Дневные

– Думаю, можно и так сказать, - ответил он.
– Но мне больше нравится думать, что это больше сотрудничество, а не диктатура.

– Если вы главный, то хоть сейчас можете отправить нас к нашим друзьям, - сказала она.

– Вашим друзьям?

– Майкл, - сказала Ева, - Оливер, Мирнин, Джесси. Ну вы знаете, те, в кого вы стреляли, а потом увезли.

– Ах, - Рис сцепил руки за спиной, впервые изучая Еву. Это заняло странно много времени, и что-то в языке его тела немного изменилось.
– Ева Россер, не так ли?

– Ева Гласс, - поправила она и подняла подбородок, чтобы выглядеть более волевой. Кажется, он этого не заметил.

– Я очень рад встретить человека, который столь... легендарен в Морганвилле. Описания, которые я слышал, не справедливы.
– Он улыбнулся ей, и это было слишком мощно для замужней женщины - для рассерженной замужней женщины.
– Ну, я очень сожалею и хотел бы исполнить твою просьбу, но сейчас это невозможно. О Майкле и других ваших друзьях сейчас хорошо заботятся, и после того, как они полностью выздоровеют, их поместят под защиту. Возможно, позже ты сможешь навестить его.

– Я хочу увидеть своего мужа, и никаких "позже" и "возможно". Я хочу увидеть его прямо сейчас, черт возьми. Мне все равно, кем вы себя возомнили, вы не можете...

– Могу, - ответил он, и Клэр была поражена, что он не сделал на этом акцент. Это не блеф, даже не хвастовство. Просто... констатация факта. Даже с оттенком сожаления.
– Извините, мисс Россер...

– Миссис Гласс!
– лицо Евы пылало, пальцы сжались в кулаки.

– ... но вы должны признать, что тут все изменилось с момента, как вы покинули город. Я надеюсь, что в лучшую сторону, но вы можете и не соглашаться. Но я верю, что в конце концов согласитесь. Искренне верю.
– Он откашлялся и отвел взгляд, впервые посмотрев на Ханну Мосес.
– Позже мы должны будем обсудить... легитимность вашего брака.

– Что?!
– Ева уже готова была наброситься на него, но Ханна предостерегающе положила руку ей на плечо.
– О чем вы вообще? Мы поженились! В церкви!

– Как я уже сказал, этот разговор состоится позже. Мне жаль огорчать вас.

Может, ему и жаль, но он очень расстроил ее. Покрасневшие щеки Евы стали белыми, и она выглядела неуверенной. Она ожидала всего... но явно не этого.

Клэр сказала:

 - Я хочу увидеть Амелию.

Это привлекло его пристальное внимание. Глаза у него были очень синими и совсем не теплыми. Но и не холодными. Просто... невыразительными.

– Мне очень жаль, может, ты не поняла, - сказал он.
– Это просто невозможно. И не произойдет в ближайшем будущем. Если ты хочешь поговорить с ответственным лицом в Морганвилле, то это уже не вампир. Это мэр Флора Рэмос, законно избранный представитель, как и должно быть. Или ты не согласна, что люди должны управлять людьми? Твоя репутация была... несколько другой. Я думал, ты встанешь на сторону свободы воли и прав людей в этом городе.

– Зависит от человека, - парировала Клэр.
– Насколько я знаю, у Гитлера тоже было сердцебиение, но я бы не стала за него голосовать.

Он медленно и тепло улыбнулся ей.

– Вы считаете, мэр Рэмос - Адольф Гитлер?

– Вы проводите неправильную связь, и я не знаю, кто вы. Но держу пари, что мэр Рэмос вам соответствует.

– Интересный вывод, и я думаю, ты будешь удивлена, что она свободна в своих действиях. Шейн? Ты подозрительно молчалив.
– Он вдруг повернулся и посмотрел на ее друга, который уставился на него в ответ без какой-либо реакции, он ничего не сказал. – Сбагришь все на свою девушку?

– Ага, - ответил Шейн.
– Почему бы и нет? Это вас раздражает, Рис? Что это за имя вообще такое кстати?

– Ирландское. Я не хочу проявить неуважение, я просто считал, что ты более...
– Рис пожал плечами.
– Ну. Волевой.

Шейн просто улыбнулся своей самой сладкой, самой милой улыбкой, но его взгляд был тверд. И опасен.

– Да, - сказала Клэр.
– Как и я. Как и Ева. Так что вам лучше немедленно начать отвечать на наши вопросы.

– Знаете, я ценю ваше рвение, но вас выдает ваш юный возраст, когда вы таким образом разговариваете со мной, Клэр. Вам не мешало бы очень тщательно подумать над этим.

Теперь в его голосе присутствовала угроза, тонкий, но серьезный намек. Фэллон долгое время удерживал взгляд Клэр, а затем, не глядя в сторону, сказал:

 - О, Ирэн. Как поживаешь, моя дорогая?

Клэр повернулась в тот момент, когда стеклянные двери закрылись за доктором Ирэн Андерсон, которая стояла, блокируя выход. Когда-то, доктор Андерсон была преподавателем Клэр в Массачусетском технологическом институте; когда-то Клэр доверяла ей, она ей даже нравилась. Сейчас она ненавидела один её вид - особенно вид освобожденной, вооруженной и с бледным отблеском ненависти в слегка ненормальных глазах.

Доктор Андерсон вздернула дробовик, который держала, и лишь обратила на него внимание.

 - Я в порядке, Рис, спасибо, - сказала она.
– Что не могу сказать о наших соотечественниках в Кэмбридже. Они убили их. Они убили их всех.

– Даже доктора Дэвиса?

– Он мертв. Они все мертвы.
– Она направила дробовик на Клэр, Шейна и Еву.
– Ханна, отойди в сторону. Мы не можем оставить в живых этих предателей.

– Ирэн!
– голос Фэллона был безошибочно командным, она вздрогнула и удивленно посмотрела на него.
– Никто не сделает ничего безрассудного. Опусти это, сейчас же.

– Но...

– Ты слышала, что я сказал? Что с тобой не так, женщина? Ты направила дробовик на трёх людей, которые ненамного старше детей?

– Поверь мне, они взрослые, - сказала она.
– И они не колебались, когда у них появился шанс убить нас. Ты совершаешь ошибку, Рис, большую. Ты не можешь быть милостивым с этими... любителями вампиров. Я уже говорила тебе, что мир станет лучше, если ты покончишь с этим раз и навсегда. Нет полумеры. Не стоит недооценивать их.

Это был своего рода комплимент, предполагала Клэр, но также это пугало в сочетании с дробовиком и полусумасшедшим взглядом на её лице. Доктору Андерсон очень хотелось убить их. И, видимо, единственным, что стояло у неё на пути, был Фэллон, и, насколько могла судить Клэр, он думал о его возможностях.

Ханна спокойно достала пистолет из кобуры и держала его в стороне. Потом она сказала:

 - Ирэн, опусти ружьё.

Это поразило доктора Андерсон, её глаза расширились, когда она заметила, что Ханна держала своё оружие наготове.

– Ты пристрелишь меня?

– Я здесь, чтобы сохранить мир, - сказала Ханна.
– Ты угрожаешь ему. Поэтому я по-хорошему прошу, пожалуйста, опусти это и давай сделаем всё цивилизованно.

Казалось, Фэллон принял решение. Он сделал три шага вперед и встал на линии огня - так, что если Ирэн станет стрелять, не сможет не попасть в него.