной тем, что её поймают, снова и снова беря с меня обещание, что я никому не скажу ни слова о том, чем мы занимались.

Вошла кухарка Бетси, нагруженная тарелками с овсянкой, беконом и яйцами. У меня заурчало в желудке, и я осознал, что умираю от голода. Я жадно набросился на еду, наслаждаясь сочетанием солёного вкуса яиц и приятной горечи кофе. Казалось, я никогда не ел завтраков раньше, и мои чувства наконец-то пробудились. Я удовлетворённо вздохнул, и Деймон в изумлении поднял на меня глаза.

— Я знал, что всё, что тебе нужно — это немного свежего воздуха и хорошей еды, — сказал он.

"И Кэтрин", — подумал я.